трое были членам Кабинета министров. Мы уже упоминали о роли Дж. Брайта и Ч. Дилка в принятии поправки к закону о муниципальных корпорациях, благодаря которому женщины были допущены к муниципальным выборам. Г. Фоссет внес вклад в продвижение интересов женщин, когда стал министром почты: он не только повысил заработную плату почтовых служащих, снизил стоимость почтовых услуг, но и создал в почтовой службе рабочие места для женщин. Реформы в этой сфере сделали его весьма популярным среди населения[24]. Л. Кортни стал лидером суфражистов в парламенте в 1877 г., когда законодательную инициативу вновь взял на себя вернувшийся к законотворческой деятельности Дж. Брайт. В 1882 г. сторонники женской эмансипации в парламенте добились принятия акта о собственности замужних женщин, предоставившего женщинам, состоящим в браке, возможность распоряжаться своим имуществом и заработком.

Принципиальная позиция радикального крыла в отношении права голоса для женщин едва не привела к расколу в либеральном правительстве во время обсуждения избирательной реформы 1884 г., когда либерал У. Вудалл, связанный с Манчестерским национальным суфражистским обществом, внес поправку о включении женщин в число избирателей. Накануне обсуждения нового законопроекта в парламенте было 250 сторонников суфражисток. Однако У. Гладстон выступил против суфражистской поправки, и в результате 104 либерала отказались от своих обещаний. Трое членов либерального Кабинета, Ч. Дилк, Г. Фоссет и Л. Кортни, не согласились голосовать против поправки, что было нарушением партийной дисциплины и впоследствии отрицательно сказалось на их политических карьерах, хотя У. Гладстон и не требовал их вывода из правительства во избежание партийного и политического кризиса.

Интересно, что, несмотря на это, значительная часть суфражисток отмежевались от Ч. Дилка, стоило ему оказаться в центре политического скандала, когда бывшая любовница привлекла его как соответчика на бракоразводном процессе[25]. Карьера политика оказалась погублена, и он был вынужден распрощаться с надеждой занять в будущем одну из ведущих государственных должностей. Дионео в очерке, посвященном Ч. Дилку, отмечал парадоксальное фарисейство английского общественного мнения, которое мирится со многими страшными пороками, если они остаются в тайне, но готово уничтожить человека за проявление обычной слабости, если его поступок получает огласку [90]. Даже бывший единомышленник Ч. Дилка, известный журналист Вильям Стид, справедливо считавшийся другом суфражисток, организовал против него кампанию в The Pall Mall Gazette. А многие суфражистки выступили против того, чтобы его имя значилось в списке спонсоров Женской избирательной лиги, полагая, что это может повредить репутации формирующейся организации. В 1889 г. Women’s Penny Paper опубликовала заявление с 1604 подписями против выдвижения Ч. Дилка в Лондонский совет олдерменом. Среди подписавшихся были Э. Гаретт-Андерсон, М. Фоссет, П. Макларен, Е. Макларен и другие. История Ч. Дилка, на наш взгляд, является достаточно ярким показателем консервативности и осторожности викторианского суфражизма, который, невзирая на свои радикальные корни, во многом продолжал следовать общественным условностям и предрассудкам.

Впрочем, и среди тех, кто выступал в поддержку суфражисток в парламенте, далеко не все были их искренними и убежденными сторонниками. Их поддерживали в основном заднескамеечники[26] либо начинающие депутаты, которые нуждались в суфражистской поддержке на парламентских выборах. Амбициозные политики не желали ставить под угрозу свою карьеру, борясь за идею, защита которой делала их объектом фривольных шуток. Так, три восходящих политика конца XIX в., либералы Т. Эллис, лорд Э. Грей и лорд Р. Холдейн, которые совместно поддерживали закон о ликвидации недееспособности женщин в 1889 г., впоследствии отмежевались от суфражизма. Э. Уолстенхолм-Элми с разочарованием писала в 1899 г. Г. Мак-Илгухэм: «Мистер Том Эллис и сэр Эдвард Грей прекратили оказывать помощь движению, как только добились министерских постов, мистер Р. Б. Холдейн – как только начал добиваться министерского поста» [91]. По иронии судьбы именно бывший суфражист Э. Грей впоследствии стал причиной радикализации части суфражистского движения, отказавшись отвечать на вопросы Кристабель Панкхерст и Энни Кенни по поводу своего отношения к проблеме женских избирательных прав на предвыборном митинге в Манчестере.

Те же политики, которые во второй половине XIX в. решались включать требование об избирательном праве для женщин в предвыборные программы в качестве основного пункта, часто проигрывали на выборах. Известно, что Дж. С. Милль не был избран на второй срок; только огромный политический вес фамилии дал возможность вернуться в парламент Дж. Брайту, после того как он был забаллотирован в 1874 г.[27] Неудачной оказалась политическая карьера Р. Панкхерста, трижды потерпевшего поражение на выборах: в 1883 г. он пытался избраться как независимый кандидат на дополнительных выборах в Манчестере; в 1885 г. безуспешно баллотировался на муниципальных выборах в Лондоне; в 1895 г. потерпел поражение как кандидат от Независимой рабочей партии, которую незадолго до этого помогал создать. Хотя нужно отметить, что поражения были обусловлены не столько его суфражистскими взглядами, сколько радикализмом его избирательной платформы в целом. Невзирая на эти поражения, он оставался очень популярным общественным и политическим деятелем, и можно с достаточной уверенностью предположить, что, если бы не его преждевременная смерть в 1898 г., он бы прошел в парламент позднее как кандидат лейбористской партии, у истоков которой стоял.

Можно сделать вывод, что в викторианский период наиболее видные сторонники мужского суфражизма занимались поддержкой движения в парламенте, хотя многие мужчины принимали участие и в работе суфражистских организаций. Часто члены парламента – сторонники суфражизма приглашались в качестве почетных членов в их руководящие органы (как, например, Уолтер Макларен – в Комитет пропаганды женских избирательных прав) для повышения престижа суфражистского движения и поддержания связей между суфражистски-ми организациями и парламентом. Много мужчин было и среди тех, кто жертвовал средства в поддержку суфражистских идеалов.

Большинство мужчин-суфражистов этого периода относилось к радикальному крылу либеральной партии. Джейкоб Брайт в речи по поводу билля 1872 г. с суфражистской поправкой отметил: «Более двух третей, голосовавших за билль, сидят на скамьях либеральной партии. Я был бы удивлен, если бы это было не так. Если либеральная партия может выступить против скромного расширения народного представительства, ей следует сменить название» [92].

Парламентарии-консерваторы, продвигавшие в этот период ограниченные суфражистские законопроекты, предусматривающие, что правом голоса будет наделено лишь небольшое количество незамужних женщин, обладающих независимым доходом, действовали, скорее, исходя из партийных соображений, а не в интересах женщин. И либералы-суфражисты были прежде всего партийными политиками, но, как мы уже видели, в тех случаях, когда их личные убеждения шли вразрез с позицией руководства партии по вопросу женских прав, они могли выступить против нее. Кроме того, консерваторов практически не было среди членов самих суфражистских организаций.

Мужчины-суфражисты, разделявшие радикальные взгляды, часто придерживались более прогрессивной позиции в вопросе равноправия полов, чем сами суфражистки. Большинство из них выступало за предоставление права голоса всем женщинам, проходившим по имущественному цензу, независимо от их семейного статуса, и за поддержку движения Ж. Батлер. Во многом это было связано с тем, что для них женское избирательное право являлось