Кулаки Ласа сжались, губы вытянулись в жесткую полоску. И прежде чем я успела ответить, хотя бы сообразить – что сказать ему, как отреагировать, любовник пулей вылетел из раздевалки. Оставил мне любимый солоноватый запах своего тела, знакомый, впитавшийся в каждую клетку и… радость. Она разливалась внутри, наполняла, росла. Хотелось восторженно завизжать, как не пристало великосветской Эймердине Ульрани Саркатта, запрыгать на месте, догнать Ласа и расцеловать. Так расцеловать, чтобы запомнил вкус моих губ на все три своих поединка.

Поединка… Черт! Я пойду болеть за него! На все три боя. В костюме высокородной стервы, чтобы и публика знала – я за своего Хирурга. Единственного, кто решил доказать, что не гонится за титулом Саркатта, дорожит мной и… любит.

Уж я-то знаю – как важна поддержка публики.

Когда зал скандировал «высокородную стерву», требовал разделать противника на орехи, мышцы звенели силой и малейшие сомнения, страхи улетучивались в мгновение ока. Я шла на бой как на праздник, наполнялась верой в себя, словно впитывала ее из зала и… почти всегда выигрывала.

Медлила я недолго. Тянуть время, рефлексировать, ждать у моря погоды не в моем характере.

Переодеваться смысла не имело. Лас намекнул, что бои состоятся сегодня же. Значит, надо срочно выяснить – когда же именно…

Вот прямо сейчас пойду и выясню! Надеюсь, еще не поздно…

…Громила Валли, такой нелепый в рубашке из тонкой дорогой ткани и классических брюках со стрелками, встретил меня у самых дверей кабинета. Я почему-то всегда представляла его обмотанным шкурами, с яростным оскалом на лице и дубиной в громадной пятерне. С лицом распорядителя, очень похожим на пособие для палеонтолога, образ выходил на редкость убедительным.

Валли расплылся в хитрющей улыбке, и становилось ясно – он ждал меня, знал, что приду и зачем.

– Если поддержишь Хирурга в нынешней схватке, выделю вам лучшего напарника. – Сходу предложил распорядитель – этот мельранец просчитывал свою выгоду за секунды. Именно поэтому на состояние семьи Йалти могли безбедно прожить несколько вельможных кланов. – Его не смогли купить, был занят, но неожиданно освободился. Тот, с кем он должен был драться, заболел, перенес «встречу». Так что вам крупно повезло.

– Погоди! – удивилась я. – Лас сказал, что схваток будет три!

– Я только что с ним общался. Мы все переиграли. Будет одна схватка, трое на трое. Нравится? – Валли приподнял бровь и подмигнул. – Участвуешь? Если да, учти – осталось пять минут.

Пять минут до боя с мерзавцем Ррасти? Он не узнает меня – личность высокородной стервы оставалась тайной для всех, кроме родных и Валли. Распорядитель хранил секреты бойцов лучше, чем иные спецслужбы инкогнито своих агентов.

А я… я смогу наконец-то отыграться за все, что пережила по вине ублюдка! Набить морду проклятому альфонсу! От этой мысли у меня зашумело в голове, сердце бешено заколотилось, кулаки сжались.

Валли замер и ждал, наблюдая за моей реакцией, и, кажется, снова просчитав ее, до единой секунды.

Как только пульс выровнялся, внутри разлилось воодушевление, обычное перед боем, сила наполнила мышцы, распорядитель хмыкнул и произнес:

– Значит, я вношу тебя в регламент схватки?

Я только кивнула. Приличные слова намертво прилипли к языку, а то, что хотелось высказать по поводу Ррасти, воспитанной даме и думать не полагалось.

– Вот теперь и для Хирурга будет сюрприз, – довольно усмехнулся Валли, похоже, предвкушая реакцию Ласа, и бой, который обещал стать самым зрелищным за все последние месяцы. – Пойдем, я лично тебя провожу и представлю.

