Как мы уже говорили, во время своих поездок миссионеры не раз встречались с Кау-джером, чьи неисчерпаемое милосердие и неустанная преданность несчастным рыбникам не могли не вызывать у них восхищения, и они даже пытались завязать с ним знакомство. Один из них пожелал поговорить с «благодетелем» и отправился на Исла-Нуэву. Но после встречи с человеком, столь непреклонным в своих убеждениях и отвергавшим любые дискуссии на социальные и религиозные темы, миссионеру ничего не оставалось, как убраться восвояси. Вспомним также эпизод с посещением отцами Атанасом и Северином стойбища валла во время похорон индейца. На слова благодарности, адресованные Кау-джеру миссионерами, он ответил: «Я только выполнил свой долг», — и тут же уехал.

Наступил июнь — на Магелланию резко обрушилась зима. Морозы не были сильными, но вся область продувалась штормовыми шквалистыми ветрами. Исла-Нуэва, как и другие острова архипелага, исчезла под снегом. Жестокие бури сотрясали эти края, и в Пунта-Аренас, затерянный в своем одиночестве на полуострове Брансуик, больше не заходило ни одно судно. В такое время корабли не осмеливались входить в пролив.

Так пролетели июнь, июль и август. К середине сентября заметно потеплело. Фолклендские каботажники вновь появились в проливах архипелага.

Девятнадцатого сентября у входа в пролив Бигл показался американский пароход. Он поднял на фок-мачте вымпел, запрашивая лоцмана. Оставив на острове Кау-джера и Альга, Карроли взялся провести корабль вдоль чилийского побережья к архипелагу Чонос.

Он отсутствовал с неделю, а когда вернулся обратно, Кау-джер стал, как обычно, расспрашивать друга, как прошло плавание, не было ли каких происшествий.

— Ничего не случилось, — ответил Карроли. — В проливе было тихо, ветер, северо-восточный бриз, благоприятствовал.

— Он держался все время?

— Да.

— Где ты сошел с парохода?

— В проливе Кокберн у крайнего мыса острова Кларенс. Там мы встретились со сторожевым судном, которое шло к Огненной Земле.

— А в открытом море?

— В открытом море было сильное волнение.

Кау-джера, по-видимому, интересовало только то, что могло произойти между Исла-Нуэвой и островом Кларенс. Но о событиях в Старом и Новом Свете, о которых Карроли мог узнать на борту американского судна, Кау-джер ничего не спросил. Все, что происходило вне Магеллании, его не касалось. Он был намеренно глух ко всему, что могло оживить в нем воспоминания о прошлом.

И все же Кау-джер задал Карроли еще несколько вопросов об американском судне.

— Откуда был пароход? — спросил он.

— Из Бостона.

— Куда направлялся?

— К островам Чонос.

На этом расспросы закончились.

Однако Карроли счел своим долгом вновь заговорить о сторожевом судне, которое повстречалось ему в проливе Кокберн. Он сообщил, что, покинув пароход, направил шаланду к проливу Бигл и непрерывно шел вдоль той части южного побережья Огненной Земли, над которой возвышалась гора Сармьенто. Там, в небольшой бухточке, он увидел сторожевое судно, с которого высаживался отряд солдат.

— Что за солдаты? — поинтересовался Кау-джер.

— Чилийцы и аргентинцы.

— Что их привело туда?

— Они сопровождают двух комиссаров, которые объезжают Огненную Землю и соседние острова и уже побывали на полуострове Брансуик.

— Откуда они?

— Из Пунта-Аренаса. Губернатор предоставил в их распоряжение сторожевик.

— Сколько времени они намерены оставаться там?

— Пока не закончат дела.

Получив эту информацию, Кау-джер задумался. Что означало появление комиссаров в этой части Магеллании? Что им здесь нужно? Может быть, это какая-нибудь географическая или гидрографическая экспедиция? Но что исследовать в этих краях после работ капитанов Кинга и Фицроя и тем более капитана Дюмон-Дюрвиля? Может быть, речь шла о более строгой проверке прежних съемок, которую эти комиссары осуществляют в интересах судоходства?..

Тень беспокойства легла на лицо Кау-джера. Не распространится ли съемка на весь архипелаг? Не доберется ли сторожевик до Исла-Нуэвы?..

По правде сказать, его несколько беспокоило, что экспедицию послали чилийское и аргентинское правительства, что достигнуто согласие между двумя республиками по поводу района, на который обе предъявляли права — впрочем, необоснованные.

После короткого разговора с Карроли Кау-джер уединился на вершине холма. Его взгляд охватывал все пространство и был обращен к югу — в направлении последних земель Американского континента близ мыса Горн. И, когда он преодолел их, воображение увлекло его; мысленно он пересек Полярный круг и затерялся в таинственных пустынях Антарктики, ускользающих пока от глаз самых отважных исследователей…

Между тем казалось, что Карроли что-то хочет сказать Кау-джеру, потому что, закончив разгрузку «Вель-Кьежа», он направился к холму. Впрочем, индеец вроде бы колебался, а Кау-джер, погруженный в раздумье, не заметил стоявшего внизу индейца. Когда через несколько минут Кау-джер спустился на пляж, он направился к дому, где, по обыкновению, собирался уединиться.

Карроли подошел к нему.

— Кау-джер… — сказал он.

Кау-джер остановился и вопросительно посмотрел на него.

— Мне надо еще кое-что сказать тебе, — промолвил индеец.

— Говори, Карроли.

— Когда я был в лагере комиссаров, один из них, чилиец, спросил меня: «Кто ты?» — «Лоцман», — ответил я. «Лоцман Карроли с Исла-Нуэвы?» — «Да». — «Ах, вот как! Там живет Кау-джер… этот благодетель, о котором идет столько разговоров?..» Я ничего не ответил. К нам подошел другой комиссар и добавил: «Ну что ж, может быть, мы встретимся с этим человеком, и, когда у него спросят, кто он такой, ему придется ответить!»

Утром 17 декабря 1880 года сторожевой корабль «Грасьас-а-Дьос», несший на гафеле[105]чилийский флаг, маневрировал у западного побережья Магелланова пролива, чтобы, воспользовавшись началом прилива, войти в порт Пунта-Аренаса.

Сторожевик пришел из бухты Хенте-Гранде, расположенной напротив, на побережье Огненной Земли. Ему потребовалось лишь несколько часов, чтобы пересечь пролив, ширина которого в этом месте не превышала двенадцати лье.

Кораблем командовал лейтенант военно-морского флота. Под своим началом он имел около двадцати человек, включая механика и кочегаров. Кроме того, на борту находился десантный отряд в составе тридцати солдат аргентинской и чилийской милиции, а также два пассажира: комиссар чилийского правительства Идьятре и комиссар провинций Ла-Платы и Аргентинской Республики Эррера.