— Тринадцать лет прошло, а ты все не уймешься? Забудь о ней и живи спокойно. — Макс снова опустил кресло.

— Да я живу спокойно. И неплохо живу. Но мне нужно уважение, немного респекту. Я страдал из-за нее. Было время, я ей помог — да что помог, я ее спас! А она тут как сыр в масле катается, а от меня нос воротит! — Бобби перешел на крик. — Вся моя родня была против нее. Они мне так и не простили, что я с ней путался. Она — порченая, ты понял!

Макс почувствовал, как злоба душит его. Сейчас он размозжит этому ублюдку голову.

— Да, она порченая! — кричал Бобби. — Порченая, но я все равно хочу ее вернуть! Я ей все прощу и приму ее назад. Она была ребенком. А взрослые вмешались — я, конечно, и сам был уже взрослым, — но мне не дали быть с ней.

— Ты что такое говоришь? Ты был с ней, когда ей не было шестнадцати?! Совратил малолетнюю?

— Кончай ты это! Я знаю, почему она от меня бегает — все еще любит! Так что ты вали — найди себе свежую телку!

Макс разжал руки, и Бобби вместе с креслом рухнул на пол. Кресло разлетелось на части, а Бобби уперся головой в стойку бара.

— Скажи Элли, что я зайду и заплачу за этот разгром, — обратился он к Уазо, — и забудь все, что сказал этот кретин.

С этими словами Макс перешагнул через Бобби и, потирая лоб, поспешил к выходу.

— Будет сделано, начальник, — спокойно ответила Уазо и положила перед собой на стойку маленький револьвер.

Выйдя из «Голодного взгляда», Макс сразу повернул налево и пошел вдоль дома мимо большого окна кафе. Если Бобби и смотрел ему вслед, он никогда не догадается, что Макс отправился вслед за Энн. Красный «бокстер» Макса остался на стоянке напротив окна — Макс надеялся, что Бобби не знает, кто хозяин автомобиля. Итак, Макс отправился в обход в поисках служебного входа в здание. Он вышел на боковую улочку, на которую выходил офис Джо Гейбла.

Единственное, что беспокоило сейчас Макса, — это безопасность Энн. Он не мог допустить, чтобы Бобби снова напугал ее. Доверять Бобби было нельзя. Что же касается той информации, которую он сообщил ему, — что ж, Макс, возможно, обсудит ее с Энн, если ему удастся встретиться с ней сегодня, а может, и не скажет ей об этом ни слова. Уж как сложится. Конечно, Макс слукавил бы, сказав, что ему безразлично то, что произошло с Энн в Сент-Мартинвилле несколько лет тому назад.

Макс, как только отошел достаточно далеко от кафе, позвонил в офис Спайка и попросил о встрече в «Голодном взгляде». Разумеется, о пистолете Уазо не было сказано ни слова.

Максу удалось уйти с площади так, что никто из сидящих в кафе не мог заподозрить, что он отправился вслед зa Энн. Это была самая легкая часть его предприятия. Теперь надо было подойти к служебному входу в кафе, через который можно было войти в квартиру Энн. Это оказалось гораздо труднее. Когда же Макс добрался до того места, где, по его расчетам, должен был находиться служебный вход, перед ним выросла высокая кирпичная стена, отделяющая от улицы двор, примыкавший к мастерской каменщика.

В этот час во дворе никого не должно было быть, во всяком случае, Макс на это надеялся.

Он разбежался, запрыгнул на стену, благо кроссовки не скользили, и удержался наверху. Перед ним был темный двор мастерской, заставленный штабелями обработанных камней и кирпича. Макс не мог выкинуть из головы мысль о том, что Бобби в любой момент может вломиться к Энн, и решил пробираться дальше. Оказавшись на другой стороне двора, он снова взобрался на стену. Урра! Он увидел перед собой жилую часть здания «Голодного взгляда», домик для гостей с темными окнами, прятавшийся в зелени в дальнем углу сада, и дом Гейблов, также погруженный в темноту.

Макс услышал, как за его спиной открылась дверь, и, оглянувшись, увидел в освещенном дверном проеме фигуру мужчины с ружьем наперевес.

Макс прижался к стене и замер. В его планы не входило оповещать весь город о том, что он собирается пробраться к Энн.

— Отсюда выхода нет! — рявкнул мужчина и вышел во двор, продолжая целиться в темноту. — Поднимай руки вверх и выходи на свет!

Стараясь двигаться бесшумно, Макс соскользнул на землю с противоположной стороны стены, согнувшись, перебежал через дворик и посмотрел в щель деревянной изгороди на боковую улочку. «Вольво» Энн стоял именно там, где Макс надеялся его увидеть. Макс пробрался к входной двери, расположенной под единственным освещенным окном, и негромко постучал. Никто не отозвался — скорее всего, этого робкого стука никто и не слышал. Тогда он позвонил — звонок был таким громким, что Макс вздрогнул.

Макс ждал, опершись рукой о входную дверь, но из дома не доносилось ни звука. Наконец, замяукала кошка.

«Вот кто мне поможет, — подумал Макс, — если Энни не захочет открыть, ей все-таки придется спуститься в прихожую, чтобы забрать наверх любимое животное».

«Не уходи, Ирен, — мысленно взмолился Макс, — прошу тебя».

Он простоял в тишине минут десять, потом позвонил снова. На этот раз он давил на звонок долго и упорно. Послышались легкие шаги, и за матовым дверным стеклом Макс увидел фигуру Энн. Он снял палец с кнопки звонка и замер в ожидании. Энн открыла засов, отперла дверь и чуть приоткрыла ее на ширину дверной цепочки, которую она предусмотрительно не сняла.

— Это Уазо посоветовала тебе зайти отсюда? — спросила Энн.

— Нет.

— Нет, говоришь? — задумчиво протянула Энн. — Ну, я так не думаю. Не важно. Если она это сделала, так только потому, что беспокоится за меня и хочет помочь.

— Славная женщина — смешная немного, — ответил Макс.

— Иметь дар предвидения — не значит быть смешной! — возразила девушка.

Она взяла кошку на руки и положила себе на плечо так, что ее задние лапы свисали вниз.

— Но я этого не говорил…

— Нет, говорил!

Раньше Макс не замечал, чтобы Энн спешила с выводами, да еще спорила с такой напористостью. Это свойство некоторых людей всегда бесило его — сначала вобьют себе в голову какой-нибудь бред, а потом ни за что не желают с ним расстаться. Он начинал злиться.

— Она — смешная, — повторил он, — люди смеются над тем, что она говорит и что делает! И по-моему, ей это нравится.

Макс поймал себя на том, что слишком горячится по какому-то пустяку.

— Это у нее в крови, — согласилась Энн, — она любит смешить людей и счастлива, когда это удается.

Макс решил, что пора тему менять — он не хотел вдаваться в рассуждения о достоинствах и недостатках Уазо.

— Послушай, — сказал он, успокоившись, — у тебя сегодня тяжелый день. Слишком много всего случилось.

— Да и у тебя не лучше, — подхватила Энн, — ты узнал, что пропала подруга. Так что нам обоим сегодня досталось. Хочешь зайти на минутку?

— Хочу. Я надеялся, что пригласишь, — ответил Макс. Он не мог не думать о Бобби. Почему этот тип разыскал Энн после стольких лет? Почему хотел опорочить ее? Надо выяснить, в чем дело, и заставить его заткнуться.