— Во сколько подать завтрак? — поинтересовалась Ханна.

— А когда он должен подаваться? — спросила Берта.

— Обычно около девяти часов.

— К этому времени я спущусь, — согласилась она.

— Спокойной ночи, Берта, спокойной ночи, мистер Макгилтон, — сказала Ханна и вышла из библиотеки.

Некоторое время Берта и Холден сидели молча. Он смотрел на огонь, а Берта делала вид, что разглядывает журнал. Наконец Холден решил нарушить молчание.

— Мисс Джойнс, скажите уж наконец: что вам от меня надо? — весело поинтересовался он.

— Почему вы решили, что я от вас чего-то хочу? — с наигранным удивлением спросила Берта.

— Только потому, что у вас, извините за штамп, на лице это написано! Я же говорил, что умею читать по лицам, а вы для меня как раскрытая книга.

— Вы правы, — сдалась Берта. — Я хотела вас просить научить меня правилам этикета.

— Я — охранник, — напомнил ей Холден.

— Я помню ваши правила, но мне больше не к кому обратиться, а я очень боюсь подвести мистера Мэллори на приеме. Это для него очень важно!

— А для вас? — тихо спросил ее Холден.

— И для меня, — так же тихо ответила Берта, опустив глаза. Она не видела, как он покачал головой, не веря ее словам.

— Хорошо, — ответил он после глубокого раздумья, — но пообещайте мне, что будете прилежной ученицей.

— Обещаю, — улыбнувшись, сказала Берта.

— Тогда завтра же и начнем.

— Думаю, мне тоже пора идти спать. Слишком много впечатлений за один короткий день. — Берта встала и пошла к двери. Холден поднялся вслед за ней. Она посмотрела на него и удивленно подняла бровь.

— Я должен убедиться, что вы в целости и сохранности дойдете до своей спальни, — пояснил Холден.

Она кивнула головой, соглашаясь с ним.

Когда они поднялись на второй этаж, он остановился перед комнатой Берты.

— Моя комната через две двери. — Он показал рукой, где находится его спальня. — В каком бы виде вы ни были, как бы вам ни было неловко меня беспокоить, но при любом подозрительном шорохе, при любой подозрительной тени сразу же бегите ко мне. Лучше лишний раз перестраховаться.

— Хорошо, — так же легко согласилась Берта. Ей иногда бывало жутко в этом огромном замке, но к своей комнате она уже успела чуть-чуть привыкнуть, и ей даже казалось, что у нее уж точно безопасно, как, например, в столовой. — Если что-то меня будет тревожить, я обращусь к вам.

— С вами очень приятно работать, мисс Джойнс, надеюсь, что мы станем друзьями. — Холден улыбнулся своей замечательной улыбкой и протянул Берте руку.

Она улыбнулась в ответ и вложила свою тонкую кисть в его большую ладонь. Он крепко сжал ее пальцы, Берта ответила на это рукопожатие. Холден удивленно приподнял бровь.

— Я не просто медсестра, я отличная медсестра, поэтому очень сильная. — Берта улыбнулась.

— Это тоже хорошо для нашей с вами работы. Мне кажется, что вы умеете за себя постоять.

— Вот уж нет! — рассмеялась она. — У меня же есть вы! Отрабатывайте свой хлеб!

Она еще раз улыбнулась Холдену на прощание и закрыла дверь своей спальни.

— Мне кажется, я начинаю понимать, кто вы, мисс Джойнс, — тихо сказал Холден и приложил к губам ладонь, в которой только что была нежная рука Берты. Он почувствовал ее тонкий, почти неуловимый запах.

Лилия, подумал он, такая красивая и такая беззащитная. Хрупкие и нежные лепестки.

— Итак, что бы вы хотели узнать о правилах этикета? — спросил Холден, когда они с Бертой прогуливались по заросшему парку, прилегающему к замку.

— Если честно, то я просто в растерянности, — призналась она. — Мне кажется, что я вообще ничего не знаю!

— Но хоть ножом-то вы пользоваться умеете? — спросил Холден и улыбнулся ей.

— Умею. — Берта улыбнулась ему в ответ.

— Значит, начало положено. — Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями. — Думаю, мы начнем наш курс с основ. Так как вам предстоит выступать в роли хозяйки огромного дома, мы займемся вашими обязанностями.

Берта согласно кивнула.

— Давайте будем обсуждать их, так сказать, в хронологическом порядке. Все начинается не когда приезжают гости, а много раньше. Оформление зала я оставляю на ваш вкус. Он у вас есть, этого не отнять. Теперь вам надо решить, как будут рассажены гости. Ведь прием предполагается с рассаживанием?

— А что это значит? — озадаченно спросила Берта.

— Это значит, что на столе будут стоять таблички с именами гостей. И каждый будет садиться на заранее отведенное ему место. Это один из важнейших элементов. Потому что существует строгая иерархия в рассаживании. Рядом с мистером Мэллори вам следует посадить самую важную гостью, а рядом с собой — самого важного гостя. Надо будет проследить, чтобы стол замыкал мужчина и чтобы мужчины и женщины чередовались за столом. Не следует усаживать рядом мужа и жену. Они и дома пообщаются вволю.

— Как все сложно! — воскликнула расстроенная Берта.

— Это только начало! — Холден рассмеялся.

— Нет, мне все понятно, — поспешила добавить Берта, — я просто не имею ни малейшего понятия о том, кто из гостей на какой ступени иерархической лестницы находится!

— В этом, я думаю, вам поможет мистер Мэллори. Хотя он и не вырос в этом кругу, знания обо всех членах сообщества у него имеются. Мне даже кажется странным, что он так много знает. Верно, это влияние отца.

— А почему его отец не унаследовал титул? — поинтересовалась Берта.

— Лучше вам спросить об этом у самого мистера Мэллори, — ответил Холден.

— Да-да, конечно, — смутилась она, поняв, что только что вынуждала Макгилтона на откроенный разговор о человеке, нанявшем его.

— Теперь нам следует поговорить о том, какие блюда и в какой последовательности должны подаваться.

Макгилтон пустился в долгие и подробные объяснения. Берта очень внимательно слушала все, что он говорит. Она все отчетливее понимала, что он был рожден для того, чтобы давать такие приемы, вести светские разговоры. Но судьба распорядилась иначе.

Он удивительный человек, подумала Берта. Другой бы жаловался на свою долю, плакался, бил себя кулаком в грудь, доказывая, что ему, потомку древнего рода, не к лицу роль охранника. А Холден спокойно и профессионально выполняет свою работу.

— Мисс Джонс! Я понимаю, что вы уже немного устали, но все же стоит слушать меня внимательно. У нас не так много времени, чтобы вы научились тому, что окружающие вас люди знают и умеют с пеленок. Но, если вам сложно сразу запомнить такой объем информации…

— Ну что вы! — поспешно сказала Берта. — Если бы вы знали, сколько всего мне надо было запоминать каждый день, когда я работала медицинской сестрой! Кому, какие и когда препараты давать. Что любит, а чего терпеть не может мой пациент. Распоряжения старшей сестры и врачей. Даже то, что написал в последнем письме любимый внук какой-нибудь старушки-миллионерши!