— Никогда. Если ты коснешься меня, я перережу тебе горло.

— Ты дала клятву перед лицом духов. Ты будешь ее держать. — Дрефан улыбнулся. — Ты шлюха. Ты будешь наслаждаться этим. Я хочу, чтобы ты получила удовольствие. Я действительно этого хочу.

— Как ты смеешь так меня называть? Я не шлюха!

Его улыбка стала шире.

— Правда? Тогда как же ты предала Ричарда? Почему он ушел и даже не оглянулся? Наверное, ты наслаждалась, когда думала, что он — это я. И Ричард понял, что ты обычная шлюха. Но когда это действительно буду я, ты тоже получишь удовольствие. Мне нравится, когда женщина его получает.

Верна осторожно толкнула Уоррена.

— Проснись. Кто-то идет.

Уоррен поднял голову.

— Я проснулся.

Верна поглядела на другие окна, чтобы удостовериться, что мертвые стражники стоят, как будто несут караул.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Лучше. Даже, пожалуй, совсем хорошо.

Совсем недавно он был без сознания. Головные боли, вызванные даром, накатывались опять и опять. Верна не знала, что делать. Она не знала, как долго это будет продолжаться, прежде чем дар Уоррена убьет его. Единственный выход она видела в том, чтобы придерживаться своего плана. А Уоррен сказал, что у него есть надежда выжить, только если он будет с нею.

Из окна она видела, как по дороге приближаются две темные фигуры. Вдалеке на холмах мерцали тысячи походных костров, и казалось, что земля отражает звездное небо.

Верна вздрогнула, подумав о мерзавцах, которые сейчас греются у этих костров. Чем скорее они уберутся отсюда, тем лучше. Хорошо хоть не пришлось снова подниматься в цитадель Джеганя. Она надеялась, что темные фигуры на дороге — это Жанет и Амелия.

Верна боялась даже думать о том, в каком состоянии будет Амелия. Исцеление требует времени, а уже скоро рассвет. Верна надеялась, что Жанет уже рассказала Амелии о присяге Ричарду, чтобы не пришлось тратить время еще и на это. Как только Амелия произнесет слова посвящения, сноходец будет над ней не властен. Тогда можно будет уходить.

Верна очень хотела спасти остальных сестер, но понимала, что эта попытка наверняка кончится неудачей. В свое время она это сделает — а сейчас важнее было освободить Жанет и Амелию, чтобы узнать побольше о Джегане, о его армии, о тех, кто ему служит, и обо всем остальном.

Шаг за шагом, напомнила она себе. Осторожность и знания — залог успеха.

В дверь постучали. Верна открыла дверь, а Уоррен, изображая стражника, выглянул наружу и велел пришедшим назвать себя.

— Две рабыни его превосходительства, сестра Жанет и сестра Амелия.

Верна открыла дверь шире и втянула обеих в будку.

— Хвала Создателю, — сказала она со вздохом облегчения. — Я уж думала, вы никогда не придете.

Обе сестры стояли, дрожа как испуганные кролики. Лицо Амелии было все в синяках и порезах.

Уоррен подошел к Верне. Она взяла его за руку. Она видела, что Амелии очень больно, но в ее глазах была не только боль.

Ужас.

— Что случилось? — спросила Верна.

— Ты нам лгала, — сдавленным шепотом сказала Жанет.

— О чем ты?

— Клятва. Узы, которые должны были защитить нас от его превосходительства. Я рассказала о них Амелии. Я запомнила слова, и она тоже поклялась Ричарду.

Верна нахмурилась.

— Что, во имя Создателя, вы говорите? Я сказала, что это убережет твой разум от Джеганя.

Жанет медленно покачала головой.

— Нет, Верна, не убережет. Ни мой, ни Амелии, ни Уоррена… Ни твой.

Верна положила ладонь ей на руку, пытаясь успокоить ее.

— Все будет в порядке, Жанет. Ты должна только верить, и все будет хорошо.

Жанет вновь медленно покачала головой.

— Прежде чем я поклялась Ричарду, Джегань был в моем разуме. Он знает то, что ты мне сказала. Он знает все.

Верна в ужасе прикрыла ладонью рот. Она не учла такую возможность.

— Но ты все-таки поклялась. Теперь узы тебя защищают.

Жанет опять покачала головой.

— Так было сначала — но четыре дня назад, в ночь полной луны, его превосходительство вернулся в мой разум. Я не знала об этом. Я сказала Амелии, и она поклялась, как и я. Нам казалось, что мы в безопасности. Мы думали, что, когда ты вернешься, мы убежим с тобой.

— Так и будет, — заверила ее Верна. — Мы все убежим прямо сейчас.

— Никто из нас не убежит, Верна. Джегань захватил тебя. Он захватил Уоррена. Он сказал нам, что проскользнул в промежутки между вашими мыслями в ночь после полнолуния. — Глаза Жанет наполнились слезами. — Прости, Верна. Тебе не надо было пытаться спасти меня. Это будет стоить свободы тебе и Уоррену.

Верна улыбнулась, хотя ею уже начал овладевать страх.

— Жанет, это невозможно. Узы защищают нас.

— Они защищали бы вас, — внезапно сказала Жанет грубым, зловещим голосом, — если бы Ричард Рал был жив. Но Ричард Рал отбыл из мира живых четыре ночи назад, в ночь полной луны.

Жанет весело засмеялась, хотя по щекам ее текли слезы.

Верна не могла сделать вдох.

— Ричард… мертв?

Внезапно Уоррен с мучительным криком прижал руки к вискам.

— Нет! Нет!

Он упал на пол. Верна склонилась над ним.

— Уоррен! Что с тобой?

— Его превосходительство… Его превосходительство хочет дать мне задание.

— Задание? Уоррен, что происходит?

— Его превосходительство получил нового пророка! — выкрикнул Уоррен. — Пожалуйста, уберите боль! Я буду служить! Я буду делать все, что мне скажут!

Верна присела рядом с ним.

— Уоррен!

Как будто раскаленный добела стальной прут пронзил ее череп. Верна с криком обхватила руками голову. За все свои сто пятьдесят шесть лет она ни разу не испытывала такой боли. В глазах у нее потемнело. Она упала, ударившись лицом о пол, и забилась в судорогах.

Она взмолилась Создателю, чтобы он позволил ей потерять сознание. Ее молитва осталась без ответа.

Из-за стены боли до нее донесся голос. Голос Жанет.

— Прости, Верна. Вам не надо было пытаться спасти нас. Теперь вы стали рабами его превосходительства.

Белокурая Кара шла за ним в кабинет, держась в трех шагах позади, как он приказал. Теперь она всегда носила красную кожу, потому что ему это нравилось. Это напоминало ему о кроваво-красном липком разврате, который скоро достигнет своего апогея.