интеллектуальную новизну в виде идеи и когда он здесь и сейчас формирует в соответствии со смыслом этой идеи интеллектуальную форму искомого сущего вместе со своим сущностным свойством, тем свойством, посредством которого может быть исполнена какая-либо необходимая деятельность. Только в этом процессе мы бытийствуем, то есть бываем при возникновении сути формируемого – нами же самими – вида искомого сущего, а не тогда, когда мы пытаемся всего лишь проникнуть в суть существующих вещей. Как видим, бывать при сути (Хайдеггер), то есть при возрастании нашего понимания сути предстоящих нам, уже существующих объектов – это одно, а бывать при возникновении этой сути, то есть самому участвовать в самом процесс формирования и возникновения искомого сущего вместе с его сущностным свойством – это уже совсем другое. Потому что в первом случае мы существуем, в лучшем случае познавая нечто уже существующее. Во втором же случае мы бытийствуем,

– создавая нечто совершенно новое (идею, Истину, искомое сущее и т. д.)

– понимая внове созданный смысл,

– сосредотачиваясь на раскрытии этого смысла,

– испытывая при этом как интеллектуальное чувство удовольствия от самого акта понимания смысла, так и удивления от вида самой новизны,

– ощущая уверенность в достоверности и надежности нами созданного смысла,

– и, наконец, приумножая тем самым много и-разнообразие нашего мира.

Так что Хайдеггер предлагает нам бытие как при-сутствие (бытие при сути) при тех объектах, которые существуют, – но суть которых нам неизвестна или не совсем понятна, – а не тех, которые нами здесь и сейчас внове создаются, внове обнаруживаются, внове понимаются. То есть он предлагает нам проникнуть в суть существующих объектов (подручных средств), которые когда-то и кем-то уже были созданы и понятия о которых уже сформировались. А как мы знаем, сформировались понятия всех тех объектов (сущих), о которых можно сказать, что они «есть». Согласно Хайдеггеру, только такие объекты обладают статусом бытия. Даже собака, бегающая по саду, – которая «есть», – по Хайдеггеру, обладает статусом бытия, потому что она «есть»52. На самом же деле, бегая по саду, собака существует, осуществляя свою сущностную функцию по охране сада. Бытийствовал же в далекие времена тот человек, которому однажды пришла в голову гениальная идея приручить волка и использовать его для охраны своего дома, сада или каких-либо других угодий.

А теперь зададимся вопросом, есть ли смысл в постижении сути существующих объектов (без цели использования их для создания новой идеи), тех объектов, которые уже созданы и уже исполняют какую-то функцию, которая, по сути дела, является сутью объекта, поскольку им исполняется сущностная функция? Конечно же, можно сильно усомниться в том, что есть смысл в вышеозначенной операции, так как такая процедура является, во-первых, слишком запоздалой, а во-вторых, не вполне оправданной. А запоздалой и не оправданной она является только потому, что подручное средство, то есть сущее, исполняющее какую-либо функцию, было кем-либо уже создано задолго до того, как мы начали интересоваться им. Спрашивается, зачем нам надо знать суть того объекта, которая лежит на поверхности: а именно, лежит в той сущностной функции, для которой предназначен тот или иной объект? Так ли уж важно нам знать, что сущностным свойством уже изобретенного объекта, положим, кусочка мела является его свойство мелкодисперсно крошиться и оставлять видимый глазом след на доске. Для нас вполне достаточным является знание о том, что посредством мела может быть осуществлена сущностная функция передачи знания от преподавателя к аудитории его учеников.

Другое дело, когда операцию проникновения в сущность того, что уже существует мы осуществляем на этапе подбора и анализа тех объектов, которые, как нам представляется, могли бы быть нам пригодны для составления того исходного комплекса сущих, который в дальнейшем станет объективной идеей. И эта операция осуществляется на этапе рефлексии-I. Но можно ли этот этап функционирования нашего мышления, – а именно, логического мышления – отнести к процессу бытийствования? Вряд ли. Мы ведь уже условились называть бытийственными те процессы (умственные в первую очередь), в ходе которых возникает интеллектуальная новизна в виде идеи. Но, как мы уже установили, в процессе одного только логического мышления новизна возникнуть не может, поскольку здесь наше мышление оперирует известными объектами, известными их свойствами и взаимосвязями. Так что вряд ли уж важным для нас является процесс проникновения нашего мышления в суть объектов уже существующих и уже исполняющих свою сущностную функцию.

Но что действительно является крайне для нас важным так это вопрос, каким образом здесь и сейчас возникает то искомое сущее, которого ранее не наблюдалось ни в окружающей нас действительности, ни в нашем умственном представлении. И важным он для нас является только потому, что с появлением нового сущего возникает новое направление в нашей деятельности (либо в деятельности природной, если речь идет о –Бытии природы). А вот на этот чрезвычайно важный для нас вопрос хайдеггеровская фундаментальная онтология, к сожалению, не дает нам ответа. Она призывает нас всего лишь к тому, чтобы проникнуть в суть того, что уже существует («есть»), а не того, что возникает здесь и сейчас. Причем, возникает при непосредственном участии нашего интеллекта и нашей психики, потому что, создавая, обнаруживая и понимая нечто новое, мы понимаем смысл этой интеллектуальной новизны в виде идеи и испытываем интеллектуальное чувство удовольствия-удивления от самого акта понимания, и состояние сосредоточения на раскрытии новоявленного смысла и т. д.

И здесь нам следует заметить следующее: даже внимательное прочтение текстов Хайдеггера – из числа нами цитированных – не дает нам повода увидеть в них не то что методологии возникновения сущего, но даже намека на то, каким же все-таки образом бытие взаимосвязано с возникновением какого-либо сущего. Многочисленные утверждения Хайдеггером о том, что Бытие и сущее между собой не только разделены («онтологическое различение»), но и соединены, ничего не прибавляет к нашему знанию того,

– как осуществляется (по каким признакам) разделение Бытия и сущего;

– как они взаимосвязаны между собой, то есть, как происходит взаимодействие между ними;

– что находится в начале этого взаимодействия, а что в конце, то есть, что является его результатом;

– чем сопровождается это взаимодействие: иначе говоря, есть ли какие-либо признаки того, происходит ли оно или уже закончено (а может быть, оно вообще не состоялось?);

– а так же, в каких формах проявляется Бытие: ведь должно же быть что-то, что его обнаруживает – не инкогнито же оно.

Так что как Платоном 2,5 тысячелетия назад не была решена проблема возникновения сущего из идеи, так и Хайдеггером она не была даже почувствована, судя по тому, что в его учении само понятие идеи по сути дела