— Кавказец.

— Точно?

— Да… кажется. Особых примет не помню, конечно. Кавказцы — они все для меня на одно лицо.

Замечательно. Тип в клетчатой рубашке, каких миллион в Тарасове, и господин кавказец «на одно лицо». Странно вообще-то: кавказцы рядовыми продавцами не работают. Может, это и был хозяин точки? Надо бы объехать все рынки, проверить.

— А какого цвета была заинтересовавшая вашего мужа шубка?

— Как вам сказать… Что-то такое, серебристо-сиреневое, с каким-то отливом. Очень красивая шубка.

Исчерпывающий ответ. Впрочем, искать сейчас все равно бессмысленно: нелегальные меха наверняка давным-давно припрятали.

— Шубка была сшита из песца?

— Да…

Как это Петрова не добавила свое обычное «кажется»?

— Или из норки?

— Нет, новый песец. Норкой Олег тоже занимался… И еще лисой, и другими мехами. Но это был новый, очень дорогой песец.

— Хорошо.

Похоже, все. Больше из Петровой выжать нечего. Я поблагодарила за «чрезвычайно ценные сведения» и удалилась, заставив перепуганную Людмилу Кирилловну запереть за мной дверь.

Значит, так. Сначала следует позвонить Кире и попросить ребят для охраны Петровой и — в особенности — ее благоверного. Затем — фирма.

Было упомянуто имя Каморного. Может быть, подозрения Петрова необоснованны, а может…

Как это подполковник не догадался сразу побеседовать с Людмилой? Послал бы Сашу. А то свалил все на меня и сидит — радуется. Балбес. Вот так всегда: если у меня что-либо не ладится — значит, виноват Киря, ругаю его.

Да, вот еще что. Необходимо опечатать все склады и срочно провести в этом самом «Горностае» инвентаризацию. А для этого нужна санкция прокурора. Чтобы получить санкцию, нужны показания свидетелей. Письменные. А у меня — сплошные интервью. Правда, на кассете.

Но показания свидетелей — дело товарища подполковника. И прокурор — тоже проблема товарища подполковника. А у нас другие дела имеются.

М-да, Петрова — важный свидетель. Закономерный вопрос: почему господа преступники ее не тронули? Профессионализмом здесь, конечно, и не пахнет, но уж если начали убирать свидетелей, так всех, чего церемониться-то?

Вопрос номер два: почему «исчез» Серегин, а не Петров? Впрочем, до Олега, вероятно, еще очередь не дошла.

А что касается его супруги, такое впечатление, что про нее просто-напросто все забыли. Непростительная ошибка. Хотя… Сама по себе, без мужа, Людмила в принципе ничего не стоит. Вернее, ее показания ничего не стоят: той шубки давно уже след простыл, ее, я думаю, надежно припрятали, а в мехах Петрова разбирается так же, как я в устройстве холодильника.

В «Горностай» я сегодня, пожалуй, не поеду. Нового ничего там не узнаю, потому как, ежели что произойдет, Аллочка обязательно позвонит. Следовательно, раз сотовый молчит, в фирме все спокойно.

И Каморный ничего нового не скажет. За этим типом надо установить слежку — аккуратно, чтобы он не заметил.

Теперь Петров. Завтра первым делом необходимо встретиться с Олегом Сергеевичем и историю, рассказанную Людмилой, услышать от него самого во всех подробностях.

Ох, ох, интересная деталь: Петров прилетает завтра, а не далее как вчера господин Тулузов сообщил, что именно в этот день он будет страшно занят и едва ли появится в «Горностае». Подозрительно…

Не хочется связывать исчезновение Серегина с «фирменным» котярой, однако дело, Татьяна Александровна, прежде всего.

Я два с лишним часа просидела в приемной «Горностая», развлекая Аллочку глупой болтовней, когда наконец мальчики Кирсанова доставили пред наши светлые очи растерянного и ничего не понимающего Петрова. Мальчики тут же доложили, кстати, что «товарища, охраняемого» в аэропорту… ждали.

— Вы понимаете, Татьяна Александровна, ждали. Когда мы в машину сели и тронулись, нам на «хвост» белая «Волга» прицепилась. Я записал номер, проверим. Автомобиль наверняка в розыске.

У Петрова чуть ли не глаза на лоб полезли от всего этого. Он не выдержал и взорвался:

— Послушайте, может быть, вы объясните, в чем дело? Жена испугана, мне никто ничего толком не говорит… В конце концов, я…

— Успокойтесь, Олег Сергеевич, сейчас вы убедитесь, что предосторожность наша совсем не лишняя.

— Но…

Теперь он будет меня понукать.

Подъехал Саша с постановлением прокурора. Молодец Киря, постарался. Прочитав торжественно врученную ему бумажку, директор «Горностая» нахмурился, вздохнул, посопел и развел руками.

— Фирма, конечно, понесет большие убытки… Несколько дней простоя, сами понимаете… Некуда складывать продукцию…

Саша внушительно кашлянул, и директор сразу же кивнул:

— Опечатывайте.

Ребята справились довольно быстро. Правда, все это время мне приходилось развлекать не только мадам Серегину, но и до крайности встревоженного Олега Петрова.

— Да скажите же, наконец, в чем дело? Сколько можно…

Объяснила в двух словах, зачем была нужна охрана и при чем здесь «блондинистая» «Волга» на «хвосте».

Петров только плечами пожал:

— Но ведь это абсурд! Я ни в чем не виновен, я ничего не знаю…

— Во-первых, вас никто ни в чем и не обвиняет. А во-вторых, вам известна одна весьма интересная вещь…

Вернулся Кочетков. Вовремя.

Для «важного официального разговора», как он сам же и выразился, законопослушный директор выделил нам свой кабинет. И скромно удалился: «Дела, дела… Прошу извинить».

Собственно, про случай на базаре господин Петров рассказал практически то же, что и его супруга. Нового ничего не добавил.

— Ну хорошо, а почему вы сразу не сообщили в фирму? — спросила я.

— Почему не обратились в милицию? — спросил Саша.

Кто про что…

— Может быть, Серегин в этом случае…

Про Серегина Олег Сергеевич уже знал, жена оповестила.

— Я не стал звонить на работу: ни Леонида, ни шефа на месте уже не было, только Вениамин Анатольевич… Понимаете, у нас с Каморным несколько натянутые отношения, он мне мог просто не поверить. А если б и поверил, то ради своей карьеры не упустил бы случая все свалить на Леонида. Пока будет идти разбирательство, Леньку… то есть Леонида… Павловича… отстранили бы от работы. Ну, тут Каморному — и карты в руки. Понимаете?

Понимаем.

— И все-таки — почему вы не стали обращаться в милицию?

Петров пожал плечами:

— Даже в голову не пришло. Дела фирмы — это дела фирмы, товарищ милиционер.