– Ну конечно. Он стоял прямо перед нашей дверью, очевидно пытаясь вскрыть замок, когда я…

– Кто именно?

Он с удивлением взглянул на нее:

– Ну разумеется, Хог… Крошка! Приди в себя! Ты ведь не собираешься снова вырубиться?

Синтия сделала глубокий вдох.

– Я в порядке… – мрачно ответила она, – …пока. Пока ты со мной. Отведи меня в офис.

– Может, тебя отнести?

– Нет. Просто поддерживай меня под руку.

Он помог ей встать и отряхнул ее.

– Не беспокойся, это – потом.

Тем не менее она задержалась, чтобы послюнить – совершенно напрасно – спущенную петлю на только что купленных чулках.

Он довел ее до офиса и осторожно усадил в кресло, потом намочил полотенце и протер ей лицо.

– Ну как, лучше?

– Я в порядке… физически. Но, по-моему, мне нужно выпить. Так ты говоришь, что видел, как Хог собирается проникнуть в наш офис?

– Ну да. Хорошо еще, что у нас надежные замки.

– И это было тогда, когда я закричала?

– Ну да, конечно.

Она побарабанила кончиками пальцев по подлокотнику кресла.

– А в чем дело, Син?

– Да нет, ничего. Ничего, кроме… кроме того, почему я закричала. Потому, что Хог пытался задушить меня.

Рэндалл был настолько поражен, что лишь через несколько секунд оказался в состоянии переспросить:

– Что?

Синтия повторила:

– Да, я понимаю, милый. Но это так, и это просто бред. Так или иначе, но он снова нас сделал… Но, клянусь тебе, он действительно собирался задушить меня. Или мне так показалось.

Она постаралась подробно рассказать, как все происходило.

– И что все это может значить?

– Хотел бы я знать, – ответил он, потирая ладонями лицо.

– Очень хотел бы. Если бы не то, что произошло в «Акме», я бы сказал, что тебе стало плохо, ты потеряла сознание, а когда пришла в себя, то все еще окончательно не оправилась. Но теперь я просто не знаю, у кого из нас съехала крыша. Я был совершенно уверен, что видел его.

– Может, мы оба не в своем уме? Тогда в совместном посещении хорошего психиатра не было бы ничего зазорного.

– В совместном? Разве могут два человека одновременно сойти с ума? Скорее, тронулся бы только один из нас.

– Не обязательно. Случай редкий, но такое бывает. Folit a deux.

– Болит адью?

– Парная мания. Мании партнеров усиливают друг друга, и оба сходят с ума все больше и больше. – Она вспомнила знакомые ей случаи и сообразила, что обычно один из двоих доминирует, а второй идет на поводу, но решила не упоминать об этом, поскольку у нее было собственное мнение насчет того, кто в их семье доминирует, высказывать которое вслух не стоило по политическим причинам.

– Возможно, – задумчиво сказал Рэндалл, – нам необходим долгий полноценный отдых. Может, съездить на Залив и спокойно понежиться на солнце?

– Это, – подхватила она, – отличная мысль. Я вообще не понимаю, как можно предпочитать жить в таком убогом, грязном, отвратительном городишке, как Чикаго.

– А сколько у нас денег?

– После оплаты счетов и уплаты налогов останется около восьмисот долларов. Плюс те пятьсот долларов, что мы получили от Хога, если ты готов их учитывать.

– На мой взгляд, мы их честно заработали, – мрачно сказал он. – Слушай! А они у нас есть? Может, это тоже какой-то трюк?

– Хочешь сказать, что никакого мистера Хога в помине не было и сиделка скоро принесет нам наш любимый ужин?

– Н-н-у-у-у… что-то вроде этого. Так они у тебя?

– Надеюсь, что да. Подожди минутку. – Она открыла сумочку, потом расстегнула молнию потайного кармашка и порылась там. – Да, они здесь. Миленькие зелененькие бумажечки. Давай уедем, Тедди. Да и вообще, я не понимаю, что мы забыли в Чикаго.

– У нас здесь дело, – практично ответил он. – Кофе и булочки. Кстати, это напоминает мне, что сбрендил я или нет, но нужно проверить, кто нам звонил.

Рэндалл через стол потянулся к телефону, и тут его взгляд упал на листок бумаги в пишущей машинке. Он несколько мгновений был не в состоянии вымолвить ни слова, потом каким-то странным голосом позвал:

– Син, иди-ка сюда. Взгляни на это.

Она тут же подскочила к нему и из-за его плеча взглянула на листок. Это был их фирменный бланк, вставленный в машинку, а на нем была напечатана всего одна строчка:

ЛЮБОПЫТСТВО ПОГУБИЛО КОШКУ

Она промолчала и попыталась унять дрожь под ложечкой.

Рэндалл спросил:

– Син, это ты напечатала?

– Нет.

– Точно?

– Да.

Она потянулась, чтобы вытащить листок из машинки, но муж удержал ее.

– Не трогай. Отпечатки.

– Хорошо, но могу заверить, – сказала она, – что на этом листке ты не найдешь никаких отпечатков.

– Может, и нет.

Тем не менее он вытащил необходимые принадлежности из нижнего ящика стола и опылил порошком и листок, и саму машинку, причем отпечатков пальцев ни там, ни там действительно не обнаружилось. Не обнаружилось и отпечатков самой Синтии. В ведении дел она придерживалась навыков, усвоенных на курсах секретарей, и после окончания рабочего дня всегда тщательно протирала пишущую машинку.

Наблюдая за тем, как муж работает, Синтия заметила:

– Такое впечатление, что ты видел не как он пытался войти, а скорее как он выходил.

– Что? Как?

– Очевидно, вскрыл замок.

– Дело не в замке. Ты, видимо, забываешь, деточка, что это лучший йелевский замок. Его, наверное, можно сломать, но вскрыть невозможно.

Синтия не ответила – ей попросту нечего было ответить. Рэндалл еще некоторое время вдумчиво смотрел на машинку, как будто ожидая, что она расскажет ему о том, что видела, потом собрал свои причиндалы и вернул их обратно в ящик стола.

– Да, вонючее дело, – заключил он и принялся расхаживать по комнате.

Синтия вытащила тряпочку и стерла порошок с машинки, потом села и стала наблюдать за мужем. Она предпочитала молчать, чтобы не мешать ему думать. Синтия беспокоилась, но не за себя; впрочем, и не за него тоже. Скорее, это касалось их обоих.

– Син, – вдруг сказал он, – это нужно прекратить!

– Хорошо, – согласилась она. – Давай прекратим.

– Как?

– Давай уедем в отпуск.

Он покачал головой:

– Я не могу убежать от этого. Я должен все выяснить.