К тому времени, когда Шанард вернулся ко мне, на Дуахтон опустились густые сумерки, я была во всеоружии, а на низком столике среди свечей аппетитно зазывал к себе богатый ужин.

Не веря своим глазам и неуверенно закрывая за собой дверь, капитан переводил настороженный взгляд с меня на столик, со столика на постель, с постели на зеркала с отражением в них пляшущих огоньков свечей. Он надолго потерял дар речи, а я, лежа в обольстительной позе, молча наблюдала за тем, как он осторожно ступает по полу, стараясь сапогами не сбить расставленные мной свечи, медленно снимает пояс с мушкетом и кортиком, избавляется от жилетки и ослабевает шнуровку рубахи. Потом приближается ко мне, одним коленом упирается в кровать и берет меня в свои волнующие объятия.

— Это все ради того, чтобы уговорить меня? — без укора спросил он, пальцем поддев бретельку моей сорочки.

— Это все ради того, чтобы доказать тебе свои чувства, капитан, — ответила я, ладонями проведя по его твердым бицепсам.

Он сощурился.

— Зачем тебе амадин?

Я ожидала, что он не станет юлить и будет говорить прямо, и все равно оказалась неподготовлена к этому разговору.

— Он исполняет любые желания.

— И какое самое заветное желание у тебя? — Шанард стянул бретельку с моего плеча.

Мои руки легли на его шею, и я совершенно честно ответила:

— Быть с тобой.

— Для этого нам не нужен камень желаний, — улыбнулся он.

О, как же ты ошибаешься, капитан!

— Шанард, пожалуйста, доверься мне. — Мои пальцы скользнули на его затылок и зарылись в волосах. — Я люблю тебя и хочу защитить эту любовь.

— Еще недавно ты ненавидела Ксандра. Сегодня просишь меня пойти за ним. Мне нравятся перемены в тебе, но они меня тревожат. Ты всегда была хитрой, но сейчас ты кажешься опасной.

— Не для тебя, Шанард. Через любого переступлю, но не через тебя. Дай мне шанс, и я докажу, что ты можешь мне доверять.

Он большим пальцем провел по моим губам и ответил:

— Даю. Если докажешь, на рассвете заключу сделку с Ксандром, и мы, так и быть, отправимся за амадином.

Потянув капитана на себя, я повалила его на кровать, а сама встала перед ним на колени. Сняв с его ног сапоги — один за другим, я вскарабкалась на него и, раздвинув ноги, села. Развела полочки рубахи, пальцами очертила выделяющиеся мышцы и улыбнулась:

— Разве морской волк, побывавший в таких жарких странах, где песок плавится, а люди мрут от лихорадки; заполучивший не один сундук сокровищ; освободивший десятки рабов; победивший немало сильных солдат, но скрывающий от жены свое прошлое, может ошибиться и взять в жены женщину, которой нельзя довериться?

Шанард заложил одну руку за голову, отчего его бицепсы пугающе вздулись, и прищурился.

Я ладонями прошлась по его упругому животу и твердой груди, подобралась к шее и наклонилась. Губами коснувшись его губ, я прошептала:

— Ты полон загадок, капитан. Доверившись тебе, я тоже рискую попасть в опасные сети.

— К чему ты клонишь? — Другой рукой Шанард взял меня за волосы на затылке и приподнял мою голову.

Я закусила губу и, простонав, ответила:

— Ксандр согласился взять меня в плавание. Если бы мне был нужен только амадин, я могла бы просто сбежать от тебя. Но я уговариваю тебя плыть со мной.

— А если откажусь?

— Я останусь с тобой. Только учти, что без амадина наше счастье продлится недолго.

— Почему? — Не отпуская мои волосы, Шанард сел.

Я улыбнулась, склонилась к его уху и зубами захватила серьгу. Чуть потянув на себя, отпустила и шепнула:

— Хочешь выведать мои тайны, а хранишь свои. — Закинув руки за его шею, я заглянула в его глаза. — Кто ты, Шанард Вибас? Бывший солдат? Посол? Может быть, ты из семей осужденных пленных Пельяна?

Его губы дрогнули. Кажется, я попала в точку. Война с Пельяном ознаменовалась победой Латхана. Но освобожденных пленных осудили за предательство: одних казнили, других отправили на каторжные работы, кому-то удалось податься в бега вместе с женами и детьми. Валентиус Ваплакс подписал указ о реабилитации этих осужденных, но многие так и не вернулись к мирной жизни, ведь именно их отцы основали пиратство. Те, кто вырос, не зная другого быта, жизнь отдадут за бутылку хорошего рома или жемчужное ожерелье, добытое в беспощадном бою.

— Кому ты помогаешь в Холмах? — продолжала я свой мягкий допрос. — Ты опасен, капитан. Но, несмотря на это, я с тобой.

— Ты со мной, потому что без меня вам не видать амадина, — злясь, ответил он.

— Тогда давай начистоту, — серьезней сказала я. — Я сделала свой выбор в твою пользу. Ты понимаешь, о чем я?

— Не дурак. Трориа жаловался, что ты его избегаешь. А Баго распустил слух, что ты инфицирована. Баса и Израэля вызволять из Плиеса ты тоже не спешишь.

— И конечно же, во всем этом ты видишь злой умысел, — улыбнулась я, стягивая рубаху со смуглого мужского тела.

— А как я должен реагировать?

— На то, что твоя женщина отныне принадлежит только тебе? Как минимум, быть счастливым от пьянящего вкуса победы.

— Не убедила.

Настырный!

Я опять повалила его на кровать и принялась стягивать брюки. Откинув их в сторону и едва не умерев от возбуждения при виде обнаженного капитана, я взяла бутылку рома и снова залезла на капитана, нарочно промежностью надавливая на его затвердевающий член. Набрав в рот небольшой глоток из горлышка, я наклонилась к Шанарду с поцелуем и поделилась с ним крепким напитком. Сглотнув, облизав и прикусив мои губы, он пальцами впился в мои бедра.

— Я сказала Ксандру, что ты нужен нам для добычи, — призналась я шепотом. — А теперь представь, что мы с тобой можем сделать, объединившись в борьбе за «Бреасу»…

Глаза Шанарда вспыхнули. Резко сев, он перевернулся, подмял меня под себя и, выхватив бутылку, сделал несколько жадных глотков. Откинув ром куда-то в сторону, он обжег мое лицо терпким дыханием:

— Так вот что ты задумала, плутовка.

— А ты сомневался? — Я согнула одну ногу, позволяя ему гладить свое бедро. — «Бреаса» твоя. И должна принадлежать только тебе. Пусть Ксандр тешится призрачной иллюзией всесилия и думает, что мы с ним напарники. Я выведаю все его слабости и уязвимые места. А потом мы ударим по самому больному. С мерзавцами только их методами.

— Ну тогда… превратим нашу последнюю ночь на суше в праздник, — улыбнулся капитан, рукой пробираясь к внутренней стороне моего бедра.

Он опустился к моей шее и стал осыпать ее легкими, как перышко, поцелуями. На какие-то полмига я почувствовала себя стервой. Вела себя в точности, как Аври. Манипулировала мужчинами, затягивая их в свои сети. А они, как бараны, велись! Единственное, что меня успокаивало, — это моя настоящая любовь к Шанарду Вибасу. Я, несомненно, попрошу у амадина одно — быть с этим мужчиной всегда, независимо в каком мире: реальном или вымышленном. И если по пути к цели мне придется предать, я сделаю это. Убить? Убью! Даже Ксандра!