– Хорошо, – соглашаюсь я.

– Я так долго с ней встречался, что не представляю теперь, как без нее жить.

Его голос полон печали, это трогает меня до глубины души, и в груди становится тесно. Знакомое чувство.

– Я понимаю, о чем ты.

Действительно, жизни до Тессы у меня не было, одни воспоминания и тьма, и так же будет, если она уйдет.

– По крайней мере, тебе не придется столкнуться с вопросом, что потом.

– Почему ты так думаешь? – спрашиваю я, понимая, что переключился на свои проблемы, но я должен знать ответ.

– Я не представляю, что может вас разлучить…

Лэндон говорит так, как будто это ответ. Я бы хотел быть в этом уверен.

– Ну что? Ты все-таки собираешься ехать в Нью-Йорк? Ты когда должен ехать? Через две недели, если я не ошибаюсь?

– Да, но теперь не знаю. Я все сделал, чтобы уехать, зарегистрировался на летний семестр. А сейчас, похоже, нет смысла в поездке, хотя, с другой стороны, глупо не ехать. – Лэндон трет виски ладонями. – Я не знаю, что делать.

– Не надо ехать, – советую я. – Будет неудобно.

– Это большой город, мы никогда не встретимся. И мы все еще друзья.

– Да, конечно, «друзья». – Я не сдерживаюсь и закатываю глаза. – Почему ты не рассказал Тессе о том, что происходит? – спрашиваю я его.

Это просто разобьет ей сердце.

– Тесс… – начинает он.

– Тесса, – поправляю я.

– … У нее и без меня проблем хватает. Не хочу, чтобы она волновалась еще и за меня.

– Ты хочешь, чтобы я держал это в тайне? – спрашиваю я.

Судя по выражению лица, он именно этого и хочет.

– Некоторое время – да. В последнее время она и так постоянно в стрессовой ситуации, боюсь, что в один прекрасный момент она сорвется.

Такая чрезмерная забота о моей девушке несколько напрягает, но неожиданно для себя самого я никак не комментирую это и просто молчу.

– Ты же знаешь, она мне за это голову оторвет, – говорю я, хотя сам понимаю, что сейчас лучше промолчать.

Он прав, ей и так достается, причем основная проблема – это я.

– Есть еще кое-что… – начинает Лэндон.

Да, конечно, куда же без этого.

– По поводу мамы, она… – Лэндона прерывает стук в дверь.

– Лэндон? Хардин? – слышен голос Тессы по ту сторону двери.

– Входи, – отвечает Лэндон, взглядом умоляя меня не говорить о его любовной драме.

– Не скажу, – заверяю его я.

Открывается дверь, и на пороге появляется Тесса с тарелкой, благоухающая кленовым сиропом.

– Карен отправила меня к вам, чтобы вы оба попробовали это. – Она ставит тарелку на стол и смотрит на меня, потом с улыбкой оборачивается к Лэндону. – Попробуйте сначала слоеные пирожные, София научила нас, как их правильно глазировать… Видите маленькие цветочки? – Она показывает маленьким пальчиком на комочки глазури, застывшие корочкой. – Это она нам показала, такая милая!

– Кто? – удивленно спрашивает Лэндон.

– София. Она только что ушла домой, ее родители живут внизу у дороги. Твоя мама была на седьмом небе от счастья, ведь София поделилась с ней кучей секретов по выпечке.

Тесса улыбается и откусывает пирожное. Я знал, что эта девчонка ей понравится; скажу больше: наверняка они сидели на кухне и болтали, как сороки. Хорошо, что я ушел.

– Ну ладно.

Лэндон тянется к пирожному, Тесса берет тарелку и протягивает мне, я качаю головой, давая понять, что не хочу, она даже не возражает в ответ.

– Ну хорошо, я буду пирожное, – соглашаюсь я только ради того, чтобы она улыбнулась; я и так вел себя утром по-свински.

Она подскакивает и протягивает мне одно. Так называемые цветочки выглядят как комочки желтых соплей.

– Один-то хотя бы заморозила? – дразню я ее и тяну за запястье к себе на колени.

– Это в первый раз! – пытается она защищаться.

Мои перепады настроения ее явно удивляют, впрочем, меня тоже.

– Конечно, крошка, – широко улыбаюсь я, и она выщелкивает мне на рубашку кусочек застывшей глазури.

– Я не шеф-повар, – надувается Тесса.

Я смотрю на Лэндона: он сидит с набитым ртом и смотрит в пол. Снимаю глазурь с рубашки и провожу пальцем по носу Тессы, оставляя желтую полоску, прежде чем она меня останавливает.

– Хардин! – Она пытается вытереть нос, но я держу ее за руки, и тарелка с выпечкой с грохотом падает на пол.

– Эй, перестаньте, в моей комнате и без вас помойка! – возмущается Лэндон.

Я слизываю с носа Тессы остатки глазури, совершенно игнорируя его вопли.

– Я помогу сделать уборку! – смеется Тесса, мой язык щекочет ей щеку.

– Вот знаешь, я скучаю по времени, когда ты при мне стеснялся ее даже за руку взять, – жалуется Лэндон, собирая с пола сломанные пирожные и раздавленные печенья.

Я совершенно не хочу думать о том времени, надеюсь, Тесса тоже.

– Хардин, как тебе пирожные? – спрашивает меня Карен, доставая ветчину из духовки и выкладывая ее на разделочную доску.

– Ничего. – Я пожимаю плечами и сажусь за стол.

Тесса сидит рядом и смотрит на меня убийственным взглядом.

– Вкусные пирожные были, вкусные, – исправляюсь я, и моя девочка наконец улыбается.

Кажется, я начал понимать, что счастливой ее делают разные мелочи. Это странно, но хотя бы я это понял и буду продолжать в том же духе.

Кен поворачивается ко мне.

– Как там дела с дипломной работой?

Он наливает стакан воды и отпивает. Он выглядит несколько лучше, чем на прошлой неделе, когда я видел его на работе.

– Отлично, написал уже. Я не пойду на выпускной, ты помнишь? – Я уверен, он помнит, просто надеется, что я передумаю.

– Что ты имеешь в виду? Почему ты не хочешь идти на выпускной? – перебивает нас Тесса.

Карен перестает резать ветчину и смотрит на нас.

Твою мать.

– Я не иду на вручение дипломов, мне отправят его по почте, – отвечаю я сурово.

Вот только не нужно пытаться изменить мое мнение.

– Почему? – спрашивает Тесса, что, судя по всему, нравится моему отцу.

Он все знал, все просчитал, сукин сын.

– Я не хочу.

Пытаюсь найти поддержку у Лэндона, но он избегает моего взгляда. Понятно, он на стороне Тессы.

– Не начинай, я не иду, мнение свое я не изменю, – говорю я Тессе достаточно громко и, надеюсь, убедительно.