Вот что ответил на этот вопрос генерал армии С.П. Иванов: «Было время, когда нам, пережившим на фронте драматические события первых недель войны, говорили: не кивайте на дядю, будьте самокритичны, ищите и показывайте собственные ошибки. И мы искали, показывали, называя такие, например, как низкая боевая готовность частей, соединений и их штабов, нечеткость, а в ряде случаев и ошибочность в постановке оперативно-тактических задач. Командующие, командиры и их штабы оказались в ряде случаев не в состоянии в обусловленное обстановкой время принимать обоснованные решения, доводить их до подчиненных, организовывать взаимодействие. Решения принимались зачастую при отсутствии минимально необходимых сведений о противнике, без глубокого анализа оперативной ситуации. Полученные от старших начальников боевые задачи не всегда доводились до войск, а если и доводились, то с запозданием и без соответствующих конкретизации и материального обеспечения. Перемещение пунктов управления заранее не планировалось и нередко осуществлялось неорганизованно.

Еще несколько замечаний. Сначала — о внезапности нападения. В принципе, казалось бы, войска, расположенные в приграничном районе, или, во всяком случае, большая их часть, должны всегда находиться в состоянии полной боевой готовности. Громадное значение имеет также своевременное получение частями приказа о развертывании боевых действий и нахождение всех родов войск в таком состоянии, чтобы они немедленно могли начать взаимодействовать.

Приходится признать, что эти условия не были соблюдены. У нас не было правильного представления о характере начального периода войны, кроме того, Сталин стремился самим состоянием и поведением войск приграничных округов дать понять Гитлеру, что у нас царит спокойствие, если не беспечность. (И это ему полностью удалось. — Р. И.) Причем делалось это не с помощью заранее разработанных демонстративных мер, как это обусловлено необходимостью сохранения безопасности государства, а, что называется, в самом натуральном виде. Например, зенитные части находились на сборах. Авиация была расположена скученно на давно засеченных гитлеровцами аэродромах. Пехота и танки во многих случаях не имели укрытий…

Можно назвать и многие другие недостатки, в том числе и факты растерянности, проявление трусости и неумения управлять частями и соединениями… потеря управления… репрессии. Но можно ли соизмерять последствия названных упущений и ошибок военного командования с просчетами, а скорее всего, с преступной некомпетентностью политического руководства нашей страны накануне войны? Именно такая некомпетентность и игнорирование очевидных фактов поставили войска и их командование перед неразрешимыми задачами, ибо на стороне врага оказались огромные преимущества. Он без помех сосредоточил свои силы в выгодных для удара группировках у наших границ. Ему позволили скрупулезно разведать все объекты, имевшие стратегическое, оперативное и даже в ряде случаев тактическое значение, подготовить условия для почти полного нарушения связи и уничтожения авиации на аэродромах, а также в немалой степени артиллерии, боеприпасов и другого нашего военного имущества. Слепая вера Сталина в непогрешимость своих расчетов явилась для войск причиной внезапности вражеского вторжения»[592].

О «стратегической ошибке» Сталина мы поговорим во второй книге. Но самая главная причина поражения Красной Армии заключалась в запоздалом приказе Москвы на приведение войск западных приграничных округов в боевую готовность и отсутствии четких указаний по их действиям при вторжении немецко-фашистских частей на нашу территорию (Директива № 1).

На ход боевых действий в начальный период войны повлияли и другие факторы:

— чрезмерное преувеличение мощи Советских Вооруженных Сил;

— серьезные просчеты, допущенные в дислокации и сосредоточении войск приграничных округов, их авиации;

— отсутствие необходимой оперативной плотности и глубины боевых порядков армий и соединений, равномерное распределение сил вдоль западной границы;

— незавершенность организационных мероприятий в армии, затянувшееся перевооружение войск;

— непродуманная система обучения войск в летний период (части и подразделения артиллерии, зенитчиков, понтонеров и др. находились на своих сборах, вдали от своих соединений);

— введение до войны из Центра различных запретов — «до особых указаний»;

— недостаточное, а в некоторых случаях и полное отсутствие маскировки военных объектов, систем пунктов управления и связи, их неготовность к ведению боевых действий;

— плохое состояние дорожной сети в западных районах;

— до войны в приграничных округах, армиях, корпусах и дивизиях никаких мероприятий на случай внезапного нападения противника не было проведено, поэтому части и соединения после гитлеровского нападения оказались в очень тяжелых условиях и действовали неорганизованно и разрозненно;

— неподготовленность оперативных дежурных всех степеней к приему сигналов и четким действиям при объявлении боевой тревоги, что привело к необоснованной потере времени при получении, «наконец-то», сигнала на приведение войск в боевую готовность;

— введенный Москвой запрет на открытие артиллерийского огня по уже вторгнувшемуся противнику и на действия авиации по его аэродромам;

— потеря управления войсками во фронтах, армиях и соединениях;

— слабая работа всех видов разведки;

— отсутствие у командования фронта, армий опыта и твердых навыков в подготовке и в руководстве проводимыми операциями;

— отсутствие эшелонирования войск на уже определившихся направлениях действий немцев;

— неудовлетворительное прикрытие и поддержка наземных войск с воздуха;

— отсутствие четкого и непрерывного управления соединениями и частями при осуществлении оборонительных и наступательных операций;

— вводимые в сражение резервы войск вступали в бой разрозненно, без необходимой подготовки и артиллерийского и авиационного обеспечения, а зачастую и без руководства вышестоящими штабами;

— большие недочеты в использовании родов войск, недостаточное, а то и полное отсутствие взаимодействия между ними;

— огромный просчет и недооценка Генеральным штабом возможностей танковых групп вермахта;

— требование Москвы и штаба фронта на ведение войсками только наступательных действий, забывая о понятии «оборона»;

— приказ во что бы то ни стало удерживать занимаемые позиции, даже в условиях глубоких фланговых обходов противника, часто являлся причиной того, что крупные группировки наших войск несвоевременно выводились из-под ударов врага, оканчивавшееся для них тяжелыми боями в окружении;

— неудовлетворительная работа войсковых и центральных тылов.

Безусловно, огромная вина в случившейся трагедии лежит и на Военном совете ЗапОВО (Западного фронта). Из-за его некомпетентности, нерешительности и нераспорядительности, боязни принятия немедленных и безотлагательных решений округ, имевший достаточно большое количество боеготовых кадровых соединений, так и не смог противостоять противнику.