Бабушка энчечекиста-хоббита настолько регулярно собиралась отбыть в мир иной, что к этому процессу успели привыкнуть не только родственники, но и сослуживцы Сталони. Сколько раз посреди ночи как раз в тот момент, когда полурослик ползал на коленях вокруг очередного трупа, раздавался звонок его мобильника, и бабушка сообщала, что ей срочно требуется врач, упорно игнорируя простой для запоминания номер скорой помощи.

– А ты что?

– Ну, я говорю: «Прощай, бабушка!» и кладу трубку.

Эринрандир рассмеялся. Наконец-то, Рамбо поставил свою неугомонную родню на место.

– Тебе смешно! – фыркнул хоббит. – А меня мать уже запилила. За цинизм и вопиющее неуважение к старшим. А мне спать хотелось просто смертельно.

Воистину у всех свои проблемы.

* * *

Чем мне особенно нравится Распадок, так это почти полным отсутствием пробок. Если сравнивать со Столицей, конечно. Местные со мной наверняка не согласятся. Однако вы только представьте себе это счастье: в будний день, в рабочее время по центру города можно спокойно проехать! И не на чем-нибудь, а на «Андуине». Даже не включая мигалку.

Парковать этого черного монстра автопрома – совершенно неземное удовольствие. Добравшись без приключений до привокзальной площади, я высмотрела местечко и полностью отдалась процессу. Медленно и печально, да. Потому как давно считаю, что производителям «Андуинов» пора сменить свой рекламный слоган «Ты меня удивляешь!» на «Ты меня пугаешь!». Не женская машина. «Нуэно» лучше. Хотя… выражаясь цитатой из любимого папиного анекдота: «…а в Пиндостан я предпочитаю ездить на танке». Так вот «козлик» – это почти танк. Обожаю! Какая жалость, что столичных штучек типа этого полицейского чина встречать на «козле» – не по протоколу.

Я выбралась из раскаленного салона (хоть бы предупредил кто, что в начальственной машине кондиционер сломан!) на пышущую жаром площадь и посмотрела на часы. Отлично, у меня еще есть минут пятнадцать до прибытия поезда, успею попить водички и покурить. Что-то мне подсказывает, что мой «подшефный», судя по имени, не оценит маленькие женские слабости вроде «глаурунжины» в зубах и бутылки минералки подмышкой.

Если быть совсем честной, имя прибывающего к нам полицейского будило во мне смутные подозрения…

Ну, так и есть! Эру, за что караешь, а?

«Накаркала, – обреченно подумала я, безошибочно вычислив в толпе покидающих пятый вагон пассажиров моего будущего подопечного. – Ну, спасибо, дядя Ытхан! Лучше бы действительно балрога подложил, чем…»

На этом мысленный монолог пришлось свернуть, ибо настала пора действовать. Я расправила плечи, выставила вперед подбородок, встала в свою любимую вариацию агрессивного «вольно» и предоставила потоку приезжих обтекать меня, словно утес. Не зря же я даже в такую жару одета полностью по форме. Пусть знают, с кем имеют дело.

Сверкающие в солнечных лучах чистым золотом волосы, бирюзовые глаза, тонкий породистый нос и выражение общего недовольства бытием на челе. А так же – дорожная сумка через плечо и темно-синяя форма с сияющими золотом нашивками и лейтенантские погоны. Прелестно. Высадившийся из пятого вагона столичный гость выглядел, словно ожившая эротическая фантазия иномирянки-эльфоманки. Именно такой образ возникает в массовом сознании, едва лишь прозвучит словосочетание «Светлый эльф». Высокий, златоволосый, прекрасный и блестящий. Правда, несколько помятый после полутора суток, проведенных в вагоне. И слегка взопревший под жаркими лучами злого июньского солнца. Я даже испытала некоторое сочувствие. Несмотря на все раздражение, которое готово было выплеснуться на этого эльфа «я-дар-Единого-для-женщин», я вполне понимала, каково ему сейчас, после прохладной и сырой Столицы с ее летними дождями и туманами. Сама до сих пор еще не привыкла к местному климату, а бедняга вообще попал, как балрогу в пасть. Впрочем, демонстрировать это сочувствие я не собиралась. Все равно не оценит. Дивные – они такие.

«Какой балрог занес чистокровного ваниара[9]в полицию?» – вздохнув, подумала я, а вслух сказала:

– Лейтенант Вариар ап-Айкалнар?

– Сударыня? – И только дивные очи чуть расширились и потемнели от изумления.

Отлично, контакт состоялся. Впрочем, я и не сомневалась, что самообладание не изменит потомку Дивных эльфов. Бирюзовые глаза этак цепко обшарили меня с ног до головы, чуть задержавшись на погонах и кобуре.

– Нолвэндэ Таурендилиэн, леди Анарилотиони, – я коротко кивнула. – НЧЧК. Приветствую вас в Распадке.

* * *

– А разве мы не поедем на машине? – удивленно спросила Тавариль, когда они с Эрином вышли из управления и направились к остановке маршрутных такси.

– У меня нет своей машины, а служебная не положена. Ножками придется топать и ездить общественным транспортом.

Привычка отказывать себе во всем въелась Эринрандиру в плоть и кровь еще во времена нищей студенческой молодости, а отнюдь не самая высокая зарплата способствовала расцвету наследственного заболевания всех зануд – патологической экономности, в просторечии именуемого «жабой». Грубо говоря, тратить деньги на такси, когда можно ехать в пять раз дешевле, эльфа душила «жаба». Поэтому он с чистой совестью втиснулся в тесную маршрутку-духовку и заставил сделать то же самое стажерку, невзирая на прямую угрозу целостности чулочков. А так как ехать хотели все, а водителю-иномирянину не терпелось заработать пару лишних древней, то он попытался набить машину битком, за что и поплатился. Тавариль стала очевидцем эмоциональной беседы водителя и энчечекиста, закончившейся предъявлением удостоверения и освобождением салона от непредусмотренных инструкцией пассажиров. Так сказать, зловещая репутация НЧЧК во всех проявлениях.

Кто-то назовет это крючкотворством, кто-то занудством, но Эрин никогда не ленился напомнить согражданам, что инструкции пишутся кровью.

* * *

Воистину, должно быть доблестным предкам было значительно проще убедить сородичей оставить благополучный Валинор ради опасностей неизведанного нового мира, чем мне – загнать упирающегося и неуступчивого столичного гостя в ытхановский «Андуин». Сиятельный красавец (откуда я знаю, что сиятельный? Не так уж много в нашем мире чистокровных ваниаров! И сотни семейств не наберется – вполне можно пересчитать и выучить) отбрыкивался изо всех сил, но, надо отдать ему должное, был вежлив и корректен. Стиснув зубы и стараясь не думать о том, что я уже покраснела и взмокла, и вот-вот сорвусь, я призвала на помощь всю папину дипломатичность и мамино упорство и деликатно, но непреклонно теснила златоволосого к парковке. После четырех прозвонов начальству и бесконечных согласований, когда я уже начала подумывать о применении грубой силы и вспомнила о прихваченных с собой наручниках, жертва наконец-то сдалась. Видимо, финальный звонок его столичному руководству убедил лейтенанта ап-Айкалнара в том, что это не арест и не похищение, а наша поездка не закончится посещением уютной омега-камеры и пытками в холодных застенках НЧЧК. Загнав подопечного в салон «Андуина», я плюхнулась на водительское место, пристегнулась, поймала в зеркальце неодобрительную гримаску пассажира и вежливо улыбнулась в ответ.