* * *

– Потрудитесь объяснить, наместник, какая великая необходимость была устраивать охоту на этого… как его?

– Никити́н, – ответил наместник Стак, стоя перед сидящей в кресле императрицей и, так сложилось, двоюродной племянницей, – по моим сведениям, он собирался покинуть столицу княжества утром.

– Вот и устроили бы засаду за пределами городища!

– Готов понести наказание, – наместник опустился на одно колено и склонил голову.

– Ваше счастье, что нашелся этот несчастный старик, который задал трепку дружинникам князя и тем самым дал вам время унести тела наших воинов. И встаньте, дядюшка Стак, для вас я не только императрица, а вы для меня единственный родной человек…

Небольшая комната в одной из башен крепости была выделена Талесом под апартаменты Скади, в которых, с согласия князя и прислуга, и охрана была из свиты императрицы. Прошедшая ночь была шумной, происшествие, из-за которого вся княжеская дружина уже сутки на ногах, предоставило достаточно времени, чтобы наместник разобрался в ситуации и пришел на доклад к императрице.

– …а наказание для вас будет, я не знаю, как вы это сделаете, но нужно выяснить у всех, кто хоть как-то был близок с этим…

– Никити́н… – Стак поднялся с колен и подчинившись жесту императрицы присел на табурет у двери.

Леди-наставница сидела в углу комнаты и, подставив страницы очередного скучного, по мнению Скади, романа под солнечный свет, проникающий через единственное окно, делала вид, что погружена в чтение, но при этом была сама внимательность…

– Что же за имя такое! Никак не запомню… Так вот, выясните, как он выглядит, один ли или со спутниками и отправляйтесь в крепость у Желтого озера, соберите отряд, наймите лучших следопытов и найдите беглеца! Отправляйтесь сейчас же, и пусть приведут мне этого Хранителя Корена.

– Слушаюсь, – Стак поднялся, снова припав на колено, низко поклонился и вышел из комнаты.

– Чуть все не испортили, – нахмурившись, Скади посмотрела в окно, на площадь при базаре и здании суда Хранителей, потом слегка переменилась в лице, ее глаза заблестели, и она чуть слышно произнесла: – матушка, как мне не хватает тебя… ты бы уже решила, что делать…

– Корена пускать? – заглянув в дверь, произнес один из охранителей.

– Да.

– Разрешите… – пряча взгляд, в комнату вошел Корен.

– Что же такого вы мне сейчас скажете, что заставит меня передумать и не отправить вас к желтому озеру, в крепость, где вам сначала выколют глаза, отрежут язык и уши, а затем отпилят голову, да, именно отпилят!

– Я знаю его в лицо!

– Хм, невелико дело! Князь Талес тоже знает его в лицо!

– Тогда скажите князю, что вы ищете его бывшего оружейника с целью выяснить его секреты, что ваши люди пытались напасть на него и погибли… и, кстати, кроме меня об этом знают еще несколько верных мне людей, – Корен решил идти ва-банк, хотя ответ он уже знал.

– Вы хитрый человек…

– Я осторожный, и немного умею думать наперед, моя императрица…

– Что-то не припомню, чтобы вы присягали мне на верность.

– Что могут значить слова присяги против дел верного подданного?

– Хм, вы не только хитрый…

– Признаю, моя императрица, я поторопился, но обстоятельства очень удачно складывались, и нужно было действовать.

– Но вы его упустили, и самое главное, погибли мои люди.

– Значит, это были не лучшие люди, иначе, Никити́н бы не ушел.

– А грохочущий огонь, о котором говорили люди? Это колдовство! И вы не предупредили об этом!

– Нет, моя императрица, это не колдовство, это наука, наука, ведомая Никити́ну, наука, с помощью которой ваше могущество возрастет в разы. И еще, я поднял родовые свитки в библиотеке и могу сказать, что появилась еще одна зацепка.

– Что? – Скади даже немного вытянула свою тонкую шею, не поняв выражения.

– Эм… – Корен сам немного удивился тому, как построил предложение, основываясь на фразе далекого мира, – простите, я хочу сказать, что нашел в родовых рукописях возможных родственников того, кто встретил и приютил пришельца.

– Ладно, я прощу вас за произошедшее сегодня ночью, но впредь на любой свой шаг, связанный с поисками беглеца, вы спрашиваете разрешения у меня, вам ясно?

– Ясно, моя императрица, – ответил Корен и, украдкой, но как можно более страстным взглядом посмотрел на леди-наставницу, на что та заметно смутилась и немного покраснела, – так я могу отправиться на поиски?

– С вами пойдут мои люди, – Скади два раза ударила небольшим молоточком по резной розетке на столе.

В комнату вошел коренастый воин в доспехах, которые, похоже, ему были явно тесны.

– Моя императрица, – войдя в комнату, командир императорской охраны опустился на колено.

– Тэрей, с этим человеком отправляйтесь в форт, возьмите людей и займитесь поисками, хранитель Корен в вашем распоряжении.

– Слушаюсь.

– И еще, постарайтесь организовать все так, будто вы исследуете торговые пути и ищете богатые города для торговли.

– Каменки… – Корен осторожно поправил императрицу, – но в тех местах всего один большой каменок, так что лучше искать богатые многодворцы.

– Да, – согласилась Скади, а потом решительно подошла к Корену и добавила, указав на него длинным и тонким указательным пальцем, утяжеленным Перстнем Власти, – надеюсь, вы не подведете?

– Не подведу, моя императрица, – Корен часто закивал и попятился к выходу.

* * *

Утренний туман над протокой начал рассеиваться под ярким светом солнца, а на усохших листьях болотного кустарника начал таять иней. Моя очередь сторожить была под утро, перенеся «собачью вахту» и встретив рассвет, я развел огонь и, поставив греться воду к завтраку, изучал подорожный лоскут.

– Далеко еще? – проснувшись, спросила Дарина.

– К обеду будем на заимке Ласа, держи, – я протянул Дарине кружку с чаем и лепешку.

Так и случилось, и именно эта территория на подорожном лоскуте была пропорционально и топографически более-менее отображена в виде аккуратных и точных стежков яркой нитью.

Сразу не стали причаливать и выбираться на мостки, а оставив заимку Ласа позади на сотню метров, затащили лодку в сухой камыш и решили дождаться сумерек.

– Может, останешься пока здесь? – Спросил я Дарину, примкнув к огнестрелу магазин и дослав патрон.

– Нет, – категорично ответила она и перекинула лямку колчана через голову, – теперь только вместе.

Я посмотрел на свою амазонку, в очередной раз убедившись в ее решительности… Тоска в глазах пропала, в чертах лица появились какие-то новые выражения, жесткие и лишенные страха.