Замок без него показался ей еще более мрачным и давящим. Пустой холодный дом, как могила. Они провели вместе лишь одну ночь, а она уже не может жить без него.

Боже, будь она поумнее, ей бы надо было срочно вызвать агента и поскорее подписать контракт.

Реми припарковался в тенистой аллее под холмом. Открыл дверцу, но, передумав, захлопнул ее. Долгое время он сидел, вцепившись в руль, глядя на старинные каменные стены замка.

Любовница на месяц? Да что он, черт возьми, делает? Разве не дал себе слово, что будет думать о чувствах других, прежде чем удовлетворять свои эгоистичные желания?

Эми была не из тех, кто легко перенесет такое приключение. Для таких, как она, секс всегда был делом серьезным и ответственным. Ее прежде всего интересуют отношения. Это поначалу она может думать, будто ей будет легко его оставить. Но потом... потом она даже и не вспомнит о соглашении, ее будут интересовать лишь собственные чувства.

А что, если она права и ему все же удастся вселить в нее уверенность в своих сексуальных способностях? Одно воспоминание о том, что они выделывали, снова возбудило его.

Реми наконец открыл дверцу и в мрачном гневе направился по аллее к дому. Пятнадцать минут ходьбы немного охладили его. Взглянув наверх, он увидел в высоком окне мать и Селин. Селин стояла к нему спиной, но взгляд матери, холодный и пристальный, покоился на нем. Она долго смотрела на сына.

По телефону мать сообщила, что пригласила Селин погостить на пару деньков. Вся проблема, правда, была в том, что с ним-то она и не посоветовалась. Страшась представить себе ее планы, он взлетел по широким каменным ступеням.

Обижать Селин ему вовсе не хотелось. Но что было делать: сделка с Эмили — прежде всего. А это значит, что все следующие тридцать дней он обязан находиться рядом с ней.

Реми предпочел бы сначала переговорить с матерью, но навстречу ему застучали быстрые каблучки, и по легкой поступи он понял, что это Селин.

И действительно, свернув еще раз, он столкнулся с молодой женщиной. Ее лицо просияло. Выглядела она превосходно в простом белом платье и белых босоножках с ремешками на стройных лодыжках. Золотистые волосы убраны назад и перевязаны белым сатиновым бантом.

Голубые глаза остановились на нем. В ярко-желтом солнечном свете она казалась сказочной принцессой. Если бы не Эми, он был бы счастлив видеть Селин.

— Мне так жаль, — проговорила она с ходу. — Я только что поняла, что, скорее всего, твоя матушка не предупредила тебя о моем визите. Может, у тебя другие планы на выходные, нет?

— Я веду переговоры о покупке «Замка сирен».

— Понятно.

— Я позвоню тебе где-то... через месяц.

— Я так долго этого ждала. Могу подождать и еще немного.

— Ты всегда была терпеливее меня.

— Итак, через месяц. Отмечу этот день в своем расписании, — сказала она весело, и это напомнило ему об Эми, которая обвела тот же день в своем календаре. — А раз мы с тобой старые друзья, то я буду немного смелее, ладно? Твоя матушка намекнула, что... В общем, у нее есть некие надежды по поводу нас...

— Ты ей всегда нравилась, что там лукавить. Знаю я эти надежды. Но в данный момент я связан другими обязательствами, так что придется подождать месяц.

— Из-за переговоров по поводу замка? — прошептала она, вопрошающе глядя на него.

Он отвернулся.

Следующим утром Реми предстоял нелегкий разговор с матерью. Дело затрудняло его заявление о том, что он собрался ехать в Канн по поводу их виллы и желает взять с собой туда Эми.

На пожилой женщине было шикарное черное платье с бриллиантами, и выглядела она как графиня из прошлой эпохи. Она стояла под гигантской хрустальной люстрой со свечами, внимательно глядя на сына испытующим взглядом.

— Не можешь же ты и в самом деле взять с собой в Канн эту маленькую ведьмочку.

— Могу и возьму, если она сама не откажется, — упрямо настаивал Реми.

— Господи, да отчего же ты такой глупец? Или слепец, лучше сказать. Это же вторая тетя Тэйт. И потом, что будет, когда все увидят тебя с ней в Канне? Она же пытается провести тебя, поймать.

— Говоришь так, будто хорошо ее знаешь. Ты что, встречалась с ней?

— Твои сестры думают так же, как я.

— При чем здесь они?

— Они умные женщины и желают тебе только добра.

— Избавь меня от их сочувствия. Разве я когда-нибудь вмешивался в чужие дела? Ты просила меня помочь в переговорах о покупке замка или нет?

— Да, но не таким же способом...

— Успокойся. У меня все под контролем. Обещаю, что через месяц и следа мисс Уэзерби не будет во Франции, а ты получишь свой драгоценный «Замок сирен». Что же до Селин, то ей я позвоню сам и приглашу на выходные, когда и если буду в настроении. Впрочем, этого не обещаю. А сейчас я всецело принадлежу мисс Уэзерби.

— Что за чушь. К чему проводить с ней столько времени? Только потому, что она больше ни с кем не знакома?

— Она мне нравится.

— Да что у тебя может быть общего с... продавщицей? И почему ты всегда совершаешь какие-то странные поступки?

— Может, потому, что я твой сын?

— Ты слишком похож на своего отца. Тот так же нападал на меня.

— О каком отце речь — о Монтойе или графе? Щеки графини вспыхнули, но она не поддалась

на провокацию.

— Реми, я уверена, что у нее виды на тебя, как в свое время были виды у Тэйт на твоего отца.

— Это ложь.

— Откуда тебе знать?

— Во-первых, она отлично знает, какой я ужасный тип. Прочитала в газетах. И во-вторых, она не имеет ничего общего с Тэйт. Она наивная, робкая девушка...

Графиня подозрительно прищурилась.

— Робкая? Наивная? Реми! Ты только послушай, что говоришь. Никогда не слышала от тебя, чтобы ты отзывался о женщинах в таких выражениях. Эта девушка вызывает в тебе желание защитить ее. Не к добру это и неспроста. Наверняка она приготовила для тебя ловушку, сердцем чувствую.

— Я больше тебя не слушаю.

— А я хочу знать точно, что там между вами происходит. Молодые амбициозные женщины умеют быть хитрыми, если хотят заполучить мужчину. Ох, Реми, я думала, что самое худшее позади... Господи, ты так похож на отца.

— Монтойю?

Лицо ее пошло пурпурными пятнами.

— Обязательно называть его по имени? Я... мне его жаль. Но он разрушил мою жизнь.

— А меня? Меня тебе не жаль?

— Конечно, нет! Ты и не знаешь, через что мне пришлось проходить каждый раз, как ты участвовал в этих убийственных гонках! — процедила она, теряя терпение. — Но то в прошлом. А теперь... Знай, я не буду с тобой разговаривать, если ты станешь общаться с племянницей Тэйт. Никогда. Я ясно выразилась?