пути. Я отбросил их в сторону взрывом магии воды и, для верности, заключил их в лед у стены, даже не замедляя шага. Каждый из них был хорошо обучен и более чем способен дать отпор, но они этого не сделали. Потому что я был Дариусом Акруксом, самым важным человеком в этой гребаной комнате.

Киплинг тяжело дышал позади меня, и этого достаточно, чтобы я понял, что ему нравится игры с властью. Он был немногословен, не тратил время на то, что не считал нужным, но с годами я научился читать его намеки и подсказки. И я почти уверен, что нравлюсь ему. Он старший брат из трех, и с ним я имел дела больше всего. Учитывая мои постоянные проблемы с прессой, поклонниками, откровенными преследователями и так далее, мы общались ебать как регулярно. Ему было почти под тридцать, но что-то в нем заставляло его казаться намного старше, словно его душа видела и делала так много, что утратила весь блеск юности. Он был высоким и крепко сложенным, с квадратной челюстью и холодными, расчетливыми глазами. На самом деле, все три брата выглядели настолько похожими, что было трудно выделить их из общего ряда, но этот был лидером. Несомненно.

Я продолжал идти, пока не добрался до двери командира и не распахнул ее без стука. Агент Хоскинс вскочил на ноги с оскалом на лице или чем-то похожим. Он был здоровенным ублюдком, Мантикора с репутацией, из-за которой преступное подбрюшье Солярии писало в штаны во сне. Но я его не боялся.

— Оставь это, — отрезал я, прежде чем он попытался сделать мне выговор. — Я здесь для встречи с Лэнсом Орионом. Я привел его адвоката и советую вам не заставлять меня ждать, если вам нравится эта работа.

Хоскинс надулся, его мышцы вызывающе напряглись.

— Лорд Акрукс, я…

— Лорда Акрукса здесь нет, и уверяю вас, я гораздо менее восприимчив к дерьму, чем он, — прорычал я, мои глаза превратились в драконьи щелочки, когда я подошел к нему и использовал каждый дюйм своего роста и веса, запугивая его. Возможно, он и был крупным, но ни один ублюдок не мог соперничать с Драконом Акруксов по мышечной массе. — Ты пойдешь и приведешь Лэнса Ориона прямо сейчас, или ты столкнешься с чертовски серьезной проблемой.

Глава ФБР тяжело сглотнул, удерживая мой пристальный взгляд в течение долгих пяти секунд, в то время как вес моей силы оседал в комнате так мощно, что это заставило волоски зашевелиться у меня на шее. Наконец он опустил глаза куда-то в район моей груди и наклонил голову в знак покорности.

— Я прикажу, чтобы его отвели в комнату для допросов. Если вы немного подождете…

— Немедленно, — прорычал я, и он побледнел ровно настолько, чтобы дать мне понять, что он боится меня. Хорошо. Он должен бояться.

Хоскинс поднял телефон со своего стола и быстро набрал номер, чтобы попросить других агентов привести Лэнса на встречу со мной.

— Сможете ли вы подождать, пока агент Бравас придет и сопроводит вас в…

— Ты будешь сопровождать меня, — огрызнулся я, прежде чем повернуться к нему спиной самым оскорбительным образом, на который я был способен, выйдя обратно в коридор.

Киплинг прятал краешек улыбки, когда следовал за мной из комнаты, и все агенты за дверью изо всех сил старались не показывать пальцем и не пялиться, пока их босс семенил вокруг меня, показывая дорогу, как побитая маленькая сучка. Без сомнения, они все пострадают от его ярости, как только уйду, но сейчас я крепко держал его яйца в своей ладони.

Мы шли по длинным серым коридорам и проходили через запертые двери, прежде чем я заметил Лэнса, идущего ко мне в сопровождении группы из шести агентов.

Они провели его через дверь, прежде чем я успел встретиться с ним взглядом, и через мгновение я вошел внутрь, находя его сидящим в голой комнате со столом и тремя стульями, расставленными для нас. Его руки были скованы магическими блокирующими наручниками, которые один из агентов собирался приковать цепью к болту в центре металлического стола.

Я метнул огненный шар в агента, ударив его по рукам и заставив его выронить цепь с криком боли, прежде чем он смог закрепить ее на месте.

Все остальные агенты в комнате бросились выхватывать пистолеты из набедренных кобур, но я зарычал достаточно громко, чтобы они обосрались.

— Если кто-нибудь из вас направит на меня оружие, я с радостью поджарю вашу задницу в драконьем огне за измену и помочусь на ваши тлеющие кости для пущей убедительности.

Рты открылись, пистолеты опустились, широкие и испуганные взгляды устремились на меня со всех сторон, и я снова зарычал, показывая свою точку зрения.

— Убирайтесь нахуй, — рявкнул я, и они все, блядь, побежали выполнять приказ, даже не дожидаясь согласия Хоскинса.

— Адвокатская тайна клиента гласит, что этот разговор остается конфиденциальным и не может быть прослушан, — отрывисто сказал Киплинг, повернувшись лицом к Хоскинсу в дверях и вытащив из кармана маленькое цилиндрическое устройство. Он прижал его к стене и поднял одну бровь. — У вас есть три скрытые камеры и заклинание усиления, наложенное на эту комнату. — Он сунул устройство обратно в карман с расчетливым взглядом. — Это серьезное нарушение. Когда вас в последний раз кормили, мистер Орион? — добавил он, не глядя на Лэнса.

— Вчера вечером мне дали кусок хлеба, — проворчал он.

— Трехразовое питание, чистая камера, душ и свежая одежда являются обязательными требованиями для фейри, содержащихся в камере предварительного заключения в ожидании судебного преследования. Это не тюрьма Даркмор, агент Хоскинс, у мистера Ориона есть права фейри, которые должны соблюдаться. Невиновен, пока его вина не доказана.

— Я принесу ему нормальную еду и сменную одежду по возвращению в камеру, — неохотно проворчал Хоскинс.

— Ему потребуется подходящий, чистый матрас, теплые одеяла, постоянный доступ к туалету и воде в любое время. Я проверю, чтобы убедиться, что у него есть все эти вещи, — сказал Киплинг ровным тоном, поворачиваясь, чтобы положить свой портфель на стол.

— Считайте, что дело сделано, — проворчал Хоскинс.

— О, я знаю, — согласился Киплинг. Он вытащил свой блокнот, и я не мог не наблюдать в восхищении за волшебным предметом,