Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Алиса глядела в лицо предводителя, которого переводчик Вери-Мери назвал Левым Кротом.
Из-под волчьей морды смотрели черные узко посаженные глаза. Они казались глубокими дырами, пробуравленными в голубом узком лице. Все в нем было узкое: и нос, и губы, и брови, и даже усики. И еще Алиса успела заметить одну странность: все воины и их предводитель были обуты на одну ногу. На правой черный сапог, левая — босая.
Левый Крот встретился взглядом с Алисой и явно удивился.
Потом перевел взгляд на Ирию, на Пашку.
— Кто такие? — спросил он высоким голосом.
— Мы попали в плен, — сказала Ирия.
— Вижу и удивляюсь, — сказал рыцарь. — Я знаю этих дикарей. Они никогда не развяжут пленников. Они даже жарят и жрут их в лианах.
— Случилась странная вещь, — сказала Ирия, решив, что правда — лучшее оружие. — Эти карлики принесли статую, решили, что я похожа на нее, и развязали нас.
— Статую? Белую?
Голос рыцаря дрогнул. Видно, Ирия сказала что-то лишнее.
— Где она?
Рыцари привстали в стременах.
Алисе показалось, что большие карие глаза единорога глядят на нее с сочувствием. А может, с укором?
Пигмеи были неподвижны. Как будто сотни человечков заснули на этой площадке.
Взгляд рыцаря остановился на кучке пигмеев, скорчившихся возле костра.
Он тронул босой левой ногой единорога. Тот медленно и грациозно подошел к пигмеям и приподнял золотое копыто.
— Ну! — крикнул рыцарь. — Долой!
Пигмеи не шелохнулись.
Тогда по знаку рыцаря воины соскочили с оленей и принялись растаскивать пигмеев.
Когда плачущих карликов разогнали, оказалось, что они закрывали своими телами драгоценную статую «Читательница» — Белую Господинку, свою главную ценность.
Когда под стон и плач пигмеев воины поставили статую, Левый Крот радостно воскликнул:
— Она!
Воины загоготали.
— Большая удача! — воскликнул Левый Крот. — Посмотрим, как запоют поклоны в Городе. А теперь… — Он огляделся. — Искать тайники! Вы знаете, как это делать.
— Поклон Левый Крот, — сказал один из воинов, постарше других, сидевший верхом на могучем олене с рогами размахом в метр. — Я думаю, сначала лучше связать пигмеев, а то будут мешать.
— Правильно, — согласился рыцарь. — Займись этим. А я поговорю с чужими людьми.
Не слезая с единорога, он подъехал к Ирии. Голова единорога была совсем рядом с Алисой, и ей очень захотелось погладить его. Она протянула руку. Единорог словно понял, но не пошевелился. Алиса слышала, как рыцарь спрашивает Ирию:
— Судя по всему, вы благородные поклоны. Но одежда ваша и герб мне незнакомы. С кем имею честь?
Алиса дотронулась до шеи единорога. Шерсть была мягкой, шелковистой. Единорог закрыл глаза. У него были длинные черные ресницы.
— Мы издалека, — сказала Ирия. — Вы не знаете нас.
— Может, ты из помников? — нахмурился рыцарь.
— Нет, — ответила Ирия. — Разве вы сами не видите?
Рыцарь ничего не ответил.
В низине стоял вой, слышались крики, стоны, воины ловко привязывали пигмеев к длинной веревке, словно низали бусы. Пигмеи почти не сопротивлялись, а если кто-то норовил убежать, воины били пленников нагайками.
— Почему ехали лесом? — спросил рыцарь у Ирии.
— Мы заблудились.
— Мне трудно поверить, — сказал рыцарь. — Благородная поклонка с двумя детьми без коней или оленей.
— Мы плыли по реке, — сказала Ирия. — Наша лодка разбилась.
Алиса почесала единорога за ухом. Ей показалось, что единорог улыбнулся.
— Готово, поклон Левый Крот! — крикнул старый воин.
— Отгоните их, — приказал рыцарь.
Пигмеев загнали за шалаши, оставили возле них стражу.
— Теперь за дело, — сказал рыцарь. — Где Вери-Мери?
Переводчик Вери-Мери уже сам подошел к рыцарю. Непонятно было, откуда он взялся, где скрывался эти минуты.
— Здесь я, — сказал он лениво.
— Показывай, — сказал рыцарь. — Где тайники пигмеев?
— При всех показывать не буду, — сказал тихо переводчик. — Они увидят — под землей меня найдут. А я жить хочу.
— Не покажешь — умрешь куда раньше, — усмехнулся рыцарь.
— Нет, — ответил переводчик, — не убьешь ты меня, поклон Левый Крот. Сколько еще племен в лесу, сколько тайников, а тебе ведь хочется все раздобыть.
— Молчать!
— Могу и помолчать. Ищи сам, — сказал Вери-Мери и принялся сосать корень.
— Убью! — рявкнул рыцарь.
— Десятая часть моя, — ответил на это переводчик.
— Показывай, — сдался рыцарь.
— Под левым шалашом в земле, — сказал Вери-Мери. — Справа от костра яма засыпана сучьями. Выше, у большого двойного дерева между корней пещерка. А я пойду. Потом встретимся.
— Где? — быстро спросил рыцарь.
— Буду в Городе, — сказал Вери-Мери. — У мудрецов. Люблю поговорить с мудрецами. Дай-ка мне горсть.
— Много, — сказал рыцарь.
Маленький пигмейчик стоял спокойно и улыбался. Он был похож на злую перекормленную обезьянку. Босая нога рыцаря покачивалась у самой его головы. Рыцарю ничего не стоило ударить предателя. И, видно, ему хотелось это сделать. Нога дрогнула, и переводчик решил не испытывать судьбу — он шустро отпрыгнул в сторону.
— В Городе я постараюсь узнать важные для тебя вещи, рыцарь, — сказал он.
Левый Крот отстегнул от пояса один из висевших там кошелей и уронил на землю. Переводчик не шевельнулся.
Рыцарь тронул ногой единорога, и тот, кинув взгляд на Алису, двинулся прочь.
Тогда переводчик нагнулся, быстрым движением поднял с земли кошель и тут же засунул его под набедренную повязку.
Этим моментом воспользовался единорог. Он поднял заднюю ногу и сильно ударил Вери-Мери золотым копытом. Тот с воплем отлетел в сторону. Но никто не слушал его проклятий. Только Пашка сказал:
— А я согласен. Не люблю доносчиков.
— Я не доносчик! — откликнулся Вери-Мери. — Я принципиальный подглядчик! Это моя работа. И не хуже других.
А на площадке воины раскапывали тайники пигмеев. Те поняли, что происходит, и завопили еще сильнее.
Из тайников воины доставали сокровища, которые, на взгляд Алисы, и не были сокровищами. Ржавая кастрюля, корпус от пишущей машинки, утюг без ручки, разбитая люстра, дверца шкафа, мраморные шарики, какие-то блестящие тряпки, и все это грязное, замшелое, словно с помойки. Но воины думали иначе. Порой какая-нибудь вещь вызывала у них бурю восторга, а Левый Крот, который на единороге сновал между группами «археологов», щурился, как сытый кот. Все награбленное добро воины совали в мешки и приторачивали их к седлам. Олени пугливо поглядывали на незнакомые вещи. Особенно тщательно запаковали белую «Читательницу». Заворачивая ее, воины поглядывали на Ирию. Видно, им тоже казалось, что она похожа на статую.