Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закатив глаза Старпом, держась за прутья, начал раскачиваться с нарастающей амплитудой, что-то бормоча. Сперва это было бессвязно, но чем дальше, тем отчетливее становилось различимо «он идет, он идет, он идет» на староимперском. Аргус, которому вдруг стало неуютно, сделал шаг назад озираясь, но потом, коря себя за малодушие, шагнул обратно. И в этот момент Старпом застыл, резко открыл глаза и громко и отчетливо сказал «ГАВ!» Аргус, от неожиданности, чуть не упал и недоуменно уставился на скорчившегося от хохота Старпома.
— Извините — не удержался… Видели бы вы свое лицо!.. Оно прям вытянулось…
Встав и отдышавшись, Старпом подошел к решетке и спокойно посмотрел Аргусу прямо в глаза.
— Нет! Я не Ересиарх! Если вы не можете в это поверить — это ваши проблемы. А теперь идите и скажите своему начальству, что собираетесь испортить вечеринку Предвозвестнику Кингхолдскому. Потом расскажете, как все прошло…
* * *
«ДА-А-А-А!!!» — неслось над причалами заглушая рев ветра. Брава, мокрый до нитки, несся по песку перескакивая перевернутые лодки, потом споткнулся, проскользил на коленях пару метров и, откинувшись назад, с наслаждением подставился под струи ливня… «Победа человеческого разума над бездушной машиной!!! Оно живое!!! ЖИВОЕ!!!»
— Я так понял, завели они, таки, мотор… — усмехнулся Ур, бывший вахтенным помощником капитана.
— Похоже на то, сеньор… — флегматично согласился Марио. — Похоже на то…
— Ты че-то, как будто, не рад меня тут видеть?
— Я по прежнему считаю, что ваше общество ужасное…
— Тебя забыли спросить…
— И вы что? Никогда не хотели семьи? Детей?
— У меня есть дети. Четверо или пятеро. Я еще во время службы разрешение на размножение получил. За проявленную храбрость и профессионализм. «Высшая категория» между прочим.
— Серьезно? Но… Как вы нашли вашу избранницу? Без любви?
— А я и не искал. Этим медкомиссия занималась и главы прайда.
— То есть у вас так все происходит?
— Разумеется. Необходимо учесть кучу нюансов, чтобы потомство получилось качественное. Самодеятельность тут только вредит.
— Жуть… Я бы так не смог…
— Ну вот потому, что вы так не можете, у вас девяносто девять процентов популяции только зря пищу на говно переводит. Вашу численность можно смело сократить раз в сто, и ни мир, ни ваш вид от этого ничего не потеряет. Только выиграет. Войн будет меньше и прочего непотребства…
— Но… Но вот ваши дети? Вы бы согласились, если бы оставили только нужных, а остальных… Нет?
— А ты думаешь, как все происходит? У меня с десяток партнерш было. Большую часть приплода отбраковали еще на стадии беременности по тем или иным показателям. Те четверо, что остались… Или все таки пятеро? В общем — это лучшие! Самые крепкие, умные и талантливые. На которых не жалко тратить время и ресурсы.
— Ужас! Вы так относитесь к своим детям — я еще хотел спросить, почему вы покинули семью, но теперь все понятно.
— У нас нет семей в вашем понимании. Есть прайды. Если угодно — клан. Который воспитывает всех детей до минимального возраста. Потом — обучение и распределиловка. Умные идут в науку, сильные — в армию, хитрые — в политику. Каждый на своем месте. Каждый делает то, к чему лучше всего приспособлен. Никаких сирот, бездомных, преступников и тех, кто не на своем месте. А не как у вас, когда одни черной икрой давятся, а другие последний хер без соли доедают.
— Возможно, это и так, но вам не кажется, что заранее решать за всех — чересчур жестоко?
— Жестоко? — у Ура встала шерсть дыбом на загривке, — Иди спроси Чуму, или эту новенькую, Кэлпи которая, про жестокость. Или попроси Капитана — пусть он тебе про войну сказки на ночь расскажет. Вы делаете друг с другом такое, что меня блевать тянет, и после этого ты рассказываешь мне про жестокость? Нет — жестоко плодить обреченных и нахер никому не нужных, а потом убивать друг друга ради идей, религий, денег или еще какой херни. Мы это поняли быстро. Может и до вас дойдет, со временем…
Марио замолчал и отошел на другой край мостика. Пришел Амяз с Бьернсоном. Бьернсон помогал ему доволочь взятые напрокат инструменты и выгребать против ветра. Увидев их, Ур довольно оскалился и заорал: «Угадай, кого мы на борт приняли? Подсказка: на четверых один мозг и восемь сисек».!
— Серьезно? — Бьернсон затормозил, потупил, потом гулко заржал, — И как?
— Ну… Уже пару раз огребли, если ты об этом…
Хохоча: «Так им, блядям, и надо!» Бьернсон, следом за Амязом, скрылся в машинном. Их уже встречала Кара.
— «Ты весь промок! Я тебе сейчас принесу сухое…»
— «Спасибо. А я пока инструмент протру, а то заржавеет…»
Высыпав из ящика на верстак инструменты Механик принялся тщательно вытирать их от влаги и складывать по местам. Рядом Михай с Багиром что-то вдумчиво чертили.
— Это што? — не удержался от того, чтобы заглянуть в это все Амяз.
— Эта рука! Механичэская схема… Доктар гаварыт што нэльзя напрямую к сухожилий прикрэпиться… Но эсли вдруг прыдумаэм, то астальной рука вот так вот сдэлаэм!
— Отлишно… — Амяз согласно кивнул, — А мы двигател пошинили… Брава пошти все сам сделал.
— Вах маладэц! Джыгыт! Ми тут тожэ машын кавыряем!
— С Михаем?
— Та я так… Подсобляю трохи… Доктор лаеться — каже рано ще… Але я вже не можу без дила сидити. Ось дивиться, яку приспособу зробили для гайкових ключив! Дюже сподручно. Можна одою рукою видразу нескилька держати!
— Пачты масты закончылы! Асталось вытащыт и к рамэ придэлат! Рама эст! Матор эст!
Багир задумался, потом радостно просиял.
— Всэ эст! Кузов толко нэт! Можна сабырат и абкатыват! Вай маладцы мы!!!
— Нет! — выскочившая Кара схватила Амяза и поволокла его в сторону кают, — Онмненушен! Срошно!
— Вы пока шетыре колеса одинаковых найдите!!! — прокричал Механик скрываясь в дверях.
— Всэго дэн-два нэ выдылась, а саскучылась!
Багир, хитро подмигнув Михаю, повернулся к Бьернсону все еще стоявшему неподалеку.
— Ми тэбэ с Бравой ынструмэнт сабралы. На пэрвий врэмя! И запчаст.
— Точно! — хлопнул себя по лбу Бъернсон, — Я-то про это забыл совсем!
— А ми тибэ напомнилы!!!
— Спасибо!
— Э-э!!! Ти «спасыбом» нэ атделаэшься! Ты нам за это паможэшь сэйчас пакрышки с дисками из трюма витащить.
— Не вопрос — показывайте, где они у вас там?
* * *
Барабашка, обняв Чуму, сидела с ней на кровати. Та уже отрыдалась и теперь просто всхлипывала. Лисса, морщась от мешавших ей читать
