такой же, как в первые минуты. Серый глядел в спокойное, уверенное лицо собеседника, и только воспоминание, как тот недавно с трясущимся ртом обливался от страха холодным потом, придавало Серому уверенность.

— Родители в Париже, а я здесь разделываюсь по кабакам с остатками фамильных побрякушек. У меня свои счеты с Климовым, и, если ты не будешь настаивать, я бы предпочел о них умолчать. Все равно мой рассказ ты проверить не можешь, так что в нем нет смысла. Согласен?

— Ладно, кончай тарахтеть. Усыпил совсем. — Серый тряхнул головой. — Ладно, я верю, что ты не мент. — Он вертел в руках рюмку и думал, что можно получить от нового знакомого. — Что ты можешь и что хочешь? — спросил Серый в лоб.

Перекусили. Свисток сыто рыгнул, отодвинул пустую тарелку и вылил остатки водки в свой фужер, довольно оглядел груду костей, поднял осоловелый взгляд на Серого и спросил:

— Что еще?

Мимо пробегал половой. Свисток схватил его за штаны и притянул к себе.

— Этого самого. — Свисток пошевелил перед носом полового жирными пальцами.

— Кофе и коньяк, — сказал, улыбнувшись, Серж.

Свисток уронил голову на грудь, а половой, отмахнувшись от требований какого-то посетителя, побежал на кухню.

— Что я могу? — спросил Серж, возобновляя прерванный разговор. — Я найду человека Климова, думаю, даже двух людей, которые крутятся где-то здесь.

Серый отшвырнул рюмку и посмотрел в лихорадочно блестевшие глаза Сержа.

— Конечно, с доказательствами. — Серж достал свою склянку.

— Спрячь. Я хочу говорить с нормальным. — Серый ударил его по руке, взял за подбородок и приподнял голову. — Каким образом и что ты за это потребуешь?

— Вряд ли ты поймешь, Игорь. У меня есть способности к аналитическому мышлению. Я много читал Эдгара По, Конан Дойла, Плевако и Кони.

— Кто такие? — Серый нахмурился.

— Я сказал, что не поймешь. Эти люди писали о совершении преступлений и их расследовании. О логике преступников, об определенных приемах и способах расследования.

— Ишь ты! — недоверчиво протянул Серый.

— Путем наблюдений и логических умозаключений можно разобраться в самой сложной ситуации и предвосхитить самый хитрый ход противника. Это интересная и азартная игра.

— И опасная, — криво ухмыльнувшись, заметил Серый.

— Потому и азартная. Для меня дело чести воткнуть в зад перо этим мужикам из милиции. Ну и… — Серж смущенно замялся, — как я и говорил, родительские побрякушки на исходе.

— Сколько?

— Сто червонцев. Наличными, разумеется. Никаких вещей я не возьму. Только золотом.

— Сто червонцев? — переспросил Серый.

— Меньше за твою голову даже запрашивать стыдно. Еще обидишься.

Из пачки, лежащей на столе, Серый стал вытаскивать папиросу, но пальцы не слушались. Они дрожали с пятнадцатого года, когда его чуть было не приговорили к виселице. Руки задрожали во время ожидания выхода присяжных и прыгают до сегодняшнего дня. Ничего Серый с ними сделать не может, и стрелять приходится не целясь, навскидку.

Серж вытряхнул на стол папиросу и дал ему прикурить.

Серого смущали не деньги, а необходимость довериться Сержу. Аванса тот не просит, а потом ведь можно и не дать ни шиша. Но допустить ближе придется. А он умен, этот хлюст. И в какую сторону он повернет эти самые умозаключения — еще неизвестно. В игре с ним не поможет воловья сила и тупая жестокость Свистка. Кого же к нему приставить? Кто из ребят не уступит Сержу в хитрости и изворотливости? Пожалуй, и нет таких.

— О чем задумался, Игорь? Нет денег?

— Почему ты решил, что у меня нет денег? — вспылил Серый.

— Если дама такого шикарного человека, как ты, полчаса торгуется из-за грошовой шляпки, то вывод можно сделать только один. С деньгами я подожду. Теперь слушай, Игорь, доказательства, что перед тобой не хвастун. Люди Климова должны обладать следующими качествами. — Серж достал из кармана маленькую записную книжечку в кожаном переплете и крохотный позолоченный карандаш. — Не блатные, так как блатных в милиции не держат. Новички в этом обществе, — он показал рукой на зал, — так как неудачи у тебя начались с месяц назад.

— Откуда знаешь? — Серый схватил Сержа за рукав. — Откуда ты, подлюга, все знаешь?

— Тяжелый ты человек. — Серж устало вздохнул. — Это секрет Полишинеля. Каждый постоянный посетитель данного заведения отлично тебя знает и знает, что примерно месяц тебя преследуют неудачи.

— Столько свидетелей? — Серый оглядел зал.

— Какие это свидетели? Так, собиратели слухов. Тот сказал, этот повторил.

— Ладно, давай дальше.

— Перечисленными качествами, по моим сведениям, обладают… — Серж сделал паузу и закурил. Посмотрел Серому в глаза и, четко выговаривая каждую букву, сказал: — Парень по кличке Ветерок, что сидит за третьим от нас столом, половой Николай, который нас обслуживает, я, твой покорный слуга, и, наконец… — Серж откинулся на стуле, пустил несколько колец и тихо закончил: — И наконец, Цыган.

Свисток грузно зашевелился, поднял голову и вытер ладонью слюнявый рот.

— Вздремнул я, — он вздохнул, — опохмелиться бы. — Он встал и начал топтаться на месте. Видимо, затекли ноги. — Это что еще? — Вся огромная фигура Свистка затвердела и подобралась, а маленькие глазки зло уставились в глубину зала. — Серый, — он схватил главаря за плечо, — видишь ту козявку со стекляшками на носу, что выкамаривает в проходе с двумя девками?

Серый увидел худощавого мужчину средних лет в широкополом пиджаке, в галстуке-бабочке, который лихо отплясывал с двумя пьяными девицами одному ему известный танец. На носу у гуляки подпрыгивало пенсне с черным шнурком.

— Вижу. Ну и что? — посмотрел Серый на своего подручного.

С удивительным проворством Свисток нырнул за портьеру двери, ведущей к кабинетам, и стал махать руками, подзывая к себе Серого.

— Одну минуту, и мы продолжим наш разговор, — сказал Серый и вышел.

— Серый, — подручный тяжело дышал, и его щеки тряслись больше обычного, — Серый, ты знаешь, кто эта козявка? Это мент из центральной уголовки! Понял?

Серый выглянул в зал. Мужчина в пенсне стоял, покачиваясь, с бокалом в руках и что-то объяснял своим собутыльникам. Серый поманил пальцем Сержа.

— Знаешь его? — спросил Серый и ткнул пальцем в направлении щуплой фигурки.

— Того, кто стоит? В первый раз вижу. Здесь он не бывает, — ответил Серж.

— Ты кому веришь? Баклану, который антрацит нюхает? Ваньку не валяй, Серый. Сгоришь ведь! Два года назад этот мент при мне повязал на Сухаревке Ленечку. Втихую взял и отправил в браслетах в уголовку, — Свисток ударил кулаком в грудь, — я его, как увидел, сразу срисовал.

Серый пожал плечами:

— Я его не знаю, и он меня не знает. Ты урка ушлый. Пошли, Серж, закончим наш разговор.

За стол Серый сел таким образом, чтобы видеть весь зал и лицо Сержа. Тому же, чтобы посмотреть