— Да, ок. — бросаю я. Это уже мелочи. Главное, что основная есть.

— А за меня закинуть Боде будет?

— Ты же пол дня таксовал!? — спрашиваю, так как иногда у него больше моего выходило, а в последнее время на мели постоянно.

— Да копейки там. И мамка с отчимом уехали же, за квартиру заплати, то заплати…

— Ладно. — Бодьке не жалко. Зову Пашу и еще две купюры протягиваю. Завтра Ренж приехать должен и Ниссан, перекрою. Однако, вовремя Костик уехал, не надо каждый вечер его долю заносить.

Все стараются перед сезоном сами отдохнуть, ибо потом начинается запара на запаре, в какой бы сфере ты не работал.

Бодя приходит уже хороший. Пакеты на землю бросает, к нам кидается. Радостный, чуть ли не до слез каждого в объятьях душит, за конверт благодарит. Рядом с ним мелкая какая-то крутится. Тихая- тихая. Только платье белое мелькает, когда у стола суетится.

Хорошо сидим так, темнеет все позже, Все больше из нас в какие-то работы, учебы ныряет, наговорится не можем. Раньше каждый день встречались.

— Пацаны, а ко мне давайте, а? — предлагает Смол на очередном тосте уже изрядно пошатываясь, но все еще крепко держа стопку.

— А давай! Такой праздник требует продолжения. — соглашается Бодя держась за талию своей спутницы. — Только в магаз за добавкой сходить надо. — икает он. От такого предложения редко кто отказывается. Смол — смельчак однако. Будто забыл чем обычно такое заканчивается. Но я и сам не против. Давно нормально не гуляли.

Точно что-то не так с ним сегодня, убеждаюсь в этом когда тот к Бодиной пассии подходит и выпытывает у нее подружек. А та и соглашается: просит адрес назвать, чтобы они сразу на квартиру подъехали. Зашибись! С доставкой на дом.

15

— Это Инга, Аня, Лика…, а это Марина — пролетает кометой череда женских имен где-то в прихожей, отсюда видно, но просто свору какую-то, кто, где — не разберешь.

Бодиной девушке, видимо, тоже перепало: повеселела, зарумянилась, обхаживает каждого, хотя и со стаканом ее не видел, может обжилась девчонка, дома и правда покомфортнее будет. К Смолу часто подлетает, что-то на правах единственной хозяйки сегодня суетится, носит, убирает. Замечаю, что не только я за ней наблюдаю, Смол тоже взгляд ведет. Но ему только и остается что смотреть, девушка друга — табу.

Потихоньку друг во вторую кондицию входит: в кресле раскинулся, оживает только когда пить зовут или кто шуметь, или ржать громко начинает, как старый дед — шикает, от чего собравшаяся толпа еще больше хохот подымает.

Девчонки наконец-то к нам заходят, в зал, где главное происходит, а именно: распитие ранее купленных напитков.

Аккуратно входят, волнуются, глазками по периметру бегают, присутствующих мажут. Смол, бедный, совсем побелел, по-джентельменски извинился и зажимая рот двумя руками и толкая одну из новеньких полетел в туалет освобождаться.

— Пить будете? — привстаю я, чтобы перепуганных от такого приветствия девчонок немного успокоить, здесь есть и нормальные. Другие вон делёжкой занимаются, и пока их даже не замечают.

На мой вопрос те переглядываться начинают, ждут пока одна из них осмелится, что бы подхватить.

— Есть вино, водка и сок. Или водку с соком сделать могу?! — продолжаю перечислять скудный набор, пока рыбки всё в раздумиях находятся. Той, что пригласила и след простыл, как и Боди.

— Вино… — отвечает блондинка.

— И я вино.

— И мне. Пожалуйста. — отвечают остальные и продолжают мяться на месте.

— Проходите, садитесь. Чего как не родные?! — пытаюсь расслабить рыбок, указывая на угловой диван, а сам иду к столу, где вынимаю друг из друга стаканы, что бы наполнить их красным вином.

Вообще удивлен, что кто-то подумал об этом.

— Спасибо большое. — кивают они по очереди, когда вручаю им по одному.

— А как тебя зовут? — спрашивает последняя, когда наши пальцы на стакане соприкасаются.

— Олег, — отвечаю и на барный стул рядом присаживаюсь.

— Я — Лика. — напоминает, будто знает, что хрен с первого раза запомнишь, за это ей уже огромный плюс. — У меня папу Олегом звали. — тихо говорит.

— Почему звали? — лезу в личное.

— Его не стало в прошлом году. — со слезами на глазах выдает девчонка.

Не знаю как у других, но я терпеть не могу когда плачут. Какой-то рефлекс защитный сразу включается: хочется уйти, свалить, под землю зарыться, лишь бы не видеть и не слышать этого.

Не хочу еще и в этом брата винить, но после того как его не стало, начал так раздражаться от всего, а от этого особенно, как только мать не ныла и не рыдала, и сейчас иногда ночами всхлипывает, когда отец на ночной.

— Выпьем? — бросаю ей и поворачиваюсь, что бы свой стакан из бара взять.

— Давай. — протягивает она пластмассовый стаканчик и чуть улыбается. Утешать я не умею, то что она дальше в свои воспоминания не зарылась похвально, нравится.

— А ты я вижу времени, как всегда, не теряешь! — хлопает меня по плечу Жека.

— А вы уже всё подеребанить успели? Или еще покрышки остались? — отвечаю не задумываясь.

— А ты что, заработать не хочешь? — удивляется он. — Ты как никто должен знать, что это рабочая схема. — пытается снова на разговор меня вывести. Сказал же, что с бухими такое обсуждать не буду. Завтра — ок, всё на трезвую обсудим, взвесим.

— Не сейчас, ладно? — останавливаю друга, у которого уже зеленные значки в глазах отображаются. Помимо того, что многих нюансов еще не знаем, так еще и эта рыбка губастая смотрит, глаз своих не отрывает.

Тот поняв о чём я, подымает руки вверх в пораженном жесте и уходит дальше подбивать пацанов ввязаться в очередное рисковое дело.

— А танцы будут? — привстает она с дивана и немного покачивается со стаканом в руке.

— Хочешь танцев? — удивляюсь такой заявке.

— С пяти лет занимаюсь.

— Молодец какая. — хвалю больше не за танцы, хотя это и вправду круто, за раскованность.

— Остальные вон в телефоны