Дарок тяжелой поступью заглушил подземные шорохи.

— Что там? — Он остановился возле меня.

Едкий, кислый пот воина смешался с удушливой затхлостью пещеры. Вонь ударила в нос, вызвала тошноту, заставила мелко встряхнуться. Я убрала кинжал обратно в ножны и как бы невзначай потерла нос рукавом.

— Ничего, — ответила, но на всякий случай погладила стену, покатала ладонью крупицы песка.

Через несколько метров Охарс осветили разросшуюся нишу в стене. И как только зеленый свет тронул самый темный участок камня, камень вздрогнул.

Многому научила меня жизнь в Солнечной. Наверное, мое взросление шло мне на пользу и теперь. Пусть с трудом, но я успешно отвлекался от угнетающего беспокойства.

— Что скрывается под Сводом Скверны? — спросил, расстилая на песке плащ.

Елрех подавала хороший пример: любую возможность отдохнуть в пути необходимо использовать. Вот и она с уходом Асфи и васоверга собрала заплечные мешки в кучу, расстелила плащ и улеглась. Будь в этом регионе спокойнее, она наверняка заняла бы руки несложной работой.

— Монстры из раутхута. — Роми хмурился, разглядывая метательные дротики. Их было немного, и он брал их с собой по совету Асфи. Наверное, хотел научиться метать, но сейчас едва ли поднял бы посох над головой. Он сидел на небольшом камне и поражал сутулостью. В сторону Елрех даже на миг не поворачивался. — Асфи рассказала, как их убивать.

С одной его короткой фразой весь мой труд пошел насмарку. Я вжался телом в плащ, через него в спину впились камешки. Ржавое небо внезапно нависло так низко, что грудь отказалась подниматься даже ради крошечного вдоха. Да и воздух раскалился, загустел, стал осязаемым и плотным. Асфи рассказала, как убивать монстров под Сводом Скверны, чтобы в случае ее смерти, мы могли управиться сами.

А если она прямо сейчас умирает? Вдруг отчаянно зовет на помощь, а мы не слышим? Она может быть ранена и совсем одна. Обреченная…

Я вздрогнул.

Я не двигалась, глядя на каменную стену. Ждала секунду, две, три…

В спину опять уперся Дарок, но не торопил и не отвлекал от пристального созерцания. Я ждала. Сердце почти не билось. В голове роились мысли об этой подсказке. Как в той жизни разбойники добыли ее? С чем столкнулись? И столкнулись ли с опасностью вообще?

Камень точно дрожал. Тогда… И вот на миг снова ожил: подернулся поволокой, будто глаз затянуло тонкой пеленой. Я замахнулась кинжалом, но миг закончился — камень снова стал камнем.

Дарок осторожно потеснил меня, будто пытался заслонить от странной стены. Спуститься в нишу и посмотреть, что с ней? Можно просто обжечь ее Ксанджами. А если нельзя? Что может водиться в Фадрагосе? Я оттолкнула тяжелую руку Дарока и шагнула к участку, но вскоре вновь замерла. Из темного угла ниши донесся громкий шорох. Сердце остановилось. Я задержала дыхание и крепче стиснула кинжал. Давай! Кто бы ты ни был, я готова встретить тебя.

На бурой стене, семеня множеством лап, показалась огромная сколопендра. Быстро проползла по стене и исчезла в темноте, куда не добирался свет Охарс. Я коротко втянула воздух сквозь зубы. Хотелось выругаться.

— Идем, — позвала Дарока.

— Скверные насекомые. — Он сплюнул под ноги и ослабил плети. — Отродье Фадрагоса.

Проход ширился с каждым метром, а неровный потолок нависал ниже. Я склонилась под ним, вытянула руку над головой и не переставала трогать шершавую поверхность. Камень, обычный камень. Почему не отпускает ощущение, что он живой?

За спиной не то фыркнули, не то чихнули.

Дарок обернулся одновременно со мной. В углу клубком свернулась темнота. Охарс разогнали ее. Угол был пуст.

Лежать не получалось. Сиделось с трудом.

В ярости старого Солнца полыхало Шиллиар. Я поднимал голову к небу и стискивал руки в замке. Хотелось броситься под скалу и отыскать Асфи и Дарока. Убедиться, что она жива и невредима.

— К чему у тебя самый сильный интерес? — вызнавал Роми, до сих пор крутя в пальцах метательный нож. Тайну его внезапной влюбленности к этому оружию я разгадал, когда увидел в маленьком клинке крохотную копию Елрех. Наверное, ужасная сутулость шан’ниэрда — тоже не из-за тяжести болезни и слабости тела, а попытка получше выбрать угол для ловли отражения. — Когда придешь в гильдию исследователей, тебе необходимо будет четко обозначить, чем ты займешься в ближайшие периоды.

— Я не вступлю в твою гильдию, — слова вырвались резко, и я взглянул на Роми с надеждой, что не увижу в желтых глазах обиду.

— Почему? — Ему было все равно. Весь его мир собрался в крошечном клинке, а мой словно растворился повсюду и нигде одновременно.

Где сейчас Асфи и Дарок? Когда вернутся? Почему так долго ищут тайник? Я тряхнул головой и попытался отвлечься на беседу. В конце концов, если не отвлекаться хоть на что-то, ноги понесут меня под скалу сами.

— Мне не позволят этого сделать. Мы с тобой были глупцами, когда решили, что это возможно.

На теле давно выступила испарина, волоски на затылке вставали дыбом от каждого шороха. Когда чудилось, что они самым настоящим образом шевелятся, я чесала голову, и таким образом проверяла, что никто не заполз в волосы. Темнота сгущалась. Охарс внезапно показалось недостаточно. Возможно, сказывались собственные нервы. По проходу мы шли медленно: прислушивались к любым звукам, приглядывались к камню вокруг.

Стены дрожали издали. Подойдешь, тронешь — обычный камень. Все ровно, спокойно — безжизненно.

Расшатанные нервы пробудили страх и раздражение. Легче, когда знаешь наверняка, есть ли враг. Надуманные враги вызывают манию. Вот и мне с каждым метром углубления под скалу казалось, что камень следит за нами пристально. У него множество глаз и недобрый нрав.

К счастью, потолок пошел медленно ввысь. Лаз продолжал шириться и даже разветвлялся. Обычно новое ответвление напоминало вход в нору: низкое, нередко круглое, узкое.

Из очередной норы донесся свист, а следом шорох. Будто кто-то чихнул и быстро заполз в нее. Нервы сдали. Меня передернуло, злость вспыхнула жаром в теле и противной дрожью. Я метнулась к норе, упала перед ней на колени и шлепнула ладонью по камню. Пусто.

— Никого, черт побери! — сжала в кулаке воздух.

Дарок молча опустился на корточки рядом со мной. Дышать опять стало нечем. Тряхнув рогатой головой, он отогнал от себя дружелюбного духа Охарс. Тот игриво отлетел, но вскоре вернулся. Дарок зарычал на приставучего помощника, и тот шарахнулся от клыков.

— Прояви терпение! — сказала я.