Эйлин дотронулась до лепестков, и вдруг между листьями, нависающими над землей, что-то сверкнуло. Блик, оставленный предзакатным солнечным лучом. Она потянулась, раздвинула мясистые листья — и вытащила бордовый камешек, продолговатый, сияющий гранями. А может, это стеклышко? Как те, что используются в бижутерии.

Заслышав шаги и хриплое мычание, Эйлин обернулась: со стороны столовой к ней направлялся игнарус. Он тащил ведро и швабру и тихонько мычал себе под нос. Если бы Эйлин не знала о бесчувственности угрюмых серых слуг, то могла бы поклясться, что уборщик пел.

Зажав находку в кулаке, она прошла мимо игнаруса в столовую. Пожалуй, стоит поесть, если не хочет снова упасть в обморок, на этот раз — в голодный.

* * *

По углам спальни шушукались студентки, а в гардеробной и вовсе гудели, как пчелиный рой. Эйлин прислушивалась, ожидая самых нелепых версий о трагедии и даже упоминаний про принца Беренгара. Но, к ее удивлению, все обсуждали только прошедшую вечеринку: кто сколько выпил, кто с кем танцевал и целовался. Пару раз вспомнили о Ноэле и его победе в поединке стихий. Одна девчонка, кажется, из некроманток, увлеченно рассказывала подружкам о том, каким жгучим взглядом на балу смотрел на нее господин Вейнгарт. Те согласно кивали и томно вздыхали. Ничего себе! Не знай Эйлин ректора, спокойного и здравомыслящего, подумала бы, что речь идет о коварном соблазнителе. Вот же извращенки!

Почему никто не обсуждает взрыв магии? Они совсем, что ли, ничего не слышали? Стало даже немного обидно. Эх, спрятаться бы от этих глупых разговоров где-нибудь, да хоть в библиотеке. Но она уже закрыта.

Эйлин натянула пижаму и уселась на кровати. Долго перекатывала по ладони камешек, размышляя, как он попал в клумбу. Может, обронил похититель? Аккуратно зажав находку двумя пальцами, принялась рассматривать на свет. Что это? Какие-то царапины внутри, или даже метка. Эйлин схватила с тумбочки блокнот с ручкой и прорисовывала символ: треугольник, в нем треугольник поменьше, а в центре — точка. Этакий тайный знак, как у масонов.

Она сидела, скрестив ноги, и беспрерывно обводила треугольники. Рисунок чем-то напомнил лестничные пролеты на факультете прикладной магии. В голове пронеслись воспоминания: огненная воронка, студент, прижавшийся к стене, и огромная табличка с цитатой — наставлением студентам… Табличка! Точно! Витиеватый шрифт, треугольник вверху.

Эйлин вскочила с кровати и вышла из комнаты. Лири должна знать! Но той, как назло, нигде не было. Уж не на свидании ли она с медбратом? Эйлин высмотрела возле окна худенькую студентку в огромных очках в золотой оправе — как же ее имя?.. Они с Вертиго в одной группе… Еще шепелявит немного и утверждает, что любая уважающая себя девушка должна иметь дорогие аксессуары.

— Привет, ты знаешь, что это за символ? Он у вас на факультете висит? — без церемоний подошла к ней Эйлин и протянула блокнот.

Девушка сидела на широком подоконнике и красила ногти на ногах. От неожиданности она опрокинула баночку с лаком и уничтожающе глянула на Эйлин:

— Это символ того, что тыкать в людей тетрадями могут только невоспитанные менталистки. — Она встала с подоконника и на пятках прошла к себе в спальню.

Черт! Ну ладно. Придется подождать до завтра. Факультет, в общем-то, на ночь и не запирают, но пробираться во тьме, как вор, не хотелось.

Вернувшись к себе, Эйлин легла на кровать, сунула камень под подушку и закрыла глаза. Ей очень хотелось верить, что прошедший день — одна большая случайность, стечение обстоятельств, путаница… Подбирая эвфемизмы для трагедии, Эйлин провалилась в беспокойный сон.

* * *

Хоть и с опозданием, слухи разделили академию на два лагеря: одни утверждали, мол, произошел выброс магии, но никто не пострадал; другие — будто раненые есть, но преспокойно лечатся в лазарете. При этом все сошлись во мнении, что волноваться студентам не о чем.

Во дворе бурно обсуждали новогодние каникулы, до которых всего два месяца; одна студентка раздавала листовки с приглашениями на вечерний сеанс некромантии… Короче, жизнь продолжалась.

Эйлин, возбужденно вытирая ладони о джинсы, вошла в холл факультета прикладной магии. Справа на стене действительно громоздилась золоченая табличка — вернее, целая плита с выгравированными черными словами: «Ищи скрытое на виду, если заблудился на пути к себе. Род „Дракон“ Ди Наполи».

Опять Ди Наполи…

Эйлин внимательно изучила треугольный символ. Да, такой же — с точкой в центре. Наверное, династическая печатка или что-то вроде того.

— Ого, да это наша тусовщица! Как поживает твоя подружка? Что-то ее не видно.

К Эйлин подошел парень, который судил поединок стихий на вечеринке. Он выглядел опрятно: волосы с пробором, двойной подбородок гордо вздернут, живот аккуратно прикрыт мантией — ну чем не плейбой! Эйлин ухмыльнулась и сказала:

— У нее все хорошо, но о тебе не спрашивала — у меня, по крайней мере. А кто такой Род Ди Наполи?

— Как кто? — Его, кажется, шокировала ее несведущность. — Правая рука регента! Ты вообще про Аттикар слышала или с Луны свалилась?

Эйлин проигнорировала замечание.

— И чем же Род Ди Наполи так знаменит, что его при жизни цитируют?

— Ну ты даешь! Сходи в библиотеку, почитай про Мгновенную войну. Там, конечно, всей правды не напишут, например, что Ди Наполи победили только благодаря всяким уродам, типа Торсов.

— Торсы? Ты сказал Торсы?

— Еще и глухая. Да! Та еще семейка, их давно бы перебили, если бы не поддержка Ди Наполи. Торсы — наемники, выполняют грязную работу, когда Ди Наполи замараться не хотят. В нашем мире давно вместо «трус» говорят «торс». У них семейный девиз: «Встань и иди!» Они и идут: один их предок бежал с поля боя с оторванной штаниной. — Парень захохотал. — Рука руку моет, как говорит мой… В общем, мне пора готовиться к соревнованиям, приходи за меня болеть. Хотя тебе полезнее сходить в библиотеку.

Парень достал из кармана аккуратно сложенный платок, вытер лоб и вышел на крыльцо.

То, что боевой маг повторяет слова своего отца, Эйлин ясно как день: многие студенты любили общаться «по-взрослому», словно разбирались в политике и экономике, а на самом деле пересказывали то, что слышали дома от родителей.

Эйлин стояла как громом пораженная. Перед глазами всплыла картина из прошлого: одноклассницы перешептываются и кокетливо бросают взгляды в сторону высокого привлекательного парня: «Смотрите, вон новенький, Реннен Торс… Только в Бродик переехал».

Эйлин тряхнула головой, возвращаясь из воспоминаний к большим буквам и треугольнику: «Ищи скрытое на виду…» Так вот почему Реннен учится под чужой фамилией! С такой репутацией Торса здесь давно бы заклевали.

«В нашем мире…» Собственно, магический мир только недавно стал для нее своим, но действительно: что она о нем знает? Так, обрывки фраз и сведения из скучных учебников.