Ровный, чуть ли не безразличный тон ее голоса не смог скрыть от меня разочарование и какую-то привычную боль, которая срослась с ней.

Она отключилась, оставив меня наедине с недоеденным пирожком и обжигающим чувством злости на себя. Меня словно придавило бетонной плитой, я не мог пошевелиться и свободно вздохнуть.

Наверно, мой вид испугал тетю Машу, потому что она всплеснула руками и неожиданно выдала то, что могло решить сразу две проблемы.

- Данилушка! Это Омар звонил? Вот ведь паук ненасытный! Говорила я Наденьке, не доведет он ее до добра, сладкоречивый зверь.

-А? – еще не осознав, что она говорит, я уже услышал голос чуйки, которая тихонько бубнила «Вот оно!»

- Я спрашиваю, Омар звонил? Заграбастал драгоценности, и на нас свалил, чтоб уволить. А Наденьке и так одиноко было, а тут совсем поддержки лишилась. Мы ж ей как семья были.

- Спасибо, теть Маш! Пирожки чудо, - не ответив на ее вопрос, я буквально вылетел на улицу. То, что мне и в голову не приходило, сейчас нарисовалось предельно четко.

Омар может стать моим поручителем перед родней Камилы. У него же есть родственники на Кавказе – я видел, еще когда мама была жива, к нему приезжали то ли братья, то ли друзья. И наверняка, он в этих традициях разбирается… Я думаю, не откажет, потому что чувство вины в нем точно должно сидеть. К тому же мы не ругались, так пусть поможет «сынку» - как когда –то он попытался меня назвать. А холодный нейтралитет не мешает обратиться с просьбой.

Вот Милка обрадуется! Да и у меня гора с плеч.

Однако, чем больше я стараюсь найти плюсов в своем безумном решении, тем отчетливей понимаю, что все это лажа. Я терпеть не могу Омара. И из всех людей на планете - он последний, к кому я хотел бы обратиться с просьбой. И моя чуйка тоже не остается в долгу, она уверена, что и отчим не питает ко мне нежных чувств. То есть полное взаимопонимание.

И я сую голову в эту петлю… Потому что … потому что…

Ну да! Я должен узнать у Лады, что она имела в виду, когда говорила об осторожности. Звонить ей, уверен, бесполезно – трубку не возьмет. Ясное дело, она что-то знает.

И я еще долго мог бы рассуждать на эту тему, боясь озвучить истинную причину своего решения – мне хотелось увидеть эту хрупкую молодую женщину, похожую на загадочный цветок лотоса. Такой же изысканный и редкий.

Пришедшее в голову сравнение прочно пустило корни в моей голове, и я на автомате загуглил.

«Лотос — символ чистоты. Лепестки лотоса покрыты специфическим восковым налетом и поэтому всегда кристально чистые и сухие. Они не увядают в воде, не высыхают на солнце. Буддисты говорят, что чистота лотоса, который рождается в мутной болотной воде, но остается в ней безупречно чистым, дает человеку надежду на то, что в «мутном» мире следующий за Буддой имеет шанс достичь духовного совершенства».

И ведь в точку! Жизнь с Омаром даже с болотом не сравнишь. Изворотливый, алчный, жестокий. И она рядом с ним…

Черт знает, что в мозгах у меня творится! Наверно, в чем-то Макс прав – удары по голове на пользу не идут. Иначе чем можно объяснить, что совершенно чужая женщина заставляет меня идти на безумство. Идти на поклон к человеку, которого я подозреваю в смерти родителей.

Не пытаюсь понять, объяснить, иначе в мозгах произойдет короткое замыкание. Я должен удовлетворить свое болезненное, обжигающее любопытство и ответить себе на вопрос – «Чего я хочу на самом деле?»

И отдаю себе отчет, что даже если бы сейчас нашелся другой кандидат на роль свата, я бы нашел сто причин его забраковать. Мне нужно было видеть Ладу. Просто увидеть и, по сложившейся между нами традиции, извиниться за свою глупую, почти хамскую выходку.

Конечно, я мог бы в свое оправдание задвинуть сейчас тему «О чем она хотела предупредить?», но не буду и пытаться.

Набираю номер, который почему-то не удалил до сих пор. Хотя, конечно, он мог его триста раз сменить. Гудки. Мои нервы затягивались в тугую пружину от осознания того, что я буду с ним общаться спустя столько лет.

- Слушаю, - короткое, емкое это его «слушаю» прилетело как неожиданный хук – мне нужно было с ним поговорить и одновременно жутко не хотел этого.

Хорошо бы миновать Омара, как ненужное звено, но без него никак.

- Дядя Омар, здравствуйте. Это Данил, - будто бросаясь в ледяную воду, выдохнул я.

Пауза длилась не долее трех секунд, это мне часы сказали, но мне показалось, что сердце за это время успело намного больше раз с размаху стукнуться о ребра.

- Данил. Сынок. Ты не представляешь, как я рад. Я пытался тебе позвонить, но абонент был недоступен, - он говорил в своей привычной медлительной манере. Не торопясь, негромко, заставляя собеседника прислушиваться, чтоб не упустить нить разговора. Почему – то подумалось, если бы змеи хотели научиться говорить, не сомневаюсь, что они взяли бы его за образец.

- Наверно, что –то с телефоном было.

- Я очень рад тебя слышать, сынок. Думаю, что у тебя есть какое-то дело? Приезжай. Поговорим. Когда ты сможешь?

Словно Судьба еще дает мне возможность передумать и отступить – можно сказать: «Через неделю» или «Через две». Можно, и поэтому я говорю:

- Могу сейчас подъехать, если вы не заняты.

- Да, конечно, подъезжай. Я прикажу что-нибудь приготовить сногсшибательное. У меня повариха такую вкуснотищу готовит!

- Не утруждайте никого. Я только что так наелся, что, наверно, как удав, неделю переваривать буду.

А про себя подумал, что его дом – это точно последнее место, где я что-то буду есть.

На удивление, пробок не было, и через час я уже сигналил у ворот хорошо знакомого дома.

Я приезжал сюда с отцом, когда у Омара собирались знакомые бизнесмены на своеобразные «мальчишники». Играли в покер, в бильярд. Обсуждали удачные – неудачные охотничьи вылазки. Рыбалку.

Сердце сдавило какими-то тисками от воспоминаний. Однажды с рыбалки Омар приехал один. А отца, безуспешно попытавшись реанимировать, медики отвезли в морг.

И говорят, что время лечит! Да ни хрена подобного! Словно и не было этих нескольких лет. Боль, как оказалось, только затаилась на время.

Скрипнув зубами, я выбрался из машины, по-честному, пытаясь сосредоточиться на деле.

Омар вышел к воротам сам. Порывисто обняв, он снова повторил то, от чего меня бросало в холодный пот. Его «сынок», словно острым скальпелем делало мелкие, кровоточащие насечки на моей душе. В другое время я бы разом пресек этот лицемерный фарс, но сейчас сделал вид, что верю в его искренность.

- Пойдем на веранду, - гостеприимно махнул он рукой. – Я из Испании привез несколько коллекционных бутылок, так что сейчас можем продегустировать.

- Дядя Омар, не стоит беспокоиться. Я за рулем. И я люблю свою машину, поэтому даже услуга «трезвый водитель» меня не устроит.