— Сообщи императору, что для меня будет большой честью принять его в качестве гостя на борту «Золотого куста».

Неожиданно Иясу вырвался от Хэла, схватил его за руку и потащил к скрытой занавесом двери. Они прошли по длинному коридору, освещенному факелами в железных подставках на каменных стенах. В конце коридора стояли два вооруженных стражника, император пропищал приказ, они расступились и отдали честь его величеству. Иясу ввел Хэла в длинное помещение.

Высоко в стенах располагались узкие амбразуры, и через них в помещение врывались золотые копья яркого солнца пустыни. Вдоль всего помещения тянулся длинный стол, за которым сидели пять человек. Они встали, низко поклонились Иясу и проницательно взглянули на Хэла.

По их осанке и манерам ясно было, что все они воины. На всех кольчуги и кирасы, у некоторых на голове стальные шлемы, а поверх доспехов туники, расшитые коптскими крестами и разнообразными геральдическими символами.

В дальнем конце стола сидел самый молодой и просто одетый, но и самый властный и производящий внушительное впечатление воин. Взгляд Хэла сразу остановился на стройной изящной фигуре.

Иясу потащил Хэла к этому воину, болтая по-гизски, а воин смотрел на них обоих спокойным открытым взглядом. Он, хотя казался очень высоким, на самом деле был на голову ниже Хэла. Свет из одной амбразуры падал на него сзади, окружая золотым ореолом, в котором плясали пылинки.

— Ты генерал Назет? — спросил Хэл по-латыни, и генерал кивнул. Его густые курчавые локоны казались черной короной или нимбом. Поверх доспехов на нем была простая белая туника, но и под массивным вооружением заметны были тонкая талия и прямая спина.

— Да, я генерал Назет. — Низкий голос звучал хрипловато, но казался необычно музыкальным. Хэл с удивлением понял, что генерал очень молод. Безупречная кожа цвета янтарного гуммиарабика. На щеках и подбородке, на пухлых губах ни следы бороды или усов. Нос прямой и узкий, ноздри красиво вылеплены.

— Меня зовут Генри Кортни, — сказал Хэл. — Я капитан английского корабля «Золотой куст».

— Епископ Фасилидес рассказал мне это, — сказал генерал. — Возможно, ты предпочитаешь говорить на своем языке. — Назет перешел на английский. — Должен признать, что латынью я владею хуже тебя.

Хэл несколько мгновений удивленно смотрел на него, и Назет улыбнулся.

— Мой отец был послом при дворе венецианского дожа. Я провел детство и юность в северных широтах и изучил языки дипломатии: французский, итальянский и английский.

— Вы меня поражаете, генерал, — признался Хэл. Собираясь с мыслями, он заметил, что глаза у Назета цвета меда, а ресницы длинные, густые и загнутые, как у девушки. Раньше он никогда не испытывал сексуального влечения к другому мужчине. Однако теперь, глядя на это царственное лицо и тонкую золотистую кожу, в эти блестящие глаза, он ощутил стеснение в груди, отчего трудно стало дышать.

— Прошу садиться, капитан.

Назет показал на стул рядом с собой. Они сидели так близко, что Хэл чувствовал запах тела соседа. Назет не пользовался благовониями, это был естественный, теплый, мускусный запах, и Хэл понял, что глубоко вдыхает его. Он виновато подумал, что такая тяга противоестественна, и отодвинулся от генерала, насколько позволил ему низкий стул.

Император забрался к генералу Назету на колени и потрепал его по гладкой золотой щеке, что-то говоря высоким детским голосом. Генерал негромко рассмеялся и ответил по-гизски, не отводя взгляда от Хэла.

— Фасилидес сказал, ты прибыл в Эфиопию предложить свои услуги христианнейшему из императоров.

— Это верно. Я пришел просить его величество дать мне свидетельство, чтобы я мог на своем корабле сражаться с врагами Христа.

— Ты прибыл в самое подходящее время, — кивнул Назет. — Фасилидес рассказал тебе о поражении, которое потерпел наш флот в заливе Адулис?

— Он также рассказал о вашей замечательной победе у Митсивы.

Назет не выказал никакой радости, услышав эту похвалу.

— Одно уравновешивает другое, — сказал он. — Если Эль-Гранг господствует на море, он может бесконечно подвозить подкрепления и припасы для своей поредевшей армии из Аравии и с территории Великого Могола. Он уже восполнил потери, которые я нанес ему у Митсивы. Я жду прибытия подкрепления с гор и пока не готов напасть на него у Зуллы. А он каждый день получает подкрепления морем и становится все сильней.

Хэл наклонил голову.

— Я понимаю ваши затруднения.

Что-то в голосе генерала его тревожило: нараставшее волнение меняло тембр этого голоса. Хэлу пришлось прилагать усилия, чтобы думать не о говорящем, а о смысле его слов.

— Новая беда тревожит меня, — продолжал Назет. — Эль-Гранг принял на службу очень сильный иностранный корабль; он превосходит все, что мы можем ему противопоставить.

Хэл почувствовал, как холодок бежит по спине, а волосы на предплечьях встают дыбом.

— Что это за корабль? — негромко спросил он.

— Я не моряк, но мои адмиралы говорят, что это корабль с квадратными парусами, класса фрегата. — Назет проницательно взглянул на Хэла. — Должно быть, такой же, как твой.

— Вам известно имя его капитана? — спросил Хэл, но Назет отрицательно покачал головой.

— Знаю только, что он топит дау, которые подвозят мне припасы с севера.

— Под каким флагом он плавает? — настаивал Хэл.

Назет быстро заговорил по-гизски с одним из офицеров, потом снова повернулся к нему.

— На корабле красный оманский флаг, но также красный крест необычной формы на белом фоне.

— Думаю, я знаю этого мародера, — мрачно сказал Хэл, — и при первой же возможности вступлю с ним бой, если его христианское величество даст мне патент на службу капером в его флоте.

— По совету Фасилидеса я уже приказал придворному писцу выписать такое свидетельство. Нужно только договориться об условиях, и я подпишу его от имени императора. — Назет встал. — Но пойдем, я покажу тебе расположение наших сил и сил Эль-Гранга.

Он направился в дальний конец помещения, и остальные офицеры пошли за ним. Все обступили круглый стол, на котором Хэл увидел глиняный макет Красного моря и окружающей местности. Макет включал много мельчайших подробностей и был реалистически раскрашен. Отчетливо были видны все города и порты, по синей воде плыли маленькие корабли, а отряды кавалерии и пехоты представляли собой фигурки из слоновой кости в ярких мундирах.

Все принялись серьезно разглядывать макет, а император тем временем подтащил стул, чтобы дотянуться до фигурок. С радостным смехом, подражая лошадиному ржанию и пушечным выстрелам, он стал передвигать фигурки по доске. Назет протянул руку, чтобы его остановить, и Хэл посмотрел на эту руку. Тонкая, гладкая, изящная, с длинными заостренными пальцами и розовыми ногтями. Неожиданно он понял и, не сдержавшись, выпалил по-английски: