— Так, что дальше?

— Вторая версия — авария.

— Водитель нашелся?

— Никак нет.

— Номера машины совпали с номерами угнанного из СМУ?

— Вопрос выясняется.

— Почему так долго?

— Пожар еще не потушен, товарищ полковник. К «КамАЗу» ближе, чем на двадцать метров, не подойти. Мои ребята ждут. Когда пожарники закончат работу, можно будет пускать экспертов. Не раньше.

— Ладно, давай третью версию.

— Теракт.

Некоторое время все молчали. Затем руку поднял начальник оперативной бригады капитан Степанов.

— Последняя версия, я думаю, самая хилая.

— Это почему? — недовольно посмотрел на него Ватрушин. — Разве не налицо факт намеренного наезда на здание банка транспортным средством, наполненным взрывоопасным веществом?

— В том-то и дело, товарищ полковник. Что это и вызывает сомнения. И этих сомнений немало.

— Выкладывайте.

— Ну, во-первых, террористы используют взрывчатку, в основе которой лежит тротил. Фактов использования ими пропана еще не было.

— Это не довод, чтобы отвергать данное предположение, — не согласился Ватрушин. — Современный терроризм крайне быстро эволюционизирует. Вчера они не использовали машины с пропаном, а сегодня — пожалуйста.

— Согласен. Методы у террористов действительно со временем меняются. Но вот тактика остается практически такой же, какой была и раньше.

— Объясните.

— Меня смущает, что террористы выбрали объектом для нападения здание банка, к тому же еще недостроенного. Чего ради посылать боевика-смертника на здание, в котором никого нет? Разве это не бессмысленно?

— А строители? Там же были рабочие?

— Очень немного. Отделочные работы практически завершились. К тому же, не забывайте, приближалось время обеда. В здании на момент нападения должно было находиться не больше полутора десятка человек. Вам не кажется это странным? Поставьте себя на место террористов и скажите, стали бы вы нападать на здание, где так мало людей?

— Не стал бы, — уверенно сказал Ватрушин. — Масштаб не тот. Нет размаха. Куда лучше напасть на здание вокзала в момент отправления поезда на Москву. Вот где народу много.

— А террорист-смертник? — с горячностью вступил в спор Карпухин. — Он вовсе никакой не смертник. Очень ловко выпрыгнул из кабины. Так что я склонен рассматривать версию с наездом конкурентов. Нужно отрабатывать ее как можно тщательней, потому что не сегодня-завтра фээсбэшники заявят нам, что теракта не было.

— Да, — опять был вынужден согласиться полковник, — к этому мы должны быть готовы.

— Можно высказать свое мнение? — спросил Степанов.

— Говори, — потребовал Ватрушин.

— Тут товарищ Карпухин назвал нам три версии, по которым направлены силы следствия.

— Я назвал лишь основные версии.

— Тогда я скажу, что есть еще и четвертая версия, которая такая же основная, как и три предыдущие.

— Какая? — оживился полковник.

— Ее назвал директор банка, прежде чем с ним случился удар.

Ватрушин нахмурил брови:

— Да, да, он что-то говорил о каком-то типе, который якобы все это устроил. Только вот директор имени его почему-то не назвал. Твердил про какого-то профессора или еще кого-то. Точно не помню. Да ты же рядом был, Степанов. Про кого он там трепался?

— Он говорил про магистра, товарищ полковник, — ответил Степанов.

— Про кого?

— Про магистра. И он не просто про него говорил. Он его обвинял.

— Да, точно. Так ты что, Степан Петрович, считаешь, что заявление директора банка так серьезно?

— Я в этом уверен. Жаль, что Кравцов не успел спокойно все рассказать во всех подробностях.

— Да. Мужику не повезло, — покачал головой полковник. — И нам, кстати, тоже. Где теперь искать этого самого магистра? И что это вообще за такое — магистр? Разве у нас есть магистры?

— В официальных науках нет, — ответил Степанов. — Это научное звание выпускников иностранных вузов. Поэтому можно предположить, что речь шла об иностранце или человеке, который учился за границей. В любом случае мы должны его найти и допросить.

— Ну, тогда ты поиском этого таинственного магистра и займешься.

— Есть, товарищ полковник, — ответил Степан Петрович Степанов.

Марина бежала по винтовой лестнице. И каблучки ее туфель звонко стучали по металлическим ступенькам. Вера едва поспевала за ней. Ее распирало от любопытства. Азарова явно что-то обнаружила. Причем что-то очень важное. Но она знала, что Марина ничего не расскажет раньше времени.

— В офис, — выдохнула Марина, когда они с Верой оказались в машине. — Быстрее! Нас ждут великие дела.

Пока они ехали, у Азаровой был такой победный вид, что Вера не выдержала.

— Ну, говори же! — стала приставать она. — Чего ты нашла в компьютере астролога?

— Верунчик, ты не поверишь! — потирая ладошки, воскликнула Азарова. — Честно говоря, я сама тоже не верю. Такая удача. У меня даже голова идет кругом.

— Ну, говори же! Не томи. Марина!

— Нет. Я должна немного подумать. На, посмотри список, который я составила, и тебе все станет ясно.

И она протянула Вере листки, которые распечатала несколько минут назад.

Вера без особого энтузиазма взяла списки и стала их просматривать. Она была уверена, что многочисленные фамилии и имена ничего ей не скажут. Однако уже после двух листков брови ее резко поползли вверх.

— Ну что, правда же, круто? — спросила ее Марина. Все это время она не спускала с подруги глаз.

— Не может быть, — пробормотала в ответ Вера, торопливо просматривая четвертый и пятый листы. — Неужели это все они?

— Они, и никто другой. Наши голубчики.

Ник вел машину и ни о чем не спрашивал, но по его лицу было видно, что он тоже не прочь узнать подробности происходящего. И Марина сразу же уловила это его настроение.

— Слушай, Ник, ты просто не поверишь. Мы были сейчас в сказочном дворце Шахерезады.

И Азарова рассказала Нику во всех подробностях об их с Верой визите к господину Даю.

— У меня чуть глаза не вылезли, когда я стала изучать списки клиентов господина астролога, а там все наши потерянные клиенты или их жены. Надо же! Какая молодец эта секретарша. Если на прием записывались женщины, то для них у нее обязательно существует ячейка с лейблом «муж» со всеми реквизитами.

— Потерянные клиенты? — спросил Ник.