— Именно! — заулыбался Майк. — Но откуда мы наберем живую силу? — продолжил он — Даже если протрубить общий сбор и призвать всех вроде меня, кто еще достаточно молод, чтобы быть годным хотя бы наполовину, живой силы будет не хватать. Не на Флот и наземные части одновременно.

— Прежде всего, — сказал Хорнер с проблеском улыбки, — нам предстоит сосредоточиться на системах, а о живой силе пусть беспокоятся кадровики. Но не слишком ломай себе голову по этому поводу, проблем с живой силой не будет. Я серьезно говорил о блудных душах, когда-либо носивших форму.

— Галактиды неохотно рассказывали о медицинских достижениях из-за некоторых своих биоэтических законов, но они предоставят технологии омоложения и продления жизни. Мы собираемся призвать под ружье людей, кто не носил форму со времен Вьетнама, если потребуется. А то и раньше.

Майк немного подумал над этим, открыл было рот, затем подумал еще. Он нахмурил бровь и покачал головой:

— А кто-нибудь подумал об этом как следует?

— Да, — сказал Хорнер с еще одной скупой улыбкой.

— Я имею в виду… — Майк сделал паузу для переваривания обширной мысли. — Черт, переверни любой камень и найдешь там бывшего вояку. Отслужившие в армии составляют от десяти до двадцати процентов населения, но они есть везде…

— И очень часто главный приводной ремень какого-нибудь дела оказывается бывшим военнослужащим.

— Да, — согласно выдохнул Майк. — Это охватит практически все сферы. Промышленность, транспорт, производство продуктов питания, юридические… ну, может быть, кроме юридических услуг или маркетинга.

Хорнер улыбнулся слабой шутке.

— И их тоже. С другой стороны, мы не собираемся мобилизовать на самом деле всех? По текущему плану матрица для расчета включает возраст, последнее звание и строку, определяющую «качество» службы.

— «Качество»? — тихо протянул Майк.

Он представил себе, как группа штатских бюрократов на основании характеристик решает, кого призвать, а кого нет. Поскольку характеристика часто отражала лишь факт, насколько хорошо подчиненные копируют своего командира, иногда она являлась не лучшим способом суждения о боевом офицере или сержанте.

— «Качество». Может быть, мне следовало сказать «Боевые качества». По иронии судьбы я присутствовал на том совещании. — Хорнер тяжело нахмурился. — И мне удалось подчеркнуть, что нам понадобятся прошедшие боевое крещение офицеры и сержанты. Настоящие ветераны, другими словами. Поэтому каждая награда за доблесть вводит коэффициент умножения, равно как и время, проведенное в зоне боевых действий…

— Вот дерьмо, — снова прошептал Майк и коротко хохотнул.

— … так что тыловым крысам заявления подавать не стоит, — закончил Хорнер с редким для него легким смешком.

— Черт, — удивленно произнес Майк. — О’кей, значит, нет проблем с людьми, имеющими военную подготовку и опыт.

Майк потер пробившуюся на подбородке щетину и посмотрел раздел галактических технологий.

— Федерация достаточно хорошо овладела контролем над гравитацией и другими феноменами, связанными с инерцией, что включает в себя и энергетические системы. — Он перевернул страницу и задумчиво наморщился. — И очевидно использование ряда других серьезных научных дисциплин. Никаких пси-факторов и прочей «магической» ерунды, а солидные нанотехнологии, но не адаптированные к применению в боевой обстановке. Да. Это все гражданские нано— и биотехнологии. Думаю, я рискну выдвинуть несколько предложений на основе этих данных, но как мы будем получать ответы на важные технические вопросы? И насколько хороши их информационные технологии?

Хорнер достал из портфеля черную коробочку размером с пачку сигарет и протянул Майку.

— Это прибор искусственного разума, активируется голосом и крайне интерактивный. Он постоянно включен в сеть таких же устройств, им доступны все внеземные базы данных. — Он достал свой собственный ПИР и обратился к нему: — ПИР, это генерал Хорнер.

— Да, сэр. — Ответивший голос не имел акцента, обладал высоким тенором и был совершенно бесполым.

— Пожалуйста, активируй другой ПИР для использования Майклом А. О’Нилом. По моему приказу он имеет равную со мной степень допуска и право отменять ограничения доступа к сведениям во всех областях, имеющих отношение к информации ГалТеха. Приказ ясен? — спросил Хорнер.

— Да, генерал. Добро пожаловать в Команду Пехоты ГалТеха, сержант О’Нил.

— Меня еще не реактивировали. — О’Нил улыбнулся.

Это было первое устройство на основе галактических технологий, с которым он столкнулся, и оно отвечало всем критериям добротной научной фантастики. С другой стороны, оно начало с фактической ошибки.

— Президент подписал указ об экстренном призыве в ряды вооруженных сил всех участников совещания по галактическим технологиям, ранее прошедших воинскую службу, в семь тридцать сегодня утром. Документы, необходимые для производства в офицеры, подготовлены и ждут вашей подписи.

Каменная физиономия сержанта повернулась к генералу, словно орудийная башня танка.

— Я тут ни при чем, Майк, — пожал плечами генерал. — Полагаю, кто-то решил заранее подстраховаться. Признаю, что подготовить бумаги на офицерский чин распорядился я.

Майк поскреб подбородок, посмотрел в потолок и отметил темные полусферы камер безопасности. Внезапно перед его мысленным взором предстала картина будущего, в котором все носят форму и везде стоят камеры безопасности, а его жизнь несет ветер рока. Не опуская головы, он прикрыл глаза и вознес тихую печальную молитву о конце золотого века, конце невинного бытия, конце, известном пока немногим.

— Что ж, генерал, сэр, — негромко произнес он, все еще не открывая глаз, — полагаю, пора начинать отрабатывать наше необыкновенно щедрое жалованье.

Орбита Барвона V.

25 июня 2001 г., 15:30 по Гринвичу.

Когда корабль перешел из сверхсветового режима в обычный, перед ними предстал Барвон, планета пурпурной растительности и туманов.

— Мы высадимся в пограничном поясе, на территории, где, как мы полагаем, нет послинов. — Сержант-майор Мосович последний раз прошелся по основным моментам миссии.

Личный состав Око-1, как теперь официально называлась группа, собрался вокруг небольшого стола тесного корабля химмитов, доедая завтрак и допивая последний, на какое-то время, кофе, в то время как на настенном экране постепенно росло изображение планеты. Атмосфера была натянутой, напряженность висела в воздухе, словно туман. И хотя все они были опытными солдатами, они прекрасно отдавали себе отчет, что будут самыми первыми людьми, ступившими на поверхность другой планеты, и окружающая их обстановка только обостряла ощущение. Поскольку инъекции гиберзина им сделали еще до старта корабля с атолла Кваджалейн, у них практически не осталось времени просто привыкнуть к чужеродности, уколы подействовали, и они погрузились в сон. Теперь каждый предмет в поле зрения создавал легкое чувство чего-то неправильного.