Со смертью родителей возможность физического контакта между поколениями прерывается, но души, оставляющие вечный след в ментальном пространстве, продолжают находиться между собой как бы в связке.

По этой цепочке, в принципе, можно дойти до самого первого человека, и увидеть мир его глазами. Вопрос лишь в том, как научить свою душу вырываться из окон тела. Мой случай…»

Здесь в тексте отсутствовало несколько строк, видимо, в оригинале уничтоженных огнем.

– Вот стервец! – слова эти, в сердцах сказанные Донцовым, относились вовсе не к автору рукописи, личность которого до сих пор оставалась неизвестной, а к старику Лукошникову.

Следующая страница также начиналась с усеченного предложения.

«…поистине фантастические. Уж если мы затронули ментальное пространство, то следует сказать несколько слов и о нем. Сразу предупреждаю, что этот мир недоступен пониманию человека в силу тех самых причин, по которым аскариде недоступно понимание человека как одухотворенного существа. То есть в силу несоизмеримости объектов.

Предположительно он существует вне времени, вне привычных для нас пространственных координат, и вне бытия. Дорога туда закрыта для всех предметов, имеющих материальную природу, зато открыта для нематериальной субстанции, именуемой душой.

Я уже говорил, что, путешествуя сквозь время по нисходящей лестнице сродственных душ, лестнице, разветвляющейся после каждого очередного поколения, можно вселиться в телесную оболочку любого предка, хоть в пятом, хоть в сто пятом колене, но происходит это обязательно в момент зачатия новой души, которая всегда старше тела на девять месяцев.

Молния ищет в атмосфере путь наименьшего сопротивления, а бесприютная душа выбирает более доступную, более близкую душу. Примерно половина моих воплощений пришлась на женский облик.

Сначала вес это казалось мне забавным, но потом изрядно поднадоело. Стыдно даже признаться, сколько раз я был изнасилован самым непотребным образом, и сколько насилий совершил сам, не по своей воле, конечно.

Увы, мои предки были далеко не ангелы. Скажу больше, встречались среди них и отменные негодяи. Хотя что требовать от дикого кочевника, поклоняющегося воткнутому в землю мечу, или от наемного солдата времен фараона Тутмоса Третьего. Случалось иногда…»

Последовал очередной пробел, или, как выражаются умники-лингвисты – «лакуна». На этот раз Донцов воздержался от сильных выражений и продолжал чтение почти без задержки.

«…ожидало впоследствии. Невольно напрашивается вопрос, почему я пишу так подробно и витиевато. Этому есть свое объяснение. Данный документ есть не что иное, как письмо самому себе – послание от одной части моей личности, сохранившей память и способность писать, к другой части, эти качества утратившей.

По личному опыту знаю, что чужой рассказ о своих собственных похождениях, забытых по причине давности лет или тяжелого перепоя, весьма освежает память. Именно на это я и рассчитываю. Кроме того, существует вероятность…»

В этом месте не хватало почти полстраницы. Но Донцов на такие мелочи внимания уже не обращал.

«…в чужой шкуре. Мне приходилось бывать и гвардейцем времен императрицы Анны Иоанновны, и средневековым скандинавом, добывавшим себе пропитание посредством секиры, и даже легендарным афинским царевичем Тесеем, якобы убившим кровожадного Астерия-Минотавра, скрывавшегося в критском лабиринте.

Именно с этого момента и начались мои злоключения.

На самом деле Астерий оказался вовсе не уродом, рожденным развратной царицей Пасифаей от противоестественной связи с быком, как гласила легенда, а представителем новой расы разумных существ, которым предстояло сменить людей на земле, точно так же как люди в свое время сменили неандертальцев.

Зная, какой вариант будущего в конце концов восторжествовал, я тем не менее вступил в смертельное единоборство с Астерием, поскольку имел к тому времени неоспоримые доказательства того, что причиной его гибели стало оружие, помеченное моими инициалами, моим, так сказать, фирменным знаком – О.Н. 1977, – составленным из инициалов и года рождения».

Донцов прервал чтение, закурил и, глядя в пространство, сказал самому себе:

– Значит, это все же Олег Наметкин. Записки покойника… Ладно, читаем дальше.

«Моя ненависть к Астерию усугублялась еще тем обстоятельством, что, благодаря блудливой Ариадне, достойной сестрице своего брата-упыря и истой наследнице мамаши-извращенки, я породнился с проклятым племенем кефалогеретов, а именно так называли себя эти выродки, говорившие на южноахейском диалекте древнегреческого языка.

В следующем воплощении я уже имел облик свирепого быкочеловека, одного из тех чудовищ, чьи орды быстро прибирали к рукам мир, прежде принадлежавший людям.

Меняя телесные оболочки, но продолжая оставаться кефалогеретом, я делал все возможное, дабы сорвать планы полного уничтожения человеческого рода, но окончательно можно было решить эту проблему лишь одним способом – погубить Астерия еще в ту пору, когда он только начинал свою вредоносную деятельность. Любой здравомыслящий человек обязательно возразит мне – дескать, изменить ход истории невозможно. Чепуха! Нет ничего проще. Стоит всего-навсего предотвратить убийство Цезаря или, наоборот, вовремя поставить крест на карьере Наполеона – и история пойдет совсем другим путем.

Загвоздка состоит лишь в том, что никто не может вернуться из настоящего в прошлое, к истокам событий.

И когда я благодаря невероятному стечению обстоятельств приобрел уникальную возможность проникать в давно минувшие века, пусть и используя для этого, так сказать, родственные связи, сразу появилась возможность корректировать историю, подгоняя ее пол существующий ныне стандарт.

Тут есть один нюанс, на который необходимо обратить внимание.

Отправляясь на охоту за Астерием, я заранее знал, что где-то за двенадцать веков до рождения Христа наша схватка уже состоялась и победителем в ней вышел отнюдь не кефалогерет, доказательством чему – древняя могила, где среди костей неизвестного науке человекообразного существа был обнаружен бронзовый меч со странным вензелем.

Проще говоря, то, что я еще только собирался сделать, уже давно свершилось. Налицо явное нарушение причинно-следственных связей. Но этот принцип справедлив лишь для обычного мира с односторонним направлением течения времени. Бесприютные души, скитающиеся в ментальном пространстве, существуют совсем по иным законам.

Если из прошлого придет очередной ясный сигнал к действию (а это может быть любой помеченный мною предмет, обнаруженный, скажем, при археологических раскопках, или в каком-нибудь заброшенном архиве), я приложу все усилия для выполнения предначертанного долга, тем самым замкнув причинно-следственную связь в кольцо.

К сожалению, я несколько отклонился от заданной темы. Следует излагать лишь факты в их последовательности, а не собственные умствования.

Чтобы описать все пережитое мною, начиная с первой неудачной схватки, в которой погиб Тесей, и кончая моментом, когда, воплотившись в тело ничего не подозревающего Астерия, я погубил себя, а значит, и его, – не хватит, наверное, и целой книги.