— Укажите, какие здесь вещи ваши?

Потерпевшая с изменившимся лицом подошла к столу, ее глаза горели, а руки дрожали. Она стала судорожно перебирать драгоценности. Сонька со скамьи подсудимых громко, на весь зал произнесла:

— Сударыня! Будьте спокойны и не волнуйтесь так. Все эти бриллианты поддельные!

Дама рухнула без сознания. Куда делись настоящие бриллианты — неизвестно.

Приговор Соньке был предопределен, все ожидали самого сурового наказания и все равно были поражены — Золотую Ручку приговорили к каторге, с отбыванием наказания на Сахалине, с лишением ее всех гражданских прав. Практически это было равносильно смертному приговору. Причем один смертный приговор был гражданский, а другой — физический.

Из Москвы по этапу ее отправили в Одессу, поскольку пароход на Сахалин в тот период времени мог идти только окружным путем. Золотой Ручке, как и другим каторжанам, предстояло совершить почти кругосветное путешествие.

Интересно, что во время путешествия каторжане проплывали мимо удивительных мест и красот земли. Сквозь решетки они видели цветущий Цейлон, наблюдали экзотический Сингапур, вдыхали аромат живописных берегов Японии при входе в бухту Нагасаки. И все это для того, чтобы оказаться на самом краю света, на острове Сахалин, который самой природой был создан для того, чтобы люди там не могли жить.

В день отхода парохода «Ярославль», специально приспособленного для перевозки каторжан (его называли плавучей тюрьмой), со знаменитой преступницей на борту вся набережная Карантинного мола была усеяна народом. Многие слышали о жутком устройстве парохода, который состоял из двух огромных палуб с длинными узкими коридорами. По обе стороны на палубах располагались ряды клеток с толстыми решетками и целой системой особых паровых труб для подачи пара на случай бунтов, которые случались неоднократно ввиду длительности путешествия на Сахалин и отсутствия сколько-нибудь человеческих условий для этого. В каждой клетке было несколько двухярусных коек. Ни столов, ни скамеек не полагалось. Каторжане получали пищу в специальных баках и ели прямо на полу.

Пароход «Ярославль» отправлялся на Сахалин 2 раза в год и всегда был набит битком арестантами. Большинству из них уже никогда не было суждено вновь увидеть Россию. На верхних палубах парохода, кстати, путешествовали туристы.

Вся Одесса пришла попрощаться с Сонькой Золотой Ручкой. Долгое время она была своего рода символом Одессы. После вынесения приговора сочувствующих ей значительно прибавилось. На палубу парохода поднялся даже одесский градоначальник П.А. Зеленой (1833–1909 — еще мичманом совершил кругосветное путешествие на фрегате «Паллада», отец известного советского флотоводца А.П. Зеленого, возглавлявшего все морские силы Балтийского флота молодой Советской России), которого сопровождали капитан Одесского порта В.П. Перлишин и полицмейстер полковник Бунин. Зеленой подошел к Соньке и стал вести с ней успокоительную беседу, впрочем, вряд ли надеясь на какой-либо положительный эффект от нее, а скорее всего удовлетворяя свое собственное любопытство и стараясь поближе разглядеть знаменитую на всю Россию воровку. Зеленой в заключение беседы пожелал Соньке успешного пути и в шутку пожалел сахалинское начальство, поскольку все те неприятности, которые он за последнее время пережил из-за проделок Соньки, теперь с неизбежностью, по его словам, должны были пасть на их головы. Сделав вид, что она чрезвычайно растрогана таким вниманием, Сонька театрально заявила, что она хочет отблагодарить начальство за проявленное к ней внимание, и протянула градоначальнику руку, в которой были зажаты золотые часы с накладным гербовым орлом на крышке. Явно смущенный. Зеленой сказал спасибо и посмотрел на болтающуюся пустую цепочку на своем пиджаке: часы были его собственные. Во время разговора Сонька умудрилась незаметно их стянуть с Зеленого. Под неудержимый хохот матросов парохода, которые наблюдали за этой сценой, одесский градоначальник поспешил сойти на берег, очевидно, сожалея, что он вообще затеял это представление.

Путешествие Соньки на Сахалин в общей сложности продлилось пять с половиной месяцев.

Осенью 1886 года Сонька Золотая Ручка прибыла на Сахалин. Местом жительства ей был определен пост Александровский Тымовского округа (современное название — город Александровск-Сахалинский) Интересно, что всего лишь за 17 лет до этого, а именно 18 апреля 1869 года Александр II подписал Специальное положение Комитета об устройстве каторжных работ на острове.

Этот заключительный период жизни Соньки известен более-менее точно.

Каторжане доставлялись на Сахалин двумя путями: либо по морю, через Одессу, либо пешком по Сибири через Кару. Соответственно каторжане делились на: 1) кругоболотинцев, или галетников и 2) каринцев, или терпигорцев. Считалось, что галетники добирались до Сахалина в комфортных условиях (плыли да ели галеты), а вот каринцы натерпелись лиха, потому и зовутся терпигорцами. Сибирский каторжник был в почете на Сахалине. Эти люди побывали в самых знаменитых сибирских центральных тюрьмах (централах), знают все обычаи и законы каторги. Для сибирских каторжников характерно товарищество, чего никогда не было на Сахалине, где каждый держался за себя.

Сахалин представлял собой в то время скалистый, абсолютно непригодный для жизни остров. Снег здесь лежал почти до начала мая, да нередко и в мае была настоящая пурга. Каторжане про Сахалин говорили: «Кругом вода, а в середине беда!», «Кругом море, а в середине горе!». Служащие про Сахалин говорили: «Остров отчаянья», «Остров бесправия», «Мертвый остров». Сахалин — это в основном болотистая местность, покрытая яркой зеленой травой. Чудный сверкающий лужок являлся таковым только на вид. Стоило на него ступить, и можно было провалиться по пояс.

Поскольку на Сахалине обустройством быта занимались люди, к этому абсолютно не приспособленные, то в течение некоторого времени ничего путного сделать долго не удавалось. Так, у мыса Жонквер был прорыт тоннель, который спроектировал инженер, никогда этим не занимавшийся. Тоннель соединяли с двух разных сторон, и в результате ошибки проектировщиков строители тоннеля не встретились. Примерно то же самое произошло с постройкой пристани, которая развалилась, как только к ней пытался пристать первый пароход. Положительные сдвиги в строительстве произошли после того, как на каторгу попал бывший сапер Карл Христофорович Ландсберг, история которого сама по себе чрезвычайно любопытна. Ландсберг был блестящим гвардейским офицером, карьеристом в лучшем понимании этого слова и имел непомерные амбиции. Он сошелся со старым чиновником Власовым, который ему симпатизировал и ссужал деньгами под относительно небольшие проценты. Через какое-то время у Власова собралось немалое число векселей Ландсберга, и когда тот, наконец, существенно продвинулся по службе и нашел себе невесту из богатой и знатной семьи, Власов начал, как показалось Ландсбергу, шантажировать его. Буквально Власов сказал следующее:

— Вот я тебе к свадьбе сюрприз устрою. Такой сюрприз, какого не ожидаешь!

Ландсберг решил, что Власов хочет предъявить к взысканию все его векселя и выставить его перед обществом и будущей женой запутавшимся интриганом