– В тебе? – хмыкнула девушка как-то обиженно.

– И не во мне. А в человеке, который мне дорог, – заявила я, желая, чтобы эта девица отстала от меня.

– И если это не Маслова, то кто это? – спросила девушка. Она явно обиделась. Возможно, раньше Ярослав был благосклонен к ней и, может быть, они даже ходили куда-то вместе, а теперь он был холоден с ней.

– Бортникова?

– Не сходи с ума, – поморщилась я.

– Прости, – пробормотала она. Девушка хотела сказать что-то еще, но не успела.

– Вот как? – раздался ледяной голос Полины Масловой откуда-то сверху. Оказывается, она все это время стояла на лестнице. Стояла и слушала.

Не отрывая от меня колдовских зеленых глаз, в которые отчего-то хотелось смотреть и смотреть, она медленно спустилась вниз. Лицо Полины было холодным и белым – не бледным, а каким-то пугающе белым. В темных глазах горела неприкрытая ярость. А темно-красные губы были крепко сжаты.

– Пошла вон, – велела она рыжекосой.

– Ты как разговариваешь? – нахмурилась та.

– Пошла. Отсюда. Вон. – В тоне Полины были неприкрытое высокомерие и злость.

А я вдруг почувствовала, как меня тянет к ней. Хочется коснуться ее тонкой руки, черных коротких волос или и вовсе обнять.

«Так, стоп, – осадила я сама себя. – Настя, ты в своем ума? Тебя стало тянуть на девушек?»

– Дура какая-то, – фыркнула девушка с рыжими косами и спешно ушла.

Мы с Масловой остались наедине. Она стояла напротив и изучающе смотрела на меня, чуть склонив голову набок. Атмосфера накалилась. Воздух стал тяжелым, спертым, звуки – смазанными и гулкими, а цвета померкли.

Вкус малины вновь стал ярким и острым. Он обжигал губы – казалось, будто кто-то положил на них невыносимо горячие ягоды. И сколько бы я ни облизывала губы – ничего не помогало.

– Что с тобой произошло, Ярослав? – прошептала Полина вдруг и, сделав шаг вперед, коснулась моей руки. Я испытала двоякое ощущение: телу Зарецкого прикосновения Полины нравились, однако лично мне – нет. И во мне сейчас боролись два неясных чувства: нежность и брезгливость.

Но разве может так быть?

Я терялась в собственных ощущениях, не понимая, что происходит. Браслет на руке слегка нагрелся. И кольцо на пальце – тоже. Но я почти не замечала этого.

– Я знаю, что с тобой произошло, – сказала Полина, глядя мне в глаза. Ее шепот отразился от стен, потолка, пола и стал гулким эхом.

«Я знаю, что с тобой…»

«Я знаю, что…»

«Я знаю…»

Мне стало страшно.

– Что? – прошептала я, вдруг поняв: это – конец. Она знает, что мы с Ярославом поменялись телами.

Полина ласково улыбнулась и коснулась моих волос. Провела по ним ладонью, от которой исходил жар. Закусила темно-красную губу. Она, не отрывая от меня глаз, сделала еще один крохотный шаг и поманила меня пальцами, чтобы я нагнулась. А когда тело Ярослава исполнило ее приказ, Полина прошептала на ухо:

– Ты нашел другую?

Мне показалось, что в помещении вдруг взметнулся порыв ветра – но откуда ему тут было взяться. Если только на втором этаже открыто окно…

Я существовала сама по себе, а тело Зарецкого – отдельно.

– Нет, – прошептали мои губы.

– Точно? – сощурилась девушка.

– Нет, – повторила я, не чувствуя губ и языка. – У меня есть только ты. Ты. Ты.

Я сама не поняла, как обняла Полину и прижала к себе. Она счастливо рассмеялась и уткнулась носом в мое плечо. По телу разлилось странное теплое чувство – будто я наконец обрела что-то родное и давно забытое. Любимое.

Что?.. Любимое?.. Но я не люблю Полину. Нонсенс! Я вообще ее знать не знаю. И мне не нравится, что она гладит меня по плечам. Я не хочу ощущать ее горячее прерывистое дыхание сквозь рубашку-поло. И не желаю, чтобы эта девица чувствовала стук моего сердца.

С огромным трудом, взяв волю в кулак и даже стиснув зубы, я отстранилась от девушки. Она гневно взглянула на меня, словно я совершила преступление.

– Не действует, – пробормотала она и вдруг ударила меня по плечу сжатым кулачком. Не слишком больно, но меня это разозлило. Таинственное притяжение к Масловой стало меньше. Я почувствовала себя свободнее, хоть и ощущала странную тоску.

– Больше не делай так, – сказала я Полине.

– А как я должна делать, милый? – проговорила она звенящим голосом. – Ты стал другим. Я чувствую, как ты изменился. Так не должно быть, – забормотала она, – не должно. Ты обращался к кому-то? – вдруг четко и громко спросила Полина, вцепившись неожиданно ледяными пальцами мне в предплечье.

А только что ее руки были горячими… Что происходит?!

– К кому? – не поняла я.

– Я тебе больше не нравлюсь. Значит, обращался, – прошипела она.

– К психиатру? – спросила я. – Слушай, давай законч…

Договорить я не успела. Полина прижала к моим губам указательный палец, заставляя замолчать. И я вдруг поняла, что от нее тоже пахнет малиной с нотками хвои и лимона.

Мне казалось, что я схожу с ума. Я видела, как беззвучно шевелились губы Полины, будто бы она читала заклятие. А после она сказала тихо, но твердо:

– Поцелуй меня, Ярослав.

Притяжение стало нарастать, опутывая золотыми цепями мои руки и ноги – я не могла ими пошевелить. И все, что мне хотелось – исполнить просьбу Масловой.

Она смотрела на меня, как дикая кошка на добычу. А я тонула в ее глазах, как в кипящей смоле. От привкуса малины уже тошнило.

Ее руки оказались на моей шее, а моя голова склонилась к ее лицу.

Полина хотела этого поцелуя так сильно, будто он было ее лекарством от неразделенной любви.

Нет, черт побери, тупое тело! Ты с ума сошло?! Какие еще поцелуи с девушками?! Мне парни нравятся!

Все, на что хватило моей воли, так это немного отклонить голову, когда эта сумасшедшая решила меня поцеловать. Вместо моих губ ее губы коснулись щеки.

Мои щеки вспыхнули – не от стыда, а от ярости. В самом деле, какого?..

– Вы что делаете? – раздался вдруг возмущенный голос – слишком знакомый и незнакомо злой. Мой голос.

Связь между мной и этой кошмарной девкой оборвалась. Я моментально отпрыгнула в сторону.

Мы обернулись и увидели застывшего перед нами Ярослава. Он стоял, широко расставив ноги и держа в каждой руке по стакану свежего кофе с трубочкой. В его лице было столько недоумения и злости, что мне стало смешно.

– Ты в своем уме? – заорал он, почему-то, правда, не на Маслову, а на меня. – Какого?..

– Такого, – отвечала я, жутко обрадовавшись его появлению. Хоть какая-то польза от Зарецкого! Не дал этой ведьме меня очаровать.