– Армада побеждена, Бесс.

Сердце ее упало. Она перевела взгляд от верхушки мачты вниз. Быть не может, подумала Элизабет. И однако это так. Гарри.

Он, на одном колене, был у ее ног. Поднеся к губам край ее юбки, он вновь склонил голову. Руки ее едва не потянулись к его жестким кудрям, но она сдержалась. Гарри поднял лицо:

– Вы победили, ваше величество. Долгого вам царствования.

– Встань, Гарри. Не вовлекай меня в этот спектакль, – сказала она ледяным тоном.

Одним легким движением Гарри выпрямился. «Как я могла забыть, что он такой высокий, – зачарованно подумала Элизабет. – Я смотрю на него снизу вверх».

Он обнял ее за талию. Элизабет казалось, что его ладонь жжет сквозь одежду. Его рот был возле ее уха. У Элизабет от этого кружилась голова.

– Мне пришлось вернуться, Бесс, колдунья. Никогда еще я не возвращался. Но я не могу быть вдали от тебя. Ты меня преследуешь.

– Гарри, пожалуйста, оставь меня. Я не хочу переживать заново то же горе. Уходи. Если ты не уйдешь, я не знаю, на что решусь. Это жестоко, Гарри.

Восклицание Трэдда прозвучало словно издалека. «Только без обмороков, – сказала себе Элизабет. – Без обмороков». Ее ноги сделались будто ватные.

– Ты бледна, моя королева, – ласково сказал Гарри. – Пойдем сядем.

Он взял ее за руку и подвел к скамейке. «Для посетителей» – было написано на ней.

– Я побеседую с мальчиком, пока тебе не станет лучше.

Элизабет увидела, как он быстро приближается к Трэдду. На нем не было пиджака. Белая рубашка обтягивала мышцы спины. Элизабет казалось, что ее ладонь касается их. Она не стала наблюдать бурную, счастливую встречу, а отвела глаза и попыталась взять себя в руки. Когда оба – учитель и ученик – присоединились к ней, она вполне овладела собой.

– Ты не остановишься у нас.

– Согласен.

– Ты не должен рассчитывать на то, что тебя примут в любое время, когда ты зайдешь.

– Согласен.

– Ты не будешь обнимать меня на глазах у всех, как сегодня.

– Хорошо.

– И не смей касаться моей талии, вообще не смей ко мне прикасаться, пока я не изменю своего отношения к тебе.

– Можно ли мне целовать твою руку?

– Нет.

– Даже скучным, допускаемым обществом поцелуем «как-вы-поживаете-миссис-Купер»?

– Нет. Никак. Я должна подумать. Гарри рассмеялся:

– Думают только трусы. Ты успела стать малодушной, Бесс? Всего за полгода!

Он поднялся со стула:

– Сядь, Гарри. Не торопись. Ты сам согласился, что нам надо поговорить.

– Поговорим позже.

Он направился к двери библиотеки. Он уходит. Опять. И ей так же больно, как и в тот раз. Гарри повернул ключ в замочной скважине.

– Ты даже не представляешь, как я хочу тебя, – сказал он.

Гарри выключил свет. Пламя сделалось голубым и, мягко вспыхнув, погасло.

– Я хочу видеть отблески огня на твоих волосах. – Он подошел к ней, медленно и уверенно. Остановившись возле нее, он стал вынимать шпильки.

– Трэдд, – пробормотала Элизабет.

– Спит и даже храпит во сне. Я тайно угостил его порцией настоящего морского рома.

Гарри зарылся руками в ее рассыпавшиеся волосы и, притянув ее к себе, встретил ее губы своим жаждущим ртом.

– Я не могу без тебя, Бесс, и я вернулся за тобой. Мы отправимся вместе бродить по свету. Я столько всего хочу показать тебе и столько увидеть с тобой впервые. Мы возьмем с собой Трэдда, спасем его от псалмов достопочтенного доктора Портера. Великолепное образование для мальчика!

– Ты сошел с ума.

