– Значит, нас теперь трое, – улыбнулся Кальдер сквозь слезы.

– И еще мой отец.

Он как будто впервые увидел Ричи, радушно улыбающегося со своего бревна.

– Да. И он.

– Так ты ее все еще не надел?

– Что?

– Цепь твоего отца.

Кальдер вытащил ее из внутреннего кармана – нагретую теплом тела, с алмазом, переливчато сияющим всеми красками.

– Да вот, жду, наверно, подходящего случая. Ее когда надеваешь… то снять уже нельзя.

Ему вспомнились слова отца о том, что это за бремя. Слова, сказанные незадолго до конца.

– А зачем тебе ее снимать? Ты же теперь король.

– Тогда ты – королева. – Кальдер опустил цепь ей на плечи. – И на тебе она лучше смотрится.

Он бережно поправил алмаз у Сефф на груди.

– Мой муж был в отлучке целую неделю, а принес мне всего-то Север и все, что на нем находится? Фи!

– Это лишь половина подарка. – Он придвинулся, собираясь вроде как припасть к ней поцелуем, и шутливо щелкнул зубами возле самого ее рта. – Остальное я дам тебе позже.

– Обещания, обещания.

– Мне надо поговорить с твоим отцом.

– Ну так говори.

– Наедине.

– Ох уж эти мужики-болтуны. Смотри мне, чтоб недолго. – Сефф прильнула к мужу, губами игриво щекотнув ему ухо, а коленом проведя по внутренней стороне ноги. – А то я мечтаю встать перед королем северян на колени.

Отходя, она пальцем провела Кальдеру по подбородку и бросила через плечо зазывный взгляд. Из-за живота Сефф шла чуть вразвалку, но это не делало ее менее привлекательной. Отнюдь. Глядя на нее, думалось только о том, что он ее недостоин.

Кальдер встряхнулся и подошел к огню, несколько согнувшись – под штанами колом вздыбился хер, и тыкать этим непрошеным зонтиком в лицо тестю в качестве затравки к разговору было как-то неловко. Ричи тем временем расшугал своих седобородых приспешников и сидел один, уминая толстым большим пальцем в трубку свежую щепоть чагги. Небольшая приватная беседа. Примерно такая, как несколько ночей назад. Только Доу теперь мертв и все переменилось.

Кальдер, присаживаясь у кострища, отер влажные от слез глаза.

– Ну и дочь у тебя. Другой такой не сыскать.

– Я слышал, она назвала тебя лгуном. А между прочим, правдивей этого слова нет.

– Не сыскать, – задумчиво повторил Кальдер, глядя, как Сефф исчезает в темноте.

– Тебе повезло, что она у тебя есть. Помнишь, что я тебе говорил? Подожди у моря достаточно долго, и все, чего ты хочешь, просто вынесет на берег. – Ричи пальцем постучал себя по голове. – Я жизнь повидал. Тебе меня надо слушать.

– А я, по-твоему, что делаю?

– Тогда ладно. – Ричи по бревну подъехал ближе к Кальдеру. – Многим моим парням не сидится. Слишком долго они держат обнаженными мечи. Я бы не возражал некоторых отпустить по домам, по женам. Ты сам как, думаешь принять предложение этого чародея?

– Байяза-то? – Кальдер презрительно фыркнул. – Я думаю, пускай этот мерзавец покипит у меня на медленном огне. Когда-то давно он предал моего отца.

– Так это что, вопрос мести?

– Немного. Хотя в основном здравого смысла. Если б Союз вчера сделал еще один рывок, нам была бы крышка.

– Может быть. И что?

– А то, что единственную причину их остановки я усматриваю в безысходности. Союз большой. Много границ. Видимо, у них есть и иные заботы-тревоги. И каждый лишний день, который эта старая лысая ссака проморится здесь у меня, заставит его быть сговорчивей.

– Хм. – Ричи выудил из огня горящую палку и, раскуривая, заулыбался. – А ты умен, Кальдер. И впрямь мыслитель. Как твой отец. Я всегда говорил, что вождь из тебя выйдет что надо.

Кальдер таких слов что-то не припоминал.

– Но только, гляжу, ты мне в этом не особо-то и помогал?

– Я говорил тебе, что гореть, если понадобится, буду, но поджигать себя – нет. Как там говаривал Девять Смертей?

– Надо быть реалистом.

– Вот именно. Реалистом. Я думал, ты это понимаешь, как никто другой. – Ричи, втягивая щеки, яростно зачмокал трубкой, пока наконец не выпустил изо рта буроватое облачко дыма. – Но Доу мертв, и Север лежит у твоих ног.

– Ты, должно быть, не меньше моего доволен, как все обернулось.

– А ты думал. – Ричи протянул ему трубку.

– Твои внуки будут править Севером, – сказал, принимая ее, Кальдер.

– Когда ты перестанешь.

– Думаю сделать это не сразу. – Кальдер глубоко затянулся горьковатым дымом, чувствуя, как ноют побитые ребра. – Немножко посижу, пока не стянут.

– Мне, наверно, до этого не дожить.

– Надеюсь на это. – Кальдер осклабился, выпуская дым, и они хохотнули, без всякого, впрочем, задора. – Знаешь, я тут раздумывал над тем, что сказал Доу. А именно, что если б он захотел моей смерти, то я бы и был уже мертвым. И чем больше я над этим думаю, тем более резонным мне это кажется.

Ричи пожал плечами.

– Может, Тенвейз от себя постарался.

Кальдер сделал вид, что размышляет, хотя сам уже все обдумал и нашел нестыковку.

– Тенвейз вчера в битве спас мне жизнь. Если б он настолько меня ненавидел, то что бы ему мешало отдать меня на растерзание Союзу, и всего делов? Никто бы слова не сказал.

– Если бы да кабы. Мир сам по себе дьявольски запутан.

– У всех свои резоны, как сказал мне когда-то отец. Вопрос лишь в том, чтобы их распознать. А дальше все просто.

– Что ж, Черный Доу отныне в грязи. А с ним и Тенвейз, судя по тому, как ты раскроил ему башку. Так что ответа мы, видно, никогда не узнаем.

– Почему же. Я его, похоже, нашел. – Кальдер протянул трубку обратно, и старик наклонился ее принять. – Это ведь ты сказал, что Доу хочет моей смерти.

Они с Ричи на мгновенье встретились глазами, и этого оказалось достаточно, чтобы уверенность Кальдера окрепла.

– Но это было… не совсем правдой? А скорее ложью.

Ричи, пуская дымные кольца, расправил плечи.

– Было дело, пусть и самую малость. У моей дочери, Кальдер, любящее сердце, и она в самом деле любит тебя. Я пытался ей растолковать, какая ты заноза в заднице, но она и слушать не хотела. Чего я, говорит, только для него не сделаю. Однако все шло к тому, что вы с Доу расплюетесь окончательно. Эта твоя болтовня о мире, язви его, всем уже обрыдла. И тут вдруг моя дочь р-раз, и остается за тебя заложницей? Ну уж дудки. Не мог я так рисковать своей единственной кровиночкой. Из вас двоих, тебя и Доу, кем-то надо было пожертвовать. – Он невозмутимо посмотрел на Кальдера сквозь клуб дыма. – Прости, но так уж оно обстояло. И если бы из игры выбыл ты, то уж прости, Сефф нашла бы себе кого-то другого. Хотя, по счастью, всегда была надежда, что верх над Доу одержишь все-таки ты. И теперь я рад сказать, что так оно и сложилось. Я лишь заботился, чтобы моя кровь не оказалась загублена. Поэтому со стыдом признаю: я действительно ворошил между вами угольки.