Улыбаюсь, вспоминая, что позавчера забыла в этом доме все свои чертежи. И даже ноутбук. Ругалась тогда на саму себя за свою забывчивость и невнимательность. А оказалось, что не зря забыла. Как знала…

Дом встретил тишиной и, как ни странно, спокойствием.

Я была, словно выжатый лимон. Мне не хотелось ровным счётом ничего.

Заперев дверь и скинув с себя одежду, я прошла вглубь и включила тусклый торшер. То, что нужно.

По словам Светланы Алексеевны, Соболев не должен был появляться здесь ближайшие несколько дней. Как, впрочем, и она сама. И это было мне на руку.

Поэтому я со спокойной душой, приняла теплый душ и имела наглость нацепить на себя чужую, огромную для меня, футболку.

Я провалилась в царство Морфея сразу, как только моя голова коснулась мягкой перьевой подушки. Этой ночью я спала, словно убитая. Мне однозначно ничего не снилось. И, возможно, благодаря этому, я выспалась впервые за последние несколько недель.

Держа в руках бумажный пакет со свежей выпечкой и картонный стакан с чёрным кофе, Камилла ожидала, когда лифт, наконец-таки, соизволит доехать до первого этажа.

- Кхм…

Она оглянулась. Рядом с ней стояла та самая девушка из пекарни. В её руках так же был коричневый пакет, из которого тянулся аромат корицы. У девушки были тёмные вьющиеся волосы, забранные в высокий хвост. Длиннющие ресницы и невероятно красивые зелёные глаза.

Она плавно покачивалась на пятках и кусала свою нижнюю губу.

Двери лифта распахнулись, и она вошла первой. Девушка – следом.

- Вам на какой? – Спросила незнакомка и протянула руку к панели.

- Четвёртый. – Камилла сконфуженно жалась к задней стене, чувствуя себя лишней на чужой территории.

- А мне семнадцатый. – Девушка вежливо улыбнулась и нажала две кнопки, выбирая нужные для них этажи. – Живёте здесь? – Она казалась дружелюбной и милой.

- В гостях. – Камилла сжала свой пакет в пальцах чуть сильнее и выдавила из себя улыбку. Полминуты кажутся слишком долгими…

- Ясно. – Девушка ещё раз улыбается и делает шаг в сторону. – Ваш этаж.

- Спасибо. – Она глубоко вдыхает воздух, и запах выпечки снова проникает в лёгкие. – До свидания. – На выдохе.

- Всего доброго.

Двери лифта снова смыкаются, и Камилла оборачивается назад. Возможно, они бы могли подружиться с этой девушкой. В другое время. В другом месте и при других обстоятельствах.

Кирилл

В очередной раз, провожая её ускользающий силуэт, я откинулся затылком на подголовник. Эта девчонка полна противоречий. То она испепеляет меня одним взглядом, то улыбается так, словно мы старые друзья. То выплевывает в мою сторону оскорбления, то говорит едва тихое, но такое искреннее «спасибо».

Даже вчера, промолчав весь путь от моего дома до подъезда её деда, Карчевская то и дело поджимала губы, и всё это время смотрела исключительно в своё окно. А, прибыв на место, прошептала положенное слово благодарности, и одарила тёплым взглядом. Мне ведь не показалось?

Я проторчал в её дворе ещё порядка десяти минут. Словно что-то держало меня, не позволяя сдвинуться с места. Возможно, я ждал, что она снова появится в дверях. Но чертыхнувшись про себя, я выжал педаль газа и поднял столб пыли, скрываясь в тёмной арке.

Поразмыслив немного, я наткнулся на мысль, что мои эмоции по отношению к ней, пожалуй, так же противоречивы, как и она сама.

Сейчас мне хочется её закопать, чтобы не видеть и не слышать. А через пару секунд сгрести в охапку и защищать. От кого? Порой кажется, что она и сама в состоянии себя защитить, судя по её прыткости и гонору. Но всё это видимость. И её дрожащий подбородок был тому подтверждением.

Утро выдалось исключительно бодрым. Кирилл промёрз до костей. Нехотя разлепил глаза, и убедился, что не закрыл на ночь окно. Укутавшись в одеяло, парень нехотя поднялся. Хлопнул оконной дверью и повернул ручку.

Часы показывали половину седьмого утра. На улице ещё было темно, но сна ни в одном глазу. Снова забравшись на кровать, брюнет уткнулся лицом подушку. Вдохнул.

К бабке не ходи… она лежала на его постели. Когда успела?

Перебирая в голове всевозможные варианты, он остановился на самом логичном из них. Девушка приехала не утром. Она ночевала в его доме. Но что именно загнало её в жилище «врага»? Ведь тёплыми их отношения не назовёшь.

Соболев ухмыляется, представляя картину маслом. Она, наверняка полуобнажённая, лежит в его постели. Тёмные волосы расстелились на подушке мягким бархатным покрывалом, а одна стройная ножка соблазнительно выглядывает из-под одеяла. Это могли бы быть ягодицы…

Блять!

О чём он думает?!

Это же Карчевская! Медуза Горгона, готовая превратить тебя в мёртвый камень одним лишь взглядом!

Брюнет, наконец, откидывает одеяло и садится на кровати, спуская ноги на прохладный пол. Сводит тёмные брови, вспоминая, что домашние тапочки в этом доме есть, но только лишь женские.

Ругается вслух и осматривается, вспоминая, куда он вчера сложил свою одежду. Найдя сорочку на полу в гостиной, Соболев снова чёртыхается. Бросает рубашку в стиральную машину и возвращается в комнату за свежей.

Его телефон начинает надрываться и ползти вдоль прикроватной тумбы.

Кому там не спится?!

Кирилл снова бросает взгляд на часы. Семь…

На экране горит имя друга. Не свойственно для него…

- Да, Харыч? – Соболев зажимает трубку плечом, перебирая в гардеробе небогатый выбор рубашек. – Ты рано…

- Ты где? – Голос Авдеева выдаёт стопроцентное нахождение в его крови алкоголя.

- Дома я. – Хмурясь и перемещая свой взгляд на полку с футболками. – А что?

- Тогда какого хера не открываешь? Я уже полчаса торчу возле твоей двери!

- Я не на квартире, Захар! Я дома. В старом доме. – Поясняет.

- А. – Коротко. – А что ты там забыл?

- Авдеев, ты бухой? – Не выдерживает Кирилл. – Какого хуя ты бухой в семь утра?!

- Да я не сильно… – Тянет друг, словно оправдываясь. – Так, чтобы стресс снять.

- У тебя стресс?

- Я ща к тебе. Такси только вызову… – Отвечает не вдаваясь в подробности.

- Окей. – Кирилл выбирает чистую футболку и бросает её на не застеленную кровать. – Жду.

Хотелось нажраться до беспамятства, если честно.

Он уложил спать нетрезвого Авдеева около двух часов назад, и теперь сам надирается в одиночку.

Нет, чтобы порадоваться за друга… вместо этого, Соболев открыл бутылку рома, что ждал его около года, красуясь круглыми боками в винном шкафу.