24 декабря премьер-министр Франции Жорж Клемансо подписал положение о русских войсках во Франции, по которому руководство экспедиционным корпусом переходило к французам.

И тут появилась для Гумилёва хорошая возможность осуществления его романтических устремлений. 24 декабря 1917 года (по новому стилю 6 января 1918 года) в адрес генерала М. А. Занкевича пришла телеграмма русского военного агента в королевстве Великобритания генерала Ермолова: «Вход. № 1935. Генералу Занкевичу от генерала Ермолова (агентский шифр) 1964 Переговоры по этому вопросу и вообще по использованию наших офицеров при английской армии были мною начаты лично с лордом Дерби уже некоторое время назад и еще ведутся точка. На этих днях я получил сообщение, что генерал Бичерахов (вопросительный знак) на Персидском фронте просит о присылке в его распоряжение 26 русских офицеров желающих, из них 16 кавалеристов, 8 пехотинцев, 2 артиллериста. Доставка желающих будет исполнена попечением английских военных властей. По соглашению с генералом Гермониус я в настоящее время запрашиваю желающих, и если останутся вакансии, сообщу Вам. Отправка должна состояться 15 нового января, причем офицеры должны быть снабжены теплой одеждой, мы предлагаем выдать им содержание на 4 месяца и некоторую сумму каждому на подъем, но этот вопрос еще не решен. Ермолов…»

Гумилёв, узнав о телеграмме генерала Ермолова и оказавшись перед необходимостью сделать выбор: возвращаться в Россию (так как Рапп стал частным лицом) или попасть в экзотическую страну, — останавливается на втором. В Париже русские структуры начали распадаться. 2 (15) января 1918 года Николай Степанович получил аттестат об удовлетворении его содержанием при тыловом управлении русских войск во Франции.

Жалованье Гумилёва в Париже составляло 61 рубль в месяц, плюс 10 рублей он получал как семейный офицер и 50 процентов ему платили надбавку (36 рублей 50 копеек в месяц), то есть всего ежемесячно Николай Степанович получал 106 рублей 50 копеек (в переводе на французскую валюту 284 франка). 1 сентября ему выплатили первое жалованье за четыре месяца (с 1 мая) в сумме 1136 франков. 10 января поэт получает 1812 франков — то есть жалованье на три месяца вперед. В декабре ему было выдано 400 франков на приобретение теплых вещей.

Так как 4 января (нового стиля) было расформировано управление военного комиссара, Гумилёв был оставлен на учете старшего коменданта русских войск в Париже приказом № 176 по русским войскам.

8 января в связи с телеграммой генерала Ермолова Гумилёв пишет рапорт представителю Временного правительства генералу Занкевичу, в котором просит ходатайствовать о назначении на Персидский фронт: «Согласно телеграммы № 1459 генерала Ермолова ходатайствую о назначении меня на персидский фронт». В тот же день Николай Степанович пишет шутливый рапорт в стихах своему новому начальнику — полковнику Б. (скорее всего полковнику Бобрикову, исполнявшему обязанности штаб-офицера при генерале М. А. Занкевиче):

Так как генерал Занкевич ценил Гумилёва как офицера, он дал согласие на отправку его на Персидский фронт 9 января и Николай Степанович стал завершать дела в Париже.

11 (24) января 1918 года он получил еще 98 франков путевого довольствия; суточные деньги и полевые порционы из расчета 30 франков в день. За декабрь дополнительно к жалованью ему выплатили 930 франков. Кроме всего прочего, поэт должен был получать добавочное жалованье за Георгиевский крест 3-й степени по 1 апреля 1918 года, но аттестат выписали только 23 января, когда его уже не было в Париже.

10 января генерал Занкевич отправил телеграмму генералу Ермолову: «Усиленно ходатайствую о зачислении на вакансию. А если таковые уже разобраны, то об исходатайствовании такового перед Английским правительством для прапорщика Гумилёва 5-го Александрийского гусарского полка для направления его в качестве кавалериста в Персию в ближайшем будущем… Прапорщик Гумилёв отличный офицер. Награжден двумя Георгиевскими крестами и с начала войны служит в строю. Знает английский язык…»

Рекомендация довольно любопытная. Генерал Занкевич лично рекомендует поэта, причем пишет, что тот владеет английским, хотя известно, что он его никогда не учил. Значит, Гумилёв сумел убедить Занкевича, что он владеет языком в надежде освоить его на ходу.

12 января генерал Ермолов прислал генералу Занкевичу телеграмму: «Генералу Занкевичу от генерала Ермолова… Прапорщик Гумилёв может быть командирован с нашими офицерами в Месопотамию в распоряжение генерала Бичерахова. Для сего надлежит его немедленно командировать в Лондон без всякой задержки, т. к. 16-го или 17-го нового стиля офицеры уже должны выехать отсюда. Мы удовлетворяем здесь отправляющихся офицеров следующим денежным довольствием: двухмесячный оклад содержания (жалованье и столовые) холостым и четырехмесячный семейным, подъемные деньги обер-офицеру 150 рублей, на приобретение верховой лошади 500 рублей, на приобретение конского снаряжения 175 руб., на приобретение теплого платья 150 руб., путевое довольствие, стоимость билета 1 класса на пароходе до Багдада 80 франков и суточные на два месяца обер-офицеру по 30 франков в сутки. Если прапорщик Гумилёв будет Вами командирован, то все указанное довольствие он должен получить от Вас, ибо я не имею возможности выдать ему эти деньги. Благоволите немедленно телеграфировать для сообщения английским военным властям, будет ли он командирован. Генерал Ермолов». В этот же день вышел приказ № 176, в котором сообщалось: «…находящимся в составе означенного управления поручику Базилувичу и прапорщику Гумилёву состоять впредь до устройства служебного положения на учете Строевого комитета г. Парижа».

14 января полковник Бобриков пишет отношение военному агенту во Франции графу А. А. Игнатьеву: «Прапорщик Гумилёв согласно присланной телеграммы назначен Английским военным министерством на Персидский фронт. Согласно приказанию генерала Занкевича прошу Вас не отказать сделать все надлежащие распоряжения для облегчения проезда прапорщику Гумилёву в Англию…»

В этот же день генерал Занкевич телеграфирует Ермолову, что прапорщик Гумилёв «командируется тот час же по получении позднего свидетельства…». Другое отношение с просьбой обеспечить доставку прапорщика Н. Гумилёва в Персию (на французском языке) ушло военному атташе Великобритании в Париже, подписанное Занкевичем и исполняющим обязанности штаб-офицера для поручений полковником Бобриковым.

А 15 января полковник Бобриков отправляет отношение начальнику тылового управления русских войск во Франции полковнику Карханинову: «Телеграммой Военного агента Великобритании прапорщик Гумилёв назначен в его распоряжение для отправления на Месопотамский фронт. Генерал Занкевич приказал спешно его удовлетворить согласно прилагаемой телеграмме и выдать предписание. Сношение Военному агенту во Франции для облегчения проезда исполнено». Чтобы ускорить отъезд, подлинник доставил Карханинову сам Гумилёв.