– Ты прекрасно понимаешь, что я в здравом разуме. Тебе хочется поехать. Твое сердце стучит у меня под рукой. Тебе хотелось бы увидеть Китайскую стену.

– Глупости. Я сейчас думаю совсем о другом.

– Царственная, соблазнительная Бесс. Умоляю тебя… Угли догорели, огонь погас, но им не было до того дела. Они снова предались любви.

– Ты пригласила меня к завтраку. В чем же дело?

– Мы еще не переоделись, вот в чем дело. Поторопись. И на этот раз постарайся правильно застегнуть брюки.

Было слышно, как с третьего этажа по лестнице сонными шагами спускается Трэдд. Элизабет застегнула халат и ощупала свои беспорядочно спутанные волосы.

– Мальчишки не понимают, как должны быть одеты взрослые, – прошептал Гарри. – Вот. Повяжи косынку. – Гарри дал ей пестрый лоскут. – Сувенир с Кубы.

Элизабет беспомощно рассмеялась:

– Это не поможет, Гарри.

Он взглянул на ее пылающие щеки, на пепел в очаге и сбившийся каминный коврик. Трэдд уже почти спустился.

– Ты права. Ложись на диван. Ночью ты спала здесь. Закрой глаза. Я отопру дверь и выберусь через окно. – Он повернул ключ, потом подошел к ней и быстро поцеловал. – Я приду через час. Приведи себя в порядок, не то я разжалую тебя в герцогини.

Элизабет уткнулась лицом в подушки. Она не могла подавить смех. На нее пахнуло холодным воздухом, когда Гарри открыл окно. Услышав, как Трэдд спрашивает Делию, отчего мать не вышла к завтраку, она отдалась приглушенным рыданиям.

«Что со мной происходит?» – плакала она.

Элизабет смотрела в окно своей конторы в каретном сарае. Надо бы вымыть окна, промелькнуло у нее в голове. Неожиданно простая задача нанять мойщика окон показалась ей неразрешимо сложной. Она положила руку на поясницу, чтобы унять боль. За окном порывистый осенний ветер срывал сухую листву с ореха и гонял ее по двору от стены к стене. «Вот то же чувствую и я, – сказала себе Элизабет, – меня швыряет, крутит, бросает…»

Вот уже шесть недель прошло с тех пор, как вернулся Гарри. И тут же возникло множество вопросов. Она не понимала, что чувствует и на что ей следует тратить усилия. Возвращение Гарри совпало с началом светского сезона. Последовала череда приглашений, взаимных визитов, всевозможных обязательств, связанных с долгом и удовольствиями. В этом году Элизабет была занята как никогда, поскольку она взяла под ненавязчивую опеку Викторию, дочь Джо. Девушка не входила в чарлстонское общество, ибо Джо был чужаком. Но все переменилось бы, если бы она вышла за чарлстонца. Для миловидной богатой наследницы это была нетрудная задача. Дебютировать на балу святой Цецилии она не могла, но Элизабет взяла ее под крылышко в качестве попечительницы школы танцев в Каролина-холл. Элизабет с улыбкой наблюдала, как все повторяется вновь: Трэдд хмурился и еле волочил ноги, Виктория распекала его за вялость.

Помимо светской жизни Элизабет приходилось уделять больше внимания делам фосфатной компании, которые после войны пошли в гору. Она проводила помногу часов, отвечая на письма и строя планы. Доходы компании резко увеличились во время паники девяносто третьего. За пять лет депрессии уменьшился доход, износилось оборудование. Но сейчас в воздухе чувствовался оптимизм. Наступило время произвести починки, замены, обновить договора и завершить оставшуюся часть отложенного некогда плана. Ей приходилось решать, и разные решения вели к разным последствиям. Если конвейерные ремни заменить новыми и купить новые станки, объем продукции увеличится. Но это потребует намного больше денег, чем ремонт. Как долго будут окупаться затраты? И что оставить без ремонта, если все деньги уйдут на оборудование промывочного цеха?