Каждое новое неизбежное безумие или саморазоблачение зомби-власти будет увеличивать вероятность такого события. А тогда, почувствовав реальную возможность изменений, на улицу выйдут сотни тысяч людей, уже давно определившихся в своем устойчивом отношении презрения и отвращения к воровской власти. Это отношение никуда не исчезло и не изменилось оттого, что они были преданы корыстными и трусливыми элитами. Просто за их «вождями» они уже никогда больше не пойдут.

И обязательно найдется тот силовик, который откажется по ним стрелять. Так уходили десятки авторитарных режимов. Так уйдет и путинская Дзюдохерия, преступно промотавшая четырнадцать лет из, может быть, последнего ресурса русского исторического времени.

14 января 2014 года

I

«— Он уже прошел ад. Человек, который помилован один раз Господом Богом, а ведь милует в конечном счете Господь Бог, все земные инстанции только передаточное звено на этом пути, не может быть приговорен второй раз.

— То есть Ходорковский виновен перед богом, раз мы говорим несколько раз слово „помиловал“ и бог его за что-то наказал.

— Да.

— Значит, у него были грехи…

— Гордыня, конечно. Господь Бог помиловал Ходорковского, потому что Ходорковский очень правильно оценил то наказание, которое было ему. Ходорковский искупил свой грех, потому что он понял, что с ним произошло. Что он и изложил на пресс-конференции в Берлине»

Замечательный диалог двух персонажей театра абсурда — восходящей звезды креативного телеканала «Дождь» Маши из Москвы, научившейся у одного из мэтров российской словесности «сосать мужской член без ложной скромности и *****ся как животное» и больше, к сожалению, ничему другому, и талантливейшего драматурга нашей эпохи Белковского. Об обоих говорю без малейшей иронии. Гениальная пьеса «Покаяние», замалчиваемая (ни одной постановки!) неблагодарными современниками станет таким же литературным памятником эпохи пореформенной России конца 20-го — начала 21-го века как в свое время «Вишневый сад» господина Чехова. Вполне допускаю, что МХАТ (по крайней мере, тот, что на Тверском) будет после блестящей премьеры переименован в МХАТ им. С. А. Белковского. А вот новая пьеса «Искупление» ему явно не удается. Он в ней перепутал главных героев.

Личная драма этого незаурядного и великолепно литературно образованного человека в том, что свое первородство драматурга по призванию он уже давно и бесповоротно разменял на наваристую чечевичную похлебку демиурга по вызову российской политической сцены. Эдакий постмодернистский Парвус, освоивший в политтехнологическом бизнесе те же боевые искусства, что и его продвинутая собеседница в литературе, вынужденный в отсутствие своего Ленина или, на худой конец, Троцкого шакалить напропалую то у Березовского с его невзрачным протеже Путиным, то у Сечина, то у спонсоров раннего Навального и почти всегда у той спецсилы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. В отличие от пристреленного Штирлицем коллеги по ремеслу Клауса, которому гестапо в интересах дела тоже разрешало всё, даже насмешки над фюрером, он не может дерзко бросить им в лицо: «Да если бы я был писателем, разве стал бы я работать на вас!» Он был писателем и стал работать на них, потому что все они очень хорошо платили, и в который раз опровергнул Моцарта, счастливо полагавшего, что гений и злодейство — две вещи несовместные.

Еще как совместные. Заказанный Сечиным донос Белковского «Государство и олигархия» был опубликован весной 2003 года за месяц до первых арестов в «Юкосе». Искушенный автор не мог не понимать, что, псевдодержавным ядом напитав свои отравленные строки, он своим золотым пером подталкивал, вдохновлял и поощрял Путина отправить в ад Ходорковского и не только Ходорковского, но и Лебелева, Пичугина, Бахмину, Алексаняна. Не все из них вернулись оттуда благополучно. Никто не возвращается оттуда благополучно, очень правильно оценив наказание, которое было ему…

Сюрреалистический обед в Lutter & Wegner, на который начитанный Белковский сам напросился, чтобы побеседовать о жизни и смерти, — классическое проявление комплекса Раскольникова — навязчивого стремления преступника вернуться к обстоятельствам своего преступления. Знающий наизусть «Преступление и наказание» наш Орфей по особым поручениям наверняка уже догадывается, что это была лишь первая ступенька той лестницы, по которой он спускается в ад. Ему как Свидригайлову ещё предстоит и не раз беседа о жизни и смерти с другой своей жертвой — умирающим Алексаняном, прикованным по его доносу цепью к казенной кровати.

Оставим их наедине и попробуем разобраться теперь с «грехами» Михаила Ходорковского.

II

В море публикаций, посвященных освобождению Ходорковского, подробно и со вкусом обсуждается вопрос, почему был освобожден самый знаменитый узник Путина. Выдвигаются разнообразные остроумные конспирологические версии. На фоне этой увлекательной дискуссии совершенно исчез из фокуса общественного внимания не менее важный, на наш взгляд, вопрос: а за что, собственно, провел десяточку с лишним в российском пенитенциарном аду Ходорковский, в чем состояло его преступление.

«Гордыня-с», — услужливо подсказывает нам кремлевская пропаганда устами срочно отобедавшего с Ходорковским публициста по особым поручениям. «Ходорковский очень правильно оценил свое наказание и искупил свой грех».

Концепция «гордыни» не нова, она органично продолжает версию «высокомерия», которую все годы заточения Ходорковского озвучивал споуксмен холуйского РСПП г-н Юргенс. Даже если мы поверим этим достойным людям, мы не получим объяснения. «Высокомерие» и «гордыня» не причины, это уклончивые эмоциональные оценки каких-то фундаментальных поступков Ходорковского, которые и стали причиной постигших его лично и его компанию бедствий.

Мне кажется, что и бизнес и политический класс сознательно избегают серьезного анализа событий 2003 года, потому что речь идет не столько о личной судьбе Ходорковского, сколько о всей экономической и политической системе посткоммунистической России. И слишком уж неприглядно выглядит российская «элита» в этой четвертьвековой истории.

Позволю себе нарушить коллективную омерту и отталкиваясь от биографии Ходорковского предложить свой краткий курс истории капитализма в России.

Я был немного знаком с Ходорковским, переписывался с ним во время его заключения, а первый раз пересекся с ним заочно где-то в 1997-ом году. Ходорковский опубликовал тогда в «Независимой газете» огромную (на всю полосу) статью, содержание которой вкратце можно было свести к одному тезису: «Самый выгодный бизнес в России — это политика, и так будет всегда. Мы тут между собой бросали жребий, кому идти в правительство. Выпало Потанину. Он очень много сделал на этом посту для своей компании „ОНЭКСИМ“. В следующий раз пойдет кто-нибудь другой».

Как видите, