Она чувствовала, как весь воздух вышел из ее легких. Когда это прошло, последовал странный толчок, на мгновение перевернувший все внутри.

Лори снова сделала глубокий вдох и посмотрела на Кэрсона. Почему он беспокоит ее всеми этими вопросами?

— Ты присутствовал при рождении своей дочки?

Он покачал головой. Это был один из основных пробелов в его жизни.

— Я был тогда на заседании в суде. — Его рот насмешливо искривился. — Жаклин не хотела, чтобы я присутствовал при родах. Она была категорически против.

Даже в своем теперешнем состоянии Лори смогла приостановить схватки.

— Ты почувствовал это?

— Да.

Ее сердце забилось сильнее.

— Тогда я думаю, она получила то, что хотела.

Вздох сожаления слетел с его губ.

— Она, всегда добивалась своего.

Может быть, это было и не так, но Лори не стала спорить. Она очень тепло относилась к Кэрсону. А Жаклин была слишком холодна. Кэрсон заслуживал лучшего отношения.

— Но ты нет.

Это была сущая правда.

— Я пропустил рождение Сэнди. — Жаклин обманула его. — Я даже не знал, что она беременна, пока это не стало заметно. Она ушла и сделала все возможное, чтобы я не узнал ни о чем.

Это были слова его бывшей жены. Она хранила в тайне будущее рождение дочки, словно заранее знала, что очень скоро избавится от Кэрсона.

Лори вцепилась в ремень безопасности, почувствовав следующую волну боли.

— Как ты вообще нашел общий язык с такой расчетливой женщиной?

Кэрсон пожал плечами. Он был одинок. Жаклин была блестящей женщиной и знала себе цену. Она хотела через него добиться своих целей. Но Кэрсон ничего не замечал. Он был словно околдован этой женщиной, которая говорила, что любит его, и он думал, что испытывает к ней те же чувства.

— В то время это казалось искренним союзом. Кроме того, Жаклин еще не была такой… хитрой. Во всяком случае, — добавил он, — я не обращал на это внимания. — Наверное, это была его вина. — Я был слишком занят собой и своей работой.

Сейчас это все казалось событиями давно минувших дней.

Они съезжали с дороги. До госпиталя оставалось пять кварталов.

— Почти приехали, — сказал Кэрсон, надеясь, что это облегчит ее состояние. Насколько его вообще можно было сейчас облегчить.

— Я вижу, — пробормотала Лори, начиная проваливаться в болевой кошмар, схвативший ее железной хваткой. Она сильно зажмурилась.

И тут почувствовала грубый, неожиданный толчок.

Лори открыла глаза и уставилась на поток машин. Ей показалось, что машины почти не двигаются.

Этого не могло быть. Лори попыталась сесть удобно, но ей это удалось лишь в малой степени. Тело активно сопротивлялось ее действиям.

— Что происходит?

Кэрсон выкрикнул ругательство.

— Какая-то авария впереди. Может быть, дорога скоро расчистится. — Было ясно, что он сам не верит своим словам. Кэрсон взглянул на Лори. — Можешь немного потерпеть?

Она сжала губы и кивнула, но у Кэрсона возникли серьезные сомнения на этот счет.

Дорогу загораживал стоящий впереди грузовик. Отчаявшись ждать, Кэрсон открыл дверцу машины.

Лори посмотрела ему вслед. Он ее покидает?

— Что ты делаешь?

— Стараюсь определить длину этого затора.

Он вышел и, опершись на крышу машины, встал на порожек.

Целое море машин. Ни одна из них не двигалась, вплоть до поворота в госпиталь. Ему показалось, что вдали он различил красный и желтый огни светофора, но проку от них все равно никакого не было.

Он спустился и заглянул в салон.

— Ну? — спросила Лори.

Он знал, ей не понравится его ответ. Но скрывать истину нельзя.

— Не похоже на то, что дорога скоро расчистится.

— Так я и знала. — Боль блуждала вверх и вниз по ее телу. Впечатление было такое, будто кто-то вонзал в самые неподходящие места острые иглы. Она больше не могла терпеть. — Как ты посмотришь на то, если я рожу прямо здесь?

Не было никакой возможности съехать куда-нибудь. Дорога была полностью забита вплоть до поворота к госпиталю.

Оставалось только одно — держаться. Кэрсон захлопнул дверцу машины.

Его охватила паника. Что я вообще делаю? — спрашивал себя Кэрсон. Что я стою?

Лори вытянула шею, чтобы определить, куда он пропал. Затем она поняла, что он открывает дверцу машины с ее стороны. В ее глазах мелькнул испуг.

— Что происходит?

— Нам придется пройтись туда пешком, — сказал Кэрсон и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

Она оттолкнула ее.

— Может быть, тебе, но мне не справиться. Я больше не могу себя вести как герой.

Кэрсон сухо рассмеялся.

— Герой не окажется в таком положении, — уверенно ответил он.

Кэрсон пытался постичь сложившуюся ситуацию. Они не могут оставаться здесь и ждать, пока освободится дорога, а он не хотел, чтобы ребенок родился на заднем сиденье его машины, в антисанитарных условиях. Кроме того, все это может плохо обернуться для Лори, не говоря уже о том, что нельзя подвергать ее публичному стыду и позволять всем этим людям наблюдать за ней в решающий момент.

Он задумался. Оставался только один выход.

— Тебе не придется идти самой.

— Но мы же не можем полететь? — Лори с огромным трудом сдерживала себя. Она почувствовала себя так, как будто по ней стреляли из рогатки. Эта боль отдавала рикошетом по всему телу.

— Летать не придется, — заверил ее Кэрсон. Придерживая ее за руку, он помог ей выбраться. В следующую минуту она оказалась у него на руках.

Что он затеял?

— Кэрсон, ты не должен нести меня в госпиталь!

Он уже шагал вперед. Она была легче, чем можно было ожидать.

— Почему бы и нет?

— Потому что я слишком тяжелая. — Если бы у нее были силы, она бы спрыгнула вниз, но сейчас это было невозможно.

Кэрсон улыбнулся ей.

— Младенец вот-вот появится на свет. Ты бы лучше оставила церемонность.

Она обернулась и посмотрела на автомобиль. Закрыл ли его Кэрсон на ключ?

— Что будет с твоей машиной?

Он увидел недружелюбные взгляды водителей, которые те бросали на его седан. Но когда Лори выбралась наружу, всем все стало ясно. Каждый, кто был знаком с районом, знал, что они находятся недалеко от госпиталя. Во взглядах окружающих появились сочувствие и радостный испуг.