– Ты ему ничего не сказала? – напрягся Саша.

 – Вот поэтому и звоню! Я болтала по телефону с другом, и шеф решил, что это ты. Переубеждать было поздно, поэтому…

 – Погоди-ка, с его это он решил, что ты со мной разговариваешь?

Что это было? Я не ослышалась, или в его голосе и правда промелькнули нотки ревности? Он ведь сам меня бросил! Сам! Так не все ли равно теперь, с кем и как я общалась?

 – Почем я знаю, – уклончиво ответила я. – Решил и решил! Отобрал трубку и сказал тебе… Ну, то есть моему другу… Что отправлял тебе договор, тот ляпнул, что через полчаса скинет. Так что будь добр, вышли Дмитрию Сергеевичу документы, какие он там ждет.

  – Вот мне интересно, – теперь Сашин тон стал обманчиво мягким и медоточивым. – А зачем твоему другу было косить под меня? Куда проще было сказать: «Вы ошиблись» – и дело с концом! Или ты чего-то недоговариваешь?

 – А какая тебе разница? – настал мой черед переходить в наступление. – Или ты бы хотел, чтобы по офису пошли сплетни? Мол, почему это твоя невеста болтает с чужими мужиками...

 – И часто ты болтаешь с мужиками? Черт, я только вчера уехал… Стоп, а почему ты после офиса не приехала домой? Где ты была? Нет, если ты пытаешься развести меня на ревность, чтобы я вернулся, то…

 – Нет, не пытаюсь, – произнесла я как можно спокойнее. – Скинь, пожалуйста, Дмитрию Сергеевичу документы, – и отключилась.

Внутри все кипело. И от возмущения, и от нового необычного чувства. Радости? Азарта? Понять не могу. Саша никогда меня не ревновал, да и я не давала повода. Теперь же я вдруг осознала, почему некоторые женщины так любят играть на мужских собственнических инстинктах. Это приятно! Он выдал себя с головой! Как бы он там не изображал бойкот, стоило на горизонте появиться другому мужику, Саша принял боевую стойку. Значит, еще ничего не кончено! Любовь не могла пройти так быстро, я еще нужна ему – и шанс у нас есть. Ох, до чего же кстати пришлась эта его командировка! Леша меня поднатаскает, а Саша успеет промариноваться с своей ревности до мозга костей, и когда вернется, не сможет устоять перед обновленной и раскрепощенной версией меня…

Окрыленная внезапной надеждой, я отправилась по адресу, который сообщением прислал мне Марков. Я сразу поняла, почему мы сталкивались: оказалось, он обитает в паре километров от меня. Даже удивительно, что мы ни разу не встретились в местах более прозаичных: скажем, в продуктовом или в аптеке.

Я привыкла к пунктуальности. Если честно, мне кажется, что опоздание – это первый признак неуважения. Поэтому раз уж мы договорились на семь – ровно в семь ноль ноль я нажала на кнопку звонка.

Если честно, я слегка побаивалась, что Леша выйдет ко мне в шелковом халате, как истинный гуру секса, а в квартире у него все оформлено в черно-красных тонах, как в том магазинчике. Эдакий полумрак, странные запахи, – вероятно, всяких гелей или возбуждающих свечей, – и кругом плакаты с голыми девицами.

Однако ожидала меня совершенно другая картина. Сразу же после звонка по ту сторону двери раздался дикий грохот, потом череда забористых ругательств, – ага, Марков все же дома, – и, наконец, на пороге возник сам хозяин жилища. В белой мятой футболке, драных джинсах, заляпанных чем-то белым… Это ведь краска, да? Скажите мне кто-нибудь, что это краска?

 – Тебе бы в армию, – пробормотал он, потирая ушибленную ногу.

Только теперь я обратила внимание на сказочный бардак, царящий в коридоре. Протиснуться здесь мог бы не каждый: малейший лишний вес – и застрянешь, как Винни-Пух в норе кролика.

