Сложно представить, что у приматов homo sapiens может быть по-другому. Но вслух говорить об этом опасно.

Ларри Саммерс однажды решил, что он достиг того уровня положения в обществе, на котором позволительно свободно обсуждать «скользкие» темы и говорить то, что он думает, не обращая внимания на опасность пропаганды подобных знаний.

Ведь он был:

1. членом Бильдербергского клуба;

2. членом Совета по международным отношениям;

3. министром финансов при Клинтоне;

4. главным экономистом во Всемирном банке;

5. бакалавром Массачусетского технологического института;

6. доктором философии и президентом Гарвардского университета;

7. протеже Дэвида Рокфеллера;

8. учеником Роберта Рубина;

9. племянником двух лауреатов Нобелевской премии – П. Самуэльсона и К. Эрроу.

Он с высоты своего положения попытался рассказать, что у мужчин и женщин различается социальная дисперсия по уму: очень умных и очень глупых мужчин больше, чем очень умных и очень глупых женщин. Поэтому, по его мнению, как среди заключенных, так и среди ученых больше мужчин, чем женщин. Такой вывод вызвал соответствующий общественный резонанс, возник скандал, и Саммерс потерял работу президента Гарвардского университета[59].

Весьма опасно говорить вслух о том, откуда берутся огромные состояния у ряда высокопоставленных чиновников.

В 1922 г. в журнале «Экономист» вышла статья А. Н. Фролова, посвященная анализу «паровозной сделки» 1921 г. В ней автор справедливо недоумевал, как можно было заказать в Швеции 1000 паровозов, да еще на заводе, выпускающем их лишь по 40 штук в год? Как советская власть могла согласиться выдать под этот курируемый Троцким контракт огромный аванс золотом в размере четверти золотого запаса страны и почему она готова была ждать несколько лет, пока шведы завод расширят? Почему вообще надо было заказывать паровозы в Швеции, не лучше было бы накормить своих рабочих, а не обогащать иностранных капиталистов? Почему не отдали заказ тому же Путиловскому заводу, выпускавшему до войны более 200 паровозов в год? Почему не обратили внимания на то, что число имеющихся паровозов было избыточно, а свободными от работы числилось 1200 паровозов[60]? Смущала Фролова и стоимостная сторона сделки: паровозы почему-то были заказаны по цене, чуть ли не вдвое превышающей довоенную. И из всего этого напрашивался вполне определенный вывод: либо новые власти совершенно не умеют хозяйствовать, либо они сознательно предают национальные интересы ради достижения каких-то других и, очевидно, сомнительных целей.

Очень скоро после этого Ленин в письме Дзержинскому высказал мысль, что с журналом «Экономист», «явным центром белогвардейцев», пора кончать. «Надо, – предлагает он, – поставить дело так, чтобы этих “военных шпионов”, “растлителей учащейся молодежи” излавливать систематически и “высылать за границу”»[61].

Предпринимателю, особенно занимавшемуся тяжелым машиностроением, к сожалению, в тот момент, не в России, обязательно надо было понимать рычаги и мотивации действий Троцкого и Ленина, но заявлять об этом вслух, находясь в России, было бы весьма неосторожно.

Сейчас предпринимателям, оперирующим в нефтяном бизнесе в России, просто необходимо понимать, какое предприятие кем из чиновников «курируется». Без этих знаний невозможно проработать в оптовом нефтяном рынке хотя бы год. И очень важно это знать и учитывать при составлении таких прогнозов, как цены на нефть и темпы развития России. Но говорить об этом вслух весьма чревато неприятными последствиями.

В 2015 г. вышел фильм Майкла Куэста «Убить гонца» (Kill the Messenger), в котором описывалась история жизни журналиста Гэри Уэбба, лауреата Пулитцеровской премии. Он предал гласности материалы, свидетельствующие о роли ЦРУ в продаже наркотиков в южных кварталах Лос-Анджелеса на сумму более миллиарда долларов с последующей закупкой на вырученные деньги оружия и переправки его никарагуанским «контрас». В декабре 2004 г. Гэри Уэбб погиб от двух пулевых ранений в голову: по версии следствия, журналист покончил с собой[62].

Знать такую информацию предпринимателю необходимо. Как для прогнозирования эффективности работы предприятий южного Лос-Анджелеса, так и для прогнозирования развития Никарагуа.

При этом принародно высказывать свое мнение по этому или ему подобному поводу – себе дороже. Высокопоставленные чиновники де-факто контролируют государство. А государство это – вооруженная группа лиц, навязывающая свое мнение большинству. Мнение государства часто бывает неверно, но спорить с ним опасно по определению, или, как говорили древние, Vincula da linguæ vel tibi vincla dabit – Свяжи сам свой язык, не то он тебя свяжет[63].

Нельзя пропагандировать интеллектуальную сегрегацию. Однако в реальной жизни интеллектуальная сегрегация существует.

Несмотря на презумпцию равенства людей, на самом деле:

1. в университеты не берут людей ниже определенного балла по ЕГЭ;

2. свидетельство о среднем образовании не дают тем, кто не может (не умеет) читать;

3. в профессора не пускают людей без высшего образования и даже преподавателей, долгое время проработавших в вузе, но не имеющих степени доктора наук;

4. в летчики не пускают людей, не окончивших летное училище;

5. автомобиль не дают водить тому, у кого нет прав. При экзамене презюмируется, что если интеллектуальный уровень не будет пройден, человек будет сегрегирован;

6. даже чернорабочим на стройку не берут без прохождения экзамена по технике безопасности.

Де-факто нет ситуаций, где люди были бы равны, но пропагандировать это нельзя.