В соответствии с группировкой сил противника, которая выявилась еще в конце сентября, на участке фронта, занимаемом группой армий, обозначились четыре района, где противник проявлял активность:

– запорожский плацдарм, ликвидацию которого противник, очевидно, считал предпосылкой для продолжения наступления на примыкающие к нему с юга позиции 6 армии;

– оба участка на южном берегу Днепра, на которых противнику удалось создать плацдармы и, наконец,

– район на северном фланге 4 танковой армии севернее Киева.

После того как в начале октября удалось отразить сильные атаки противника на запорожский плацдарм (правда, той ценой, что 40 тк не смог быть своевременно высвобожден для ликвидации плацдарма противника между Днепропетровском и Кременчугом), противник возобновил свое наступление, подтянув новые силы. После артиллерийской подготовки, равной которой по интенсивности огня мы до сих пор с его стороны еще не отмечали (впервые здесь действовали артиллерийские дивизии), противнику силой до 10 дивизий при поддержке большого количества танков удалось вклиниться в наш плацдарм. После тяжелых боев нам пришлось его оставить. Хотя и удалось отвести за Днепр силы, оборонявшие плацдарм, а также взорвать восстановленный лишь за несколько месяцев до этого железнодорожный мост и перейти через плотину, дивизии, оборонявшиеся на плацдарме, были сильно потрепаны. Будет ли достаточно их сил для обороны самой реки, теперь было неясно. Предпринятая под давлением Гитлера попытка удержать плацдарм обошлась нам, во всяком случае, очень дорого.

На плацдарме противника между Днепропетровском и Кременчугом в результате действий подвижных резервов 1 танковой и 8 армий нам вначале удалось остановить наступающего противника, однако мы не могли сбросить его с южного берега. Он перебрасывал сюда все новые и новые силы, чтобы расширить и углубить плацдарм. Я еще остановлюсь на том, как здесь развивались события, которые приобрели решающее значение для операций на Днепровской дуге.

В то же время противник пытался, бросив в бой крупные силы, расширить плацдарм, захваченный им на левом фланге 8 армии в излучине Днепра у Переяслава (Хмельницкий). Действиями подвижных соединений 8 и 4 танковой армий удалось, однако, отразить предпринимавшиеся противником на широком фронте попытки форсировать Днепр и уничтожить переправившиеся части. Такая же судьба постигла высаженные противником здесь, а также юго-западнее Черкасс парашютные бригады. Таким образом, на этом участке он остался на своем узком плацдарме южнее Переяслава (Хмельницкий) под нашим контролем, к тому же ему отсюда было очень трудно уйти.

В районе действий 4 танковой армии противнику удалось в течение октября захватить плацдарм непосредственно к северу от Киева, на западном берегу реки. Ему удалось также вслед за достигнутым им успехом на правом фланге примыкающей к нам с севера 2 армии переправиться на широком фронте через реку, в полосе, занимавшейся самым северным корпусом этой армии. На этом участке выявилась опасность, которая по опыту всегда существует на стыке между двумя соединениями. Как уже и раньше, меры, принятые группой армий для восстановления положения на стыке со 2 армией, не были проведены, так как она не выполнила отданного для этой целит приказа ОКХ о выделении и передаче сил, необходимых для этой операции, а использовала их на других участках. Даже мои настойчивые протесты в ОКХ не привели к тому, чтобы оно добилось выполнения своего приказа. 4 танковой армии все же удалось удержать в полосе, занимаемой обоими корпусами севернее Киева, возвышенность, расположенную к западу от Днепра, на расстоянии нескольких километров от русла реки. Тем не менее обстановка здесь продолжала оставаться угрожающей, так как необходимо было учитывать возможность обхода противником Киева с севера, как только ему удалось бы перебросить сюда новые силы.