Вся прихожая была уставлена коробками, сумками, каким-то немыслимым хламом. От этого зрелища меня даже оторопь взяла, – не могу сказать, что я так уж помешана на чистоте, но люблю, чтобы все было хотя бы относительно аккуратно. Такой срач в Сашиной квартире был лишь однажды: когда мы делали ремонт и выволакивали все вещи, оставшиеся от его бабушки.

 – Ты извини, у меня тут все по-спартански… – Леша бочком протиснулся вглубь коридора, снова задел какую-то коробку, выругался и мстительно пнул ее со всей силы. Из коробки донесся печальный звон битого стекла. – Черт! А я-то искал, где стаканы…

 – Ты готовишься к ядерной зиме или нашествию зомби? – я совершила поистине акробатический кульбит: перешагнула через какой-то мешок в узкой юбке, умудрившись не засветить отсутствие трусов.

 – Не, въехал только два дня назад. Мы раньше с другом снимали, а он, зараза, жениться удумал… – Марков запнулся и бросил на меня виноватый взгляд. – В смысле, я ничего не имею против брака, но…

 – Ладно-ладно, не надо со мной, как с раковым больным. Некоторые люди устраивают свадьбу и бывают счастливы, я поняла. Дай Бог, и мне повезет.

 – Я не успел еще толком ничего разобрать. Тут две комнаты, дороговато, конечно, может, сдам одну… Но пока пришлось сгрести туда вещи. Ну, те, что влезли. Ты пока проходи в свободную, – он махнул рукой в сторону двери.

Пройти я была бы, конечно, рада, но для этого мне пришлось бы либо лезть по коробкам, – а навыков матерого альпиниста мне было набраться негде, – либо совершить невозможное и просочиться сквозь Лешу.

 – А, ну да… – кивнул он. – Сейчас… – попытался первым пройти к двери, но тут послышалась трель звонка. – Это ужин… Секунду… Извини…

С этими словами он двинулся прямо на меня, как Гарри Поттер на платформу 9 ¾. Я замерла в растерянности, а Леша буквально вдавил меня в коробки, протиснул одну ногу по другую сторону от меня и в этой странной позе застыл, размышляя, что делать дальше. И все бы ничего, но он был прижат ко мне целиком, в том числе – причинным местом. В такой тесноте трудно было не ощутить выпуклость под его ширинкой. Да что уж там! Еще немного – и пора было бы доставать презервативы, потому как со стороны все это смахивало на то, что он пытается потереться об меня членом.

От этой мысли меня окатило жаром, словно я оказалась в расцвете климакса. Дышать стало трудно, и не столько от того, что моя грудь впечаталась в его торс, сколько от того, что я никак не могла перестать чувствовать Лешин пенис. Не думаю, что он был возбужден, но это не помешало мне чуть не сдохнуть от смущения. Я попыталась дернуться в противоположную сторону, но выбраться мне не удалось. Более того, теперь это уже выглядело так, словно я – ополоумевшая от сексуального голода женщина, которая трется о чужое мужское достоинство.

 – Лучше бы ты не двигалась, – с усмешкой произнес Леша, и, подняв на него взгляд, я к своему ужасу обнаружила, что его зрачки расширены, а на щеках играет румянец.

 Взяв меня за плечи, Марков каким-то чудом высвободил меня из своего плена и благополучно добрался до двери к курьеру. Выдохнув, я торопливо ретировалась в указанную комнату, чтобы до Лешиного возвращения как-то справиться с кипой противоречивых эмоций.

Обстановка и правда была спартанская: в этой комнате вещей было столь же мало, сколь много их было в коридоре. На полу один на другом лежали два матраса, небрежно застеленные синим покрывалом. У стены стояли два стула, около окна – складная сушилка для белья, временно служившая Леше вешалкой для одежды. Маленький компьютерный столик – и плазменный телевизор в полстены. Собственно, все, что нужно для счастья закоренелому холостяку.