в лице многих его представителей, благодаря накопленным ими средствам, приобрел за предыдущие десятилетия первостепенную органическую силу в стране, но формально не обладал соответственными политическими правами, не пользовался он и достаточной экономической свободой. Здесь, следовательно, основным стимулом явилось желание с большей свободой действовать в своей области, а в особенности сравнять себя в смысле участия в политической жизни и внешнего почета с землевладельческим дворянством; содействовала последнему выросшая у видных представителей купечества на почве неудовлетворенного честолюбия зависть и даже злоба к дворянству. Выставленный конституционно-демократической партией лозунг принудительного отчуждения в пользу крестьянства частновладельческих земель был поэтому вполне приемлем и даже люб для части крупного торгово-промышленного мира, так как сулил полный разгром ненавистного дворянского землевладельческого класса.

Что же касается самого упомянутого лозунга, то он в руках партии должен был быть главным козырем для привлечения сельских народных масс.

Имея в виду изложить этот вопрос особо, ограничусь здесь указанием, что в этом вопросе положение партии было трагическое. С одной стороны, ввиду своего буржуазного состава, а также принадлежности к ней части земского элемента она была вынуждена ввести в свою программу принцип выкупа отчуждаемых у частных владельцев земель.

Однако, с другой, установление этого принципа лишало ее возможности успешно соперничать среди крестьянских избирателей с социалистическими партиями, сулившими передать все земли крестьянству безвозмездно. Пришлось прибегнуть, говоря попросту, к некоторому проворству рук, а именно издавать свою программу в двух различных текстах, опуская в том из них, который предназначался для сельского населения, упоминания об уплате владельцам стоимости отчуждаемой от них земли.

Введенное в программу партии положение о равноправии всех национальностей, быть может, более всех остальных укрепило ее положение. Оно сразу влило в ее среду многочисленных и весьма деятельных сотрудников. Тут в первую очередь вступило в ряды партии все буржуазное еврейство, естественно и законно стремившееся упразднить установленные в стране по отношению к евреям правоограничения. При помощи этого лозунга партия втянула в себя то бродильное начало, тот фермент, который обеспечивал ей развитие энергичной деятельности ее отделов на местах, в провинции. Содействие еврейства было тем более драгоценно для партии, что в его руках находилась большая часть столичной печати и почти вся провинциальная печать. Что же касается газетного репортажа, являющегося осведомительным органом общественности и поэтому имеющего огромное значение, то он был всецело сосредоточен в еврейских руках. Наконец, обеспечила себе партия таким образом широкое содействие не только внутри страны, но и вне ее пределов в лице могущественного международного еврейства.

Но не одни евреи примкнули к партии на почве провозглашенного ею принципа равноправия всех национальностей. Присоединились к ней представители и многих других населяющих страну инородческих племен, по крайней мере поскольку они не могли образовать самостоятельных национальных группировок.

Опять скажу, я отнюдь не утверждаю, что приведенные положения кадетской программы были в нее введены исключительно в целях партийно-утилитарных. Нет сомнения, что у многих учредителей и лидеров партии существовало вполне искреннее убеждение как в отвлеченной справедливости, так и в государственной пользе упомянутых принятых ею положений. Столь же несомненно, однако, что одновременно было принято в соображение, что положения эти могут способствовать как численному развитию партии, так и внутренней ее мощи.

Словом, ставить в упрек тем слоям населения, которые дали наибольшее число сторонников кадетской партии, их тягу к ней, безусловно, нельзя, как нельзя с нравственной стороны опорочивать и политическую программу партии. Можно с ней, в той или иной части, а то и целиком, не соглашаться, но утверждать, что она сама по себе заключала какие-либо разрушительные начала, нельзя.

Роковой для ее собственной судьбы и для личной судьбы многих ее членов ошибкой партии и ее неизбывным грехом перед родиной была усвоенная ее лидерами тактика, а именно полная неразборчивость в средствах, при помощи которых они стремились достигнуть поставленной ими себе задачи. Вообще, тактика поглощала почти целиком внимание лидеров партии, причем обсуждалась она ими не с точки зрения тех способов, при помощи которых можно всего скорее осуществить ее программные тезисы, а тех средств, которые наиболее способны увеличить ее ряды, придать партии большую силу и тем обеспечить главную цель — захват власти в свои руки. В конечном результате цель, которая должна быть по существу вещей служебной, а именно обладание властью ради осуществления известных реформ, превратилась в всепоглощающую. Наоборот, основные выставленные в программе партии цели превратились в служебные, имевшие в виду осуществление лишь одной задачи — завладения властью на плечах заманенной в ее ряды простодушной обывательской толпы.

Политическая кухня, увы, нигде не отличается особою щепетильностью и брезгливостью. Еще Гете сказал: «Ein politischer Lied ist ein garstiger Lied»[526]. Без некоторой доли демагогии ни одна политическая партия не обходится или, по крайней мере, не достигает серьезного успеха. Однако политические партии на Западе, точно так же стремясь к захвату власти в свои руки, все же одновременно стараются осуществить в мере возможности, и не стоя у власти, выставляемые ими политические постулаты. Кадетская партия об этом за всю свою деятельность вовсе не заботилась и думала лишь об одном — расшатать существующую власть.

Все же главный неизбывный грех партии состоял в том, да и состоит и поныне[527], что она в своих действиях обнаружила полное презрение к элементарным правилам этики. Здесь я имею в виду не употреблявшиеся ею приемы избирательной борьбы, не те двойные ее программы, сильно смахивающие на крапленые карты, и не выпущенные ею для руководства имевшихся в среде ее агитаторов подстрочники, не причисляю я даже к существенным грехам партии принятый ею способ борьбы со своими противниками, а именно ту систематическую клевету и ложь, которую она распространяла как против правительственной власти, так и против общественных деятелей, стоявших от нее вправо. Конечно, и эти способы действий достаточно предосудительны, но суть не в них, а в том, что партия выказала полное презрение к интересам государства, интересам Родины. Если бы лидеры кадетизма разделяли теории и взгляды революционных партий, то постоянно оказываемая ими поддержка этим партиям не была бы предосудительна. Но они вовсе не разделяли этих взглядов, вполне понимали губительность для государства этих теорий и тем не менее постоянно шли в ногу с теми, которые per fas et nefas[528]стремились их осуществить.

К сказанному надо, однако, прибавить, что однородной по своим взглядам кадетская партия, как, впрочем, всякая иная, никогда не была. Так, между центральным комитетом партии или, вернее, теми ее членами, которые фактически направляли ее деятельность, и местными ее отделами постоянно замечались некоторые расхождения, в