– Допустим, это действительно так и я начинаю.

– А что, если я покрою все ваши убытки? Будет ли это достаточным подтверждением серьезности моих намерений?

– Что именно?

– Я оплачиваю все убытки и беру половину прибыли за сегодня, завтра и пятницу. Если он не обратится в бегство ко второй половине дня в пятницу, вы выкупаете акции обратно перед самым закрытием, и будем считать, что у нас не получилось. Если создастся впечатление, что он наш, мы интенсивно продаем по максимуму перед самым закрытием. За выходные он вымотается. В понедельник я выдергиваю у него из-под ног ковер, и наш блицкриг начался. Промашки быть не должно.

– Да. Если вам можно доверять.

– Сегодня к десяти часам я положу два миллиона долларов в любой швейцарский банк на ваше имя. Это десять миллионов гонконгских долларов, и этого, черт побери, достаточно, чтобы покрыть любые ваши возможные расходы в игре на понижение. Два миллиона долларов – и никаких условий, никаких векселей, лишь под ваше слово, что они идут на покрытие любых убытков. Но если мы выигрываем, прибыль и остальное делим, как условились, «фифти-фифти», кроме «Коулун инвестментс» для меня, мощностей «Струанз» в аэропорту Кай-Так для вас, а для Кейси и для меня – членства в Скаковом клубе с правом голоса. На бумагу мы это положим во вторник – после того, как он рухнет.

– Вы даете два миллиона американских долларов, и мне решать, когда покупать, чтобы покрыть любые убытки? – Горнту было трудно в это поверить.

– Да. Два миллиона – размер моего риска. Так что, как это может вас задеть? Никак. Зная ваше к нему отношение, он ничего не заподозрит, если вы начнете атаку, и не будет готов к моему молниеносному удару с фланга.

– Все зависит от того, насколько верны ваши цифры – суммы и даты.

– Проверьте их. У вас должна быть возможность сделать это – чтобы убедиться.

– Почему такая неожиданная перемена, мистер Бартлетт? Вы говорили, что подождете до вторника, – а может, и до более поздней даты.

– Мы тут кое-что проверили, и мне не понравились цифры, на которые мы вышли. Мы ничего не должны Данроссу. Для нас было бы сумасшествием связываться с ним, когда он настолько слаб. По сути дела, то, что я вам предлагаю, – огромный риск и огромный шанс: Благородный Дом против двух паршивых миллионов. Если мы выигрываем, это выльется в сотни миллионов.

– А если проигрываем?

Бартлетт пожал плечами:

– Может, я поеду домой. Может, у нас сладится сделка «Ротвелл-Горнт» – «Пар-Кон». Иногда выигрываешь, но гораздо чаще проигрываешь. Но этот рейд слишком хорош, чтобы не попробовать. Без вас он не сработает. Я уже в достаточной мере познакомился с Гонконгом, чтобы понять: тут свои, особые правила. У меня нет времени им учиться. Да и зачем, когда у меня есть вы?

– Или Данросс?

Бартлетт усмехнулся, но никакого коварства Горнт в нем не заметил.

– Вы не перебирали кредиты, вы неуязвимы, а он – другое дело, ему не повезло. Что скажете? Начинаем рейд?

– Я бы сказал, убеждать вы умеете. Кто предоставил вам информацию и этот документ?

– Узнаете во вторник. Когда «Струанз» рухнет.

– Ага, обещан откат мистеру Икс?

– А как же без него? Откат частично будет выплачен из прибыли, но не больше пяти процентов, все сверх того вычитается из моей доли.

– Итак, в два часа в пятницу, мистер Бартлетт? Именно тогда я решу, что пора выкупать акции, и, возможно, потеряю ваши два миллиона. Или мы еще посовещаемся и будем гнать волну дальше?

– В пятницу в два.

– Если продолжим после выходных, вы покроете любые дальнейшие риски дополнительным финансированием?

– Нет. Больше вам не потребуется. Два миллиона – это предел. Или ко второй половине дня в пятницу его акции пойдут вниз и он забегает как ошпаренный, или нет. Это недолговременный, хорошо организованный рейд. Это одноразовая… э-э… единовременная попытка поставить противнику детский мат. – На лице Бартлетта появилась довольная улыбка. – Я рискую паршивыми двумя миллионами для игры, которая войдет в историю. Меньше чем за неделю мы сокрушим Благородный Дом Азии!

Горнт кивнул, но внутри его раздирали сомнения. «Насколько я могу доверять тебе, мистер Чертов Рейдер, когда у тебя есть ключ к „Дьяволу“ Данроссу?» Он глянул в окно, наблюдая за девочкой, которая кормовым веслом направляла свою лодку между джонок. Море казалось ей таким же безопасным и знакомым, как суша.

– Я подумаю над тем, что вы сказали.

– Как долго?

– До одиннадцати.

– Извините, но это рейд, а не деловая сделка. Или сейчас, или никогда!

– Почему?

– Еще много надо сделать, мистер Горнт. Я хочу решить это сейчас или никогда.

Горнт бросил взгляд на часы. Времени было хоть отбавляй. Один звонок знакомому редактору китайской газеты – и любая переданная ему информация будет в киосках в течение часа. Горнт угрюмо улыбнулся про себя. «У меня самого есть скрытый козырь – Хэвегилл. Все увязывается прекрасно».

Морская птица с криком пролетела в сторону от моря, воспаряя с восходящими потоками воздуха к Пику. Горнт посмотрел ей вслед. И тут он различил на вершине Большой Дом – белоснежное пятно на зелени склона.

– Договорились, – бросил он и протянул руку.

Бартлетт пожал ее:

– Прекрасно. Все это строго между нами?

– Да.

– Куда вам перевести два миллиона?

– Банк Швейцарии и Цюриха в Цюрихе, счет номер один восемь один восемь один девять. – Горнт сунул руку в карман, обратив внимание, что пальцы дрожат. – Я вам его запишу.

– Не нужно. Счет на ваше имя?

– Боже упаси, нет! «Канберра лимитед».

– «Канберра лимитед» стала на два миллиона богаче! А через три дня, если повезет, вы будете тайбанем Благородного Дома. Как вам это? – Бартлетт открыл дверь и выбрался из машины. – Пока.

– Подождите, – испугался Горнт. – Я подброшу вас, ку…

– Нет, спасибо. Мне нужно позвонить. К тому же в девять пятнадцать у меня интервью с вашей подружкой Орландой, мисс Рамуш. Я подумал: что тут страшного? Пусть будет интервью. Потом, может, поброжу, пофотографирую. – Он весело махнул рукой и пошел прочь.

Горнт вытер с ладоней пот. Прежде чем уехать из клуба, он сделал звонок Орланде, чтобы та позвонила Бартлетту и назначила свидание. «Очень хорошо, – думал он, еще не оправившись от шока. – Орланда присмотрит за ним, когда они станут любовниками, а они ими станут, и Кейси тут не преграда. Для Орланды ставки слишком высоки».

Он провожал Бартлетта взглядом и завидовал ему. Через несколько мгновений американец затерялся в ваньчайской толпе.

Горнт вдруг ощутил страшную усталость. «Слишком все это в точку, слишком здорово, слишком легко. И все же… и все же!» Трясущимися пальцами он достал сигарету и закурил. «Откуда у Бартлетта документы?»