Полина, соберись! Надо расставить пресловутые точки над любыми буквами, чтобы потом не было мучительно больно!

— Хорошо. Рассказывай.

— Что — здесь? Сейчас? — удивился он. — Я надеялся, что мне дадут обед в этом доме.

— Нет, обеда ты не получишь, пока не ответишь на мои вопросы.

— Вижу, что ты уже научилась нужному тону, — рассмеялся Андрей и усадил меня в одно из ротанговых кресел, присел на корточки передо мной и глянул снизу вверх: — Что ж, спрашивай, только я буду отвечать коротко, тезисно и ёмко.

Я медленно положила на колени скалку, и Андрей, скосив на неё глаза, фыркнул от смеха. Я спросила:

— Кем ты работаешь по-настоящему?

— Я почти не соврал, я действительно в ай-ти сфере. Генеральный директор фирмы «АХ-студио». Я создал её шесть лет назад, и тогда в штате был только один человек.

— И чем же ты заработал на ВОТ ТАКОЙ дом? — я обвела взглядом стеклянную стену, которой кое-где касались ветки сосен, и снова посмотрела в глаза Андрею. Он улыбнулся:

— Не поверишь — играми. Правда, теперь мы разрабатываем много чего, например, недавно выпустили собственную марку системы «умный дом». Может, слышала? Называется «Махаон»…

Я покачала головой. Откуда мне слышать про систему «умный дом»? Даже у шефа её нет, что уж говорить про моих друзей, а ещё меньше про клиентов столовой!

— Я тебе покажу, — Андрей взял мою ладонь в свои и поднёс к губам, поцеловал костяшки пальцев. — Возможно, даже установлю здесь. Я ответил на твои вопросы? Очень есть хочется!

— Нет! Почему ты не сказал, что у тебя есть дети!

О жёнах я не стала спрашивать в лоб. Они, конечно, тоже волнующий вопрос, но сначала дети!

— Полечка, солнышко, ну ты бы вышла замуж за человека вдвое старше тебя, у которого двое детей? — серьёзно спросил Андрей и сам ответил: — Не вышла бы, да и подружки бы тебя отговорили. А мои дети ни на что не повлияют в наших отношениях, поверь мне! Они есть, я их люблю, обожаю даже, но ты — это ты. Тебя я люблю независимо от детей, от родственников — твоих или моих.

— И где они живут, твои дети?

Признание в любви — очередное, такое же искреннее и нежное — почти дожало меня. Мне уже не хотелось ссориться. Хотелось зарыть скалку войны и пойти обедать вместе с любимым мужем. Ну ведь это правильное желание, правда?

— Как когда, малыш, как когда. Ты обязательно с ними познакомишься, они тебе понравятся, обещаю! Пашка и Васька очень похожи на меня. Вы подружитесь.

Пашка и Васька. Павел и Василий. Значит, мальчишки. Я люблю мальчишек. Они проще, с ними весело и можно поиграть в футбол… Наверное, Стёпка тоже с ними дружит. Ладно, поживём увидим.

Так я подумала и добавила любимое выражение директрисы нашего детдома: «Доживём — узнаем». Если доживём.

— Полинка, ты распорядилась насчёт обеда? — спросил Андрей, и я сразу растерялась:

— А что, надо было? Я не знала… Да я вообще ничего не знаю, что надо делать!

Муж рассмеялся:

— Да не тушуйся ты так! Пойдём, я познакомлю тебя с Варей. Вообще-то я имел в виду, что ты можешь заказывать на обед любые блюда, которые любишь!

— Так уж и любые? — усомнилась я, вставая. — Любые-любые?

— Конечно! Ты же хозяйка, персонал здесь для того, чтобы удовлетворять ВСЕ твои желания.

— А если я хочу омаров с устрицами? — прищурилась и с вызовом посмотрела Андрею в глаза. Он сделал их большими по пять рублей и прошептал:

— Омаров? О, про омаров я не подумал!

— Что, даже невозможно поесть омаров? — с притворным огорчением протянула я, а Андрей потянул меня в дом, сразу к кухне, громко позвал:

— Варвара! Варвара Петровна! У нас есть омары, или это невозможно?

Варя в первый момент посмотрела на нас, как на сумасшедших, но быстро опомнилась. Вынула из ящика стола лист бумаги и подала Андрею. Оказалось — это меню на неделю. Сегодня у нас суббота, поэтому обедать мы будем бланкет де во и лионским салатом. А ужинать — равиолями с грибами в соусе провансаль. Во как! Значит, повариха любит французскую кухню!

— Так а омары будут? — продолжил Андрей, вернув ей листок. Я дёрнула его за рукав и прошипела:

— Я пошутила!

— Точно?

— Точно!

Он смеялся. А я ощутила себя дурочкой. Не в первый раз за сегодняшний день, прямо скажем, но, думаю, в последний. Мысленно откопала скалку войны. Сжала её за спиной. Но вмешалась Варя. Она подошла поближе и требовательно протянула руку. Пришлось вернуть ей орудие труда. Но я сказала громко, чтобы повариха услышала:

— Не прячьте далеко, пожалуйста!

В её глазах мелькнуло нечто вроде понимания. Такого, чисто женского — понимания и солидарности. Она демонстративно выдвинула ящичек, бережно уложила в него скалку и так же медленно задвинула. Я запомнила и подарила Варе благодарную улыбку.

Андрей чмокнул меня в щёку и сказал:

— Солнышко, я проголодался! Варя, обед накрыт?

Повариха кивнула. Муж потянул меня обратно в гостиную. Я удивилась пустой столовой, но Андрей ответил на незаданный вопрос:

— Мы любим есть на террасе. Пошли, я покажу тебе.

С другой стороны гостиной, куда мы направились, обогнув фонтанчик, была матовая полупрозрачная стена, увитая ползучими растениями. За стеной оказался ещё один выход. Он вёл во двор. Чистенький, большой, светлый, огороженный частоколом из сосен и редких елей. В одном углу вольготно расположилась детская площадка — яркая до ряби в глазах, удобная и весёленькая. В другом торчал вызывающий мангал — не менее монументальный и такой же манящий. Маленький павильон с панорамными окнами, закрытыми жалюзи, добавлял нотку таинственности. А на террасе — на большом пятачке между стен дома — стояли длинный стол со стульями. Тут и был накрыт обед.

Уже знакомые мне леди Оргазм и леди Смузи изволили кушать.

Увидев их, я сделала шаг назад, чтобы позорно бежать с поля боя даже не начавшейся войны. Но Андрей крепко держал меня под руку.