Однако в первую очередь нам внушало беспокойство то обстоятельство, что эти первые бои за Днепровский рубеж потребовали от нас уже использования всех подвижных соединений группы армий. Их силы тратились с каждым днем все больше, как и силы втянутых в бой пехотных дивизий. Создавать новые подвижные резервы ввиду этого становилось все труднее, а прибытие новых сил – все насущнее.

Командование группы армий рассматривало по-прежнему свой северный фланг как решающий. Если бы противнику удалось разбить находящиеся на нем войска, путь для глубокого охвата группы армий «Юг» и группы армий «А» был бы открыт. В действительности же противник, по-видимому, стремился сосредоточить свои главные усилия на достижении успеха в Днепровской дуге. Эта обстановка, как и требование Гитлера, во что бы то ни стало, удерживать по военно-экономическим и политическим причинам Днепровский рубеж и Крым вынудили командование группы армий принять решающее сражение в Днепровской дуге.

В течение всего октября Степной фронт противника, командование которого было, вероятно, наиболее энергичным на стороне противника, перебрасывал все новые и новые силы на плацдарм, захваченный им южнее Днепра на стыке между 1 танковой и 8 армиями. К концу октября он расположил здесь не менее 5 армий (в том числе одну танковую армию), в составе которых находились 61 стрелковая дивизия и 7 танковых и мех. корпусов, насчитывавших свыше 900 танков. Перед таким превосходством сил внутренние фланги обеих армий не могли устоять и начали отход соответственно на восток и запад. Между армиями образовался широкий проход. Перед противником был открыт путь в глубину Днепровской дуги на Кривой Рог и тем самым на Никополь, обладание которым Гитлер с военно-экономической точки зрения считал исключительно важным.

Прежде всего, однако, дальнейшее продвижение противника должно было привести к тому, что 1 танковая армия будет отрезана в восточной части Днепровской дуги. Эта последняя опасность для командования группы армий была наиболее угрожающей. Оно ни при каких обстоятельствах не могло допустить окружения этой армии.

Между тем наши настоятельные просьбы о переброске к нам новых сил привели к тому, что ОКХ выделило для нас две пополненные танковые дивизии (14 и 24 тд), а также одну пехотную дивизию. Были обещаны еще 3 другие танковые дивизии (также пополненная 1 тд, лейб-штандарт и вновь сформированная 25 тд). Окончательное решение по этому вопросу и срок их прибытия, правда, еще были неясны.

Обстановка сложилась бы совсем по-иному, если бы эти 5 танковых соединений были выделены в распоряжение группы армий четырьмя неделями раньше, когда они прибыли на Днепр. Или, если это не было возможно ввиду необходимости их пополнения, какие оперативные возможности были бы предоставлены командованию группы армий, если бы оно заранее могло рассчитывать на эти силы и одновременно имело бы свободу маневра на своем правом фланге!

В сложившейся теперь обстановке мы не имели даже права ждать прибытия всех этих пяти танковых дивизий. К этому моменту судьба 1 танковой армии могла уже быть решена.

Мы должны были, следовательно, решиться на то, чтобы имевшимися в нашем распоряжении двумя танковыми и одной пехотной дивизиями нанести противнику контрудар. В составе 40 тк эти силы должны были со стороны загнутого назад фланга 8 армии с запада нанести удар во фланг и тыл войск противника, продвигавшихся в направлении на Кривой Рог. 1 танковая армия, со своей стороны, должна была бросить все имеющиеся в ее распоряжении танки и пехоту навстречу противнику, чтобы сохранить жизненно важную для нее связь через Кривой Рог. Чтобы обеспечить этот удар, командование группы армий приказало оставить в полосе, занимаемой 30 ак на Днепре, по обе стороны от Днепропетровска, только охранение на самой реке. Главные же силы этого корпуса должны были отойти на укороченную линию фронта: район севернее Запорожья – район севернее Кривого Рога, для высвобождения соединений, необходимых для действий на решающем участке. Гитлер вынужден был подчиниться обстоятельствам и примириться с отдачей части Днепровского рубежа.