побеспокоится потом.

12

Не сразу, но постепенно все снова наладилось, и январские дни потекли со своей обычной скоростью. Сначала Полина чувствовала себя немного не в своей тарелке, среди как ни в чем не бывало галдящих однокурсников, но, в конце концов, сдалась и, наконец, расслабилась. Все окружающие вели себя так, словно ничего не произошло. Теперь их с Викой еще чаще, чем раньше звали в компании и на прогулки, а молодые люди даже оказывали Полине знаки внимания.

Правда иногда, особенно холодными ночами, она украдкой выглядывала из окна и всё так же плоно задергивала шторы, но уже больше по привычке, чем от страха.

***

— Линка, это же день студента!

— Вика, я никуда не пойду, — Полине совсем не хотелось объяснять подруге, что она только-только начала отходить от последствий прошлого похода в клуб, но ни одна мало-мальски правдивая легенда на ум не приходила.

— Решено! Идем — громогласно объявила Борцова и, не слушая дальнейшие возмущения Беловой, принялась подбирать наряды.

— Вот это мне… А это тебе…

— Откуда у тебя такой размер? — Полина взяла кончиками пальцев бежевое замшевое платье и, поддавшись порыву, потерлась щекой о нежную ткань.

— Купила без примерки, а оно размеру не соответствует.

— Знаешь, у меня какое-то дежавю. Не пойду я никуда, Вика, — Белова решительно отложила платье в сторону и потянулась за курткой.

Её сейчас действительно охватило странное чувство, словно всё это уже было пару месяцев назад: сборы, наряды, ночной клуб, а потом… То, что творилось в следующие два месяца после той памятной ноябрьской ночи лучше не вспоминать.

— Всё таки не можешь меня простить. Я так и думала.

Последние слова подруги, сказанные с надрывной горечью, заставили Полину остановиться. Вика, ведь, правда, считает себя виноватой, что сразу не поверила и присоединилась к большинству…

Пока Белова судорожно размышляла над тем, как отказать, но не расстроить подругу, та пошла в наступление:

— Линочка, мы всего на пару часов! Я от тебя ни на шаг не отойду! Сама еще будешь жаловаться, что женихов не подпускаю!

— Если только на пару часов, — растерянно пролепетала Полина и замерла, поймав счастливую улыбку Борцовой.

***

В Platinum было шумно и очень весело, но Белова считала минуты до возвращения домой. Её не радовали дружелюбные лица одногруппников, шикарный интерьер пафосного заведения и всеобщая атмосфера праздника. Больше всего хотелось оказаться на своей кухне и открыть любимый роман и почитать в тишине. Она даже отодвинула стакан апельсинового сока, который цедила весь вечер, и стала раздумывать над тем, какие травы сегодня заварит в чай.

Полина вообще весь вечер чувствовала себя не в своей тарелке, ощущая какую-то неясную тревогу. Успокаивало только поглаживание нежной бежевой замши на платье, которое, вопреки опасениям, село просто идеально. Ткань ощущалась, как вторая кожа и подчеркивала каждый изгиб тонкого девичьего тела, при этом закрывая все от горла до колена.

— Красивое платье, — думала Полина, вспоминая, как впервые увидела себя в нем в зеркале, — только вот повод не тот.

— Я отойду с девчонками? — появившаяся из ниоткуда Вика пыталась перекричать шумную музыку, но получалось плохо. Мощные динамики разносили звук по помещению просто молниеносно, поэтому слышно было только модные треки, а голоса терялись во множестве басов и битов.

— Иди, — Полина знала, что Борцовой давно и безнадежно нравится Марк Соболев, поэтому понимала, что воодушевление подруги и желание отойти связано именно с этим.

Да, подруги обещали не разлучаться, но она уже три раза отказывала Вике в просьбе пойти к вип комнатам, поэтому не видела повода препятствовать. Возможно Полина и сама в это время улизнет домой.

Когда рыжая шевелюра Борцовой скрылась в толпе, Белова быстро попрощалась с ребятами, сидящими за столом, и заторопилась к выходу, на ходу надевая пальто.

От осознания того, что этот бесконечный вечер почти закончен, она не сдержала улыбки, однако уже в следующую секунду улыбка превратилась в болезненную гримасу — на входе в основной зал стоял Эмиль и сверлил её взглядом.

— Куда торопишься? — глупо было надеяться, что Кайсаров позволит ей просто прошмыгнуть мимо и не схватит за локоть. Так и произошло.

Одним резким движением Эмиль максимально сильно приблизил к себе задеревеневшее тело девушки и прошипел:

— Выйдем?

— Я не хочу…

— Лгунья. Ты же к выходу торопилась.

Пока Кайсаров тащил её на улицу, перед глазами Полины пронеслась вся её жизнь. Именно сейчас, когда она при каждом вдохе ощущала дорогой цитрусовый парфюм Эмиля, вдруг вспомнилось, что за все три недели января она ни разу его не видела. Может быть поэтому это время и было самым спокойным?

Дура, какая де она дура! Глупо было надеяться, что ее оставят в покое. Не нужно было идти…

Не попадаться им на глаза…

Снова не вышло.

После тяжелого горячего воздуха, которым был наполнен танцпол, морозный январский воздух показался просто ледяным. Каждый новый вдох причинял Полине настоящую боль, оседая морозным инеем на связках и отзываясь дрожью в пальцах.

— Ты думала, всё это тебе с рук сойдет? Сначала настучала, как крыса, потом ходила Черному и нюни распускала, — Эмиль грубо прижал одеревеневшее тело девушки к холодной стене и склонился сверху.

На контрасте с холодным воздухом его дыхание, облаком опускающееся на лицо Полины, казалось невероятно горячим. Кайсаров пах дорогим алкоголем и сигаретами, но Полине совсем не нравилось. Этот дорогой мужской аромат, смешанный с запахом виски, ассоциировался у неё со страхом и ненавистью.

— Я… я… отпустите…

— Блеешь, как овца… И глаза свои зеленющие вылупила, совсем как в ту ночь. Но, знаешь это даже заводит… Такая вся чистенькая, правильная… Я тебя немного испачкаю…

Кайсаров был сильно пьян и разговаривал скорее сам собой, чем с Полиной. Приблизившись ещё ближе, он уперся пряжкой ремня ей в живот и бесцеремонно проник девушке под пальто. Сильные мужские пальцы обхватили женское бедро и так больно сжали, что из груди Беловой раздался приглушенный стон. Но это только сильнее раззадорило Эмиля. Словно в замедленной съемке, он наклонялся всё ниже и прижимал её всё сильнее, как будто готовясь съесть.

В какой-то момент до смерти перепуганной Полине даже показалось, что Кайсаров изнасилует её прямо здесь у холодной стены ночного клуба, и так как силы были не равны, а попытки вырваться не увенчались успехом, Белова стала умолять:

— Прошу вас, Эмиль… Прекратите… Я не хочу…

Её всхлипывания смешались с его похабными смешками, но в какой-то момент Кайсаров расслабился больше чем нужно, принявшись расстегивать пуговки на тонком девичьем пальто, чтобы получить