Неожиданно тишину нарушил дверной звонок. Вика вздрогнула и пошла на звук, но, сделав несколько шагов, остановилась. Показываться на люди в неприглядном виде и в разоренной квартире совсем не хотелось. Но стоящий за дверью не собирался сдаваться, звонки продолжали сотрясать воздух. Чрезмерная настойчивость посетителя привела к нужному результату: девушка осторожно доковыляла до порога и посмотрела в глазок. По ту сторону стоял Павел Артемович, прислонившись к стене. Не раздумывая, Вика впустила его.

– Ты нашлась! Слава богу!

– Паша? Не ожидала…

– Полдня тебе звонил, ты не брала трубку!

– Я спала, извини, – солгала Вика. – Когда засыпаю, я как глухая, танком не разбудишь.

– Вид у тебя не самый бодрый, как будто три дня не спала.

– Спасибо за комплимент. Я бы тебя впустила, но у меня колоссальный беспорядок, самой стыдно… Ремонт намечается.

– Я хочу получить окончательный ответ! – серьезно произнес Ломз. – Через четыре часа у меня самолет.

– Улетаешь в Лондон? – догадалась Вика, прищурившись.

– Ты со мной? – поставил вопрос ребром Павел Артемович и умоляюще взглянул на Викторию.

– Я приняла решение. Мне было очень сложно, оно всплыло в последний момент, – призналась Вика. – Ты не обижайся, дело во мне, ты совершенно ни при чем…

– Что ты хочешь сказать? – он заволновался и покрылся испариной.

Правильные слова не подбирались, язык онемел. Вика подняла глаза и попыталась сказать:

– В общем, я…

– Ты не летишь со мной?

– Не лечу, остаюсь. Извини.

Ломз достал из внутреннего кармана носовой платок и аккуратно вытер лицо, затем надел темные очки:

– Как знаешь, – отозвался Павел Артемович, сделав шаг назад. – Я давал тебе последний шанс.

Неожиданно Вику охватила необъяснимая неприязнь:

– Шанс? Паша, я не настолько беспомощна, чтобы давать мне пресловутые шансы. Может быть, тебе повезло меньше, чем мне? Ты задумайся над этим в полете. Зачем я тебе нужна?

Ломз не предполагал подобного поворота событий, снял очки и возбужденно произнес:

– Как зачем, разве не понятно? К чему долгие ухаживания и намеки? Я был уверен, что у нас все получится, а теперь ты говоришь, что никуда не поедешь! Что изменилось за этот безумный день? Ты необходима мне, я без тебя умру в полном одиночестве, как ты не понимаешь?

– Не ломай комедию, будто на мне свет клином сошелся! Желающих отправиться с тобой за границу предостаточно. Развесь объявления! Ах, ты уже улетаешь? Позвони какой-нибудь скучающей девице. Ведь есть еще девочки на примете?

Павел Артемович сдался и пошел на попятную:

– Не буду зря тратить время, прощай. Ты еще пожалеешь об этом!

– Я сама от себя не ожидала. До свидания! Пиши письма, отвечу.

Поверженный Ломз злобно ухмыльнулся:

– Неудачная шутка, но писать я точно не смогу, слишком много дел. Всего доброго!

Отворачиваясь, он уже набирал чей-то номер – возможно, звонил запасной подружке. Но Вику это не волновало. Она присела на диван в разоренной гостиной. Захотелось кому-то позвонить и выговориться, поделиться переживаниями. Кому она сдалась в эти трагические минуты? Кто готов выслушать ее и искренне посочувствовать? И в памяти воскрес образ Пастарьева. Она вспомнила их неожиданную встречу, студенческую юность и прежнюю симпатию Стаса. Именно он, как никто другой, нужен ей сейчас, он поддержит ее и не даст пропасть в пучине одиночества. Вика подошла к письменному столу, открыла верхний ящик и стала искать записную книжку со старыми номерами. На одной из исписанных страниц нашлись его контакты, осталось лишь набрать заветные цифры, и Вика не стала терять драгоценное время.

Чего греха таить, Стас был счастлив, кричал в трубку и прыгал от радости, забыв обо всех подружках и намеченных свиданиях. Узнав, как ей плохо, он отчаянно стал ее успокаивать. Не сдерживая слез, Вика рассказала ему, что ее ограбили и избили двое ублюдков, но, к счастью, она цела и невредима. Девушка призналась, что не летит в Англию, а остается в Москве. Сердце Стаса разрывалось на части. Он готов был ринуться к ней, но не умел проходить сквозь время и пространство. Вика шмыгала носом и вытирала покрасневшие глаза. Постепенно ей становилось легче, как бывает, когда выскажешь наболевшее, и тяжелый груз падает с плеч. Она знала этот нехитрый секрет и успешно воспользовалась им, находясь в критической ситуации. Закадычные друзья договорились не мешкать и немедленно встретиться.

Словно на крыльях, Вика взлетела с дивана. Не отвлекаясь на царивший кругом беспорядок, она принялась собираться: непривычно быстро переоделась, собрала косметичку, чуть накрасилась и вытащила из укромного тайника последние деньги, которые не успели найти грабители. Брызнув на себя дорогие французские духи, Виктория на удивление в короткий срок была полностью готова к прогулке. Забив сумочку важными и не очень аксессуарами, она взглянула на себя в зеркало в просторной прихожей, поправила прическу, взяла с комода ключи и шагнула за порог. Нехорошая квартира опустела…

В назначенный час Стас мерил шагами Пушкинскую площадь. Ему и в голову не могло прийти, что он снова пришел вовремя. Наверное, узнав об этом в нынешнем взбудораженном состоянии, он бы не очень удивился или обрадовался данному обстоятельству. Все его думы были заняты лишь одним размышлением: когда появится Вика, неужели это не обман. Сомнение не покидало его и терзало душу. Уж слишком дорога была эта девушка, которую он ждал с небывалым прежде нетерпением, бродя по площади и ища в толпе прохожих ее заветные черты.

Через десять минут безуспешных поисков Стас увидел подъезжающий маленький «Citroen» темно-синего цвета. Автомобиль припарковался, и из него показалась точеная фигура. Стас недоверчиво прищурился, чтобы в очередной раз не обмануться. Зрение не подвело: красотка в самом деле оказалась его мечтой.

– Вика, я здесь! – закричал он, подбегая к ее машине.

Встретившись лицом к лицу, они крепко обнялись. Стас не сдержался и поцеловал ее в щеку, не выпуская из объятий. Вика положила голову ему на плечо и, расчувствовавшись, всхлипнула.

– Не плачь, сейчас мы вместе! Что ты такая плакса?

Вика подняла лицо, вытирая единственную слезинку:

– Извини. Слез больше нет, всю дорогу ревела.

– Разве можно в таком состоянии садиться за рулем? – упрекнул взволнованный Стас.

– Наверное, нельзя. Но я доехала, как видишь, благополучно.

Друзья присели на единственную пустую скамью в центре оживленной площади, словно приготовленную специально для них. Солнце пекло не так безжалостно, как в полдень, и в тени домов можно было не бояться получить солнечный удар. Они удобно расположились как можно ближе друг к другу. Стас ни на секунду не отпускал ее горячую руку. Он много лет мечтал вот так просто взять ее ладонь и как можно дольше держать ее в своей, не опасаясь отказа.