Мы спустились на один этаж, и Валли направился к самому большому залу, для групповых схваток. Стоило нам появиться на арене, публика разразилась восторженными воплями, аплодисменты оглушили. «Высокородную стерву» не приветствовал, кажется, только немой.

Не мудрено! Лично распорядитель объявлял только самые интересные бои, и делал это раз в год или даже реже.

Следом на ринг запрыгнул Лас, и несколько секунд буравил меня потрясенным взглядом. А когда собрался что-то сказать, возможно, попытаться отговорить, на арену забрались остальные бойцы, и я облегченно выдохнула. Теперь что-то менять было уже поздно. Отказ от поединка, после встречи соперников лицом к лицу, означал позор, презрение света, клеймо трусов и подлецов на весь род. На такое Лас никогда бы меня не толкнул.

Конечно, пока личность высокородной стервы не раскрыта, Саркатта ничего не грозило, но все тайное рано или поздно становится явным. Я не встречала еще ни одного бойца, чье инкогнито сохранилось бы больше нескольких десятков лет. Кто-нибудь обязательно да проговаривался бы – родные, близкие, друзья. Да и маски время от времени с бойцов срывали – так, удовольствия ради, «устрашения для».

Вместо Клейлисов и Рорри, на чьей совести была смерть Вальгарса, моего брата и несколько покушений на Рея, меня и Лису, вышли «купленные» ими бугаи.

Первого я знала как Маньяка, второго как Вандала.

Маньяк в резиновой маске с безумной улыбкой и обтягивающем алом комбинезоне уже дрался со мной, четыре года назад. И у нас вышла бы отличная ничья, не подверни я вовремя ногу, буквально на ровном месте. Досадный проигрыш стоил мне разрешения появляться в свете для Клейлисов и Рорри. Клан высокородных преступников десятилетьями не принимали ни в одном уважающем себя доме, салоне, ресторане, гостинице. Даже заведения для среднего класса – не самых знатных, не самых богатых мельранцев – и те воротили нос.

Клан Саркатта не особо обрадовался, но и не очень-то огорчился. Слишком много воды утекло с тех пор, как Клейлисы и Рорри пытались нас убить. Да и наказание виновные несли исправно. Их до сих пор содержали в тюрьме строгого режима, на далекой пустынной планете, на самом краю Галактики.

Вандал вышел в одних плавках, татуировках и без маски. Этот худородный боец долгое время выступал за разные знатные семьи Мельрании, заработал себе два титула, состояние, достойное короля, но драться не перестал. Вандал был одним из тех бойцов, что получали удовольствие от схваток, и сражались просто потому, что сражались.

Валли не обманул, обещая лучшего напарника из возможных. На нашей стороне выступал Коршун, в традиционной маске с огромным, черным клювом и серебристом комбинезоне. Очень хороший боец – я проиграла ему тоже, второй раз за всю «карьеру» высокородной стервы. Слава богу, мне тогда хватило ума не поставить кондитерский бизнес целиком. Я лишилась двух магазинов, но отстроила новые. Без лицензии на производство сладостей марки «Ульрани», без уникальных рецептов эти магазины ничего не стоили. Просто помещения с витринами и остатками товара – и ничего больше.

Невысокий, по сравнению с остальными громилами, Коршун двигался почти молниеносно. И я отлично знала – его атаки не предсказать, не парировать. Коршун кидался на соперника и молотил его со всех сторон, будто сражался не в одиночку, а в связке с десятками клонов. Я еще ни разу не видела, чтобы он проиграл. Наверное, поэтому на грубо высеченных лицах Вандала с Маньяком отразились глубокое разочарование и досада. Уж они-то знали, что Коршун в это время занят, никак не ожидали такого подвоха. Расписание лучших бойцов их «коллеги» знали назубок. Ведь правильный выбор соперника – отчасти уже залог победы. Валли любил назидательно говорить: «Настоящий воин умеет выбирать схватки и противников».