Надежда была прикована за правую руку, а Лариса за левую.

– Ну и что! Если ты вторую убьешь, то тебя найдут обязательно! Она жена начальника уголовного розыска города! Он посадит десяток ваших саксаулов здесь, подкинет им наркоту, и они будут сидеть на зоне, пока копыта не откинут. Вычислит твоих родственников в твоих козлиных горах, а местные менты там их запрессуют. Самое серьезное для тебя знаешь что?

– Не знаю, – заикаясь, ответил кавказец.

– Подполковник страшный и мстительный человек. Ребята из горотдела постоянно в Чечню ездят, там, я знаю, у них и кенты есть, и завязки, но не это самое страшное. Теперь ты сам и твои родственники не ступят ногой дальше Чечни. Путь в Россию вам заказан!

– Что ты предлагаешь? – тихим голосом произнес кавказец.

– Я сейчас стою с другом в песчаном карьере на реке Оратовке. Это на шестом километре от города по московской трассе. Из города съезд на грунтовую дорогу, около бетонной стелы. Через сорок минут ты привозишь женщин сюда, пять штук баксов, получаешь свою кассету, и мы разбегаемся.

– Зачем пять штук баксов? – недоуменно спросил кавказец.

– Тогда лучше шесть, по три тысяче каждой женщине за беспокойство. Разговор окончен! Время пошло! Не будет вас через сорок минут, через час кассета будет в ФСБ и милиции. В машине должно быть не больше двух человек ваших и две женщины.

– Здорово ты провел разговор! – восхитился начальник цеха.

– Вы тут беседуйте, а мы пошли занимать позиции! – сказали с заднего сиденья. Резко хлопнули дверцы.

– Интересная компания здесь подобралась. Этот инженер санэпидстанции свалился на нашу голову, а мы за него расхлебывай эту кашу, – пробурчал Михайлов, легко скользя по лесу.

– Он мужик нормальный! Сереге профзаболевание год не могли оформить, так Филарет за две недели пробил. До него никто в цистерну и лазать не хотел, а он сегодня там шум мерил и вибрацию. Олег вон почти глухой, а никому, кроме Филарета, до работяг дела нет.

– Мужики! Подсадите на дерево! – попросил Сулейманов, показывая на высокую раскидистую лиственницу, стоявшую у дороги.

– Давай посидим пару минут, определимся, что делать дальше, – предложил Иванов, беря командование в свои руки. – Руслан! Залезешь на ту развилку. Замаскируйся и смотри в оба! Твой сектор котловина и начало дороги. Олег! Страхуешь Руслана и дорогу! Я залягу с той стороны дороги.

Объединенными усилиями снайпера подняли на развилку в пяти метрах от земли. Лазать по дереву с одной здоровой рукой занятие довольно сложное.

Михайлов нарезал ножом веток, замаскировал позицию на дереве и на прощание привязал зеленой веревкой Руслана к стволу дерева.

– Если заснешь, так не свалишься! – крикнул он снизу.

Пока Михайлов возился наверху, Иванов отрыл окоп в пяти метрах от дерева, постелил вниз лапник и с удовольствием закурил, положив автомат на бруствер.

– Здесь остаешься ты, а я с автоматом выберу местечко ближе к котловану. Оттуда буду страховать наших ребят в машине! Ты прикрываешь Руслана и минут через пять после начала стрельбы идешь в свободный поиск! – сказал Иванов.

Вольготно расположившись на переднем сиденье просторного «Ниссана», Филарет достал свои трофейные пистолеты и выложил их на переднюю панель автомобиля, широкую, как компьютерный стол.

Разбирая один пистолет, негромко переговаривался с начальником цеха, который то же самое делал со вторым пистолетом.

– Я только одно не могу понять: зачем вы ввязались в эту свару? Сейчас же время жестокое: человек человеку волк! Вы же демонстрируете человеколюбие и товарищескую взаимопомощь совершенно постороннему человеку! Почему вы это делаете? – спросил Филарет, прочищая ствол шомполом.

– Ты понимаешь, Фил! Можно я тебя так буду называть? Мне твое имечко, как серпом по одному месту! – отозвался начальник цеха, привычно разбирая оружие.

– Хоть горшком зови, только в печку не сажай! – откликнулся Филарет, не прекращая чистить оружие.

Начальник цеха повернулся всем корпусом, чуть не скинув разобранный пистолет с передней панели автомобиля, яростно продолжил:

– Я человек старой закалки, воспитанный пионерской организацией, комсомолом и партией. Так случилось, что всякие дилетанты пришли к власти и набивают себе карманы! Но не все ж такие! Надо сделать в жизни поступок! На Востоке говорят: мужчина должен построить дом, посадить дерево, вырастить сына! Я полностью согласен. Пока воевал, все было ясно: там друзья, а в перекрестье прицела враги. Пришел на гражданку, все перевернулось с ног на голову! Слова-то придумали для обмана какие: обуть, кинуть! По сути одно: жулик – он и в Африке жулик! В какие одежды его ни ряди! Когда среди этой шелупони попадается нормальный человек, грех ему не помочь! Ты вроде не друг, а совсем наоборот – инспектор! Но посмотри, сколько ты за шесть месяцев сделал! Наладил вентиляцию у меня в цеху, улучшил освещение, добился дополнительного отпуска мужикам, начали выдавать молоко. Я уже не говорю про мелочи: снизил шум и вибрацию на трех рабочих местах, организовал дополнительное питание для работяг.

Рабочие говорят: сколько лет работаем, первый раз от санэпидстанции видим толк! Короче, мужик ты не равнодушный, а это для меня самое главное! Конечно, с твоей кипучей деятельностью ты мне добавил геморроя, но довольные рожи работяг для меня превыше всего!

– Ты свою пушку собери, а то до срока осталось десять минут, а у тебя пока набор юного конструктора! – оборвал дифирамбы Филарет, чувствуя, что горячая волна от заслуженной похвалы прокатилась по всему телу.

Он открыл рот, пытаясь вставить хоть слово, но начальника цеха было не остановить.

– В кои веки встретил нормального человека, не рвача, профессионала, и приходится вот так под дулами разговаривать. Ты, кстати, где воевал?

– И в Чечне тоже немного пришлось попартизанить, но больше в других местах.

Филарет мог бы многое рассказать о своей двухгодичной, по документам, а фактически четырехлетней срочной службе, но, связанный жесткими подписками о неразглашении военной тайны, скромно промолчал.

Паузу прервала трель мобильного телефона Василия Петровича.

– Да, понял. Возьмите языка и допросите! Остальных как получится! – приказал начальник цеха.

– Чехи высадили в лесу трех человек, которые пешим ходом идут сюда. Машина джип с тонированными стеклами движется по дороге к котловану. Сколько внутри машины человек притаилось, неизвестно. Как только я подниму руку вверх, сразу падай на землю! Держись все время вправо, не заслоняй директрису от высокой лиственницы! – прозвучал в трубке мобильного телефона голос Иванова.

– Там снайпер засел? – догадался Филарет.

– Умный ты наш! – восхитился Василий Петрович, засовывая собранный пистолет в правый карман спецовки.