Но больше всего заинтересовала наших путников добытая в их присутствии выдра, шкура которой стоила несколько сот рублей. Мех этих редких животных когда-то очень ценился в Китае. Последнее время спрос на них в Небесной империи значительно упал, но на рынках России они по-прежнему в большом почете. Там им всегда обеспечен сбыт, и по очень высоким ценам. Русские купцы, промышляющие на границах Нового Корнуоллиса вплоть до берегов Ледовитого океана, без устали охотятся за морской выдрой, которая встречается все реже и реже. Эти животные все дальше и дальше уходят от охотников, и теперь выдру можно встретить только на берегах. Камчатки и на островах Берингова архипелага.

— Однако, — добавил сержант Фелтон, сообщивший своим гостям эти сведения, — американской выдрой тоже не следует пренебрегать; та, например, что водится на берегах Большого Медвежьего озера, как-никак, а двести пятьдесят — триста франков за штуку стоит.

Действительно, в водах озера скрывались выдры изумительной красоты. Одну такую выдру ловко подстрелил сам сержант, и, пожалуй, она ни в чем не уступала своим камчатским сородичам. У нее были короткие, с перепончатыми ступнями, лапы, а сама она — от носа до кончика хвоста — была двух с половиной футов длиной, с коричневой, более темной на спине и более светлой на брюхе шкуркой и шелковистым, длинным и блестящим мехом.

— Удачный выстрел! — сказал лейтенант Гобсон, поднося миссис Барнет убитого зверя, чтобы она могла полюбоваться его великолепным мехом.

— Да, мне повезло, мистер Гобсон, — ответил сержант Фелтон. — Если б мы каждый день добывали по шкурке, нам не приходилось бы горевать! Ведь сколько времени потратишь, пока их подстережешь, — так быстро они ныряют и плавают! Выдры охотятся только по ночам и днем очень редко выходят из своих убежищ — древесного дупла или расселины в скале, — так что даже самый опытный охотник не так-то легко их обнаружит.

— Наверно, они тоже мало-помалу исчезают? — спросила миссис Барнет.

— Да, сударыня, — ответил сержант. — И когда их не станет вовсе, доходы компании значительно уменьшатся. За этим мехом гоняются все охотники и особенно наши главные конкуренты — американцы. Вы не встретили во время своего путешествия агентов американских компаний, лейтенант?

— Ни одного, — ответил Джаспер Гобсон. — А разве они заходят в такие высокие широты?

— То и дело, мистер Гобсон, — сказал сержант. — И если эти проныры появились поблизости, так уж держи ухо востро!

— Ведь не грабители же они с большой дороги, эти агенты! — заметила миссис Барнет.

— Грабители — не грабители, — ответил сержант, — а соперники очень опасные, и когда дичи мало, охотники оспаривают друг у друга каждого убитого зверя с ружьем в руках. Осмелюсь даже утверждать, что, если дело, задуманное компанией, увенчается успехом и вам удастся основать форт на крайнем севере материка, американцы — черт их побери! — не замедлят последовать вашему примеру.

— Не беда! — ответил лейтенант. — Охотничьи угодья велики, и места под солнцем хватит всем. Наше дело начать! Пока под ногами твердая земля, мы будем идти вперед — и да хранит нас бог!

После трехчасовой прогулки приезжие возвратились в форт Конфиданс. В большой зале их ожидало обильное угощение из рыбы и свежей дичи, и все с удовольствием отдали дань обеду, устроенному сержантом. День закончился продолжительной и приятной беседой, а ночь принесла гостям форта прекрасный сон.

На следующее утро, 31 мая, миссис Барнет и Джаспер Гобсон были на ногах уже с пяти часов. Этот день лейтенант решил посвятить посещению лагеря индейцев, надеясь получить у них нужные ему сведения. Он предложил Томасу Блэку присоединиться к экскурсии. Но астроном предпочел остаться на суше. Он должен был сделать кое-какие астрономические наблюдения и с точностью определить широту и долготу форта Конфиданс. Таким образом, миссис Барнет и Джасперу Гобсону предстояло совершить переезд через озеро в обществе Одного только перевозчика — старого матроса Нормана, уже многие годы состоявшего на службе компании.

Оба пассажира в сопровождении сержанта Фелтона явились в маленький порт, где старый Норман уже ждал их в своем суденышке. Это была простая рыбачья лодка — без палубы, шестнадцати футов длиной, оснащенная, как кутер; ею легко мог управлять один человек. Погода стояла хорошая. Дул благоприятствовавший переезду легкий северо-восточный ветер. Сержант Фелтон распрощался со своими гостями, прося извинения, что не сопровождает их сам; но в отсутствие капитана он не имел права оставить факторию. Подняли якорь, лодка вышла из гавани и, идя правым галсом, быстро понеслась по прохладным водам озера.

Действительно, это путешествие было всего только прогулкой, и прогулкой прелестной. Старый матрос, человек, видимо, малоразговорчивый, молча сидел на корме, положив руку на руль. Миссис Барнет и Джаспер Гобсон, расположившись на боковых скамьях, глядели на разворачивавшийся перед ними пейзаж. Лодка пересекала Большое Медвежье озеро по прямой, вдоль его северной стороны, держась милях в трех от берега. С этого расстояния отлично были видны высокие лесистые холмы, постепенно спускавшиеся к западу. С северо-запада к озеру примыкала совершенно плоская равнина, и тут линия горизонта отступала на значительное расстояние. Все это побережье составляло резкий контраст с образующим острый угол берегом, в глубине которого возвышался окруженный зелеными елями форт Конфиданс. Еще можно было различить флаг компании, развевавшийся на верхушке башни. На юге и западе воды озера местами ярко сверкали под косо ударявшими в них лучами солнца; движущиеся айсберги, похожие на груды расплавленного серебра, ослепляли взор; они с такой силой отражали солнечный свет, что глаз не мог выдержать их нестерпимого блеска. От льда, сковывавшего озеро в зимние месяцы, не осталось и следов. Только эти плавучие горы не поддавались таянию и, казалось, противились лучам сияющего светила, которое описывало в течение дня сильно удлиненную дугу, давая земле больше тепла, чем света.

Миссис Барнет и Джаспер Гобсон мирно беседовали, делясь воспоминаниями и обмениваясь впечатлениями от удивительной природы этого края; а между тем лодка, едва колебля спокойные воды, быстро подвигалась вперед.

И в самом деле, отплыв в шесть часов утра, в девять они уже заметно приблизились к той части северного берега, куда держали путь. Стоянка индейцев находилась в северо-западной части Большого Медвежьего озера. Еще не было десяти, когда старый Норман подвел свое суденышко к месту расположения индейского лагеря и бросил якорь у крутого откоса невысокой прибрежной скалы.

Лейтенант и миссис Барнет тотчас же сошли на берег. Навстречу им выбежало несколько индейцев и среди них сильно разукрашенный перьями человек — сам вождь, который обратился к ним с приветствием на малопонятном английском языке.

Индейцы-зайцы, как и Индейцы — медная кожа, Индейцы-бобры и еще некоторые принадлежат к племени чиппевеев и потому мало отличаются друг от друга обычаями и одеждой. К тому же, находясь в постоянных сношениях с факториями, они значительно «британизировались» — в той мере, конечно, в какой это вообще доступно дикарям. Они несут в форты свои охотничьи трофеи и обменивают их на жизненно необходимые предметы, которые за последние годы совершенно перестали вырабатывать сами. Эти индейцы как бы состоят на жаловании компании, от которой во многом зависит их существование, поэтому не удивительно, что они почти уже утратили своя своеобразные черты. Кто хочет видеть туземцев, на которых общение с европейцами не наложило своего отпечатка, тот должен подняться в еще более высокие широты, в те ледяные области, где живут эскимосы. Эскимос и гренландец — вот истинные дети полярных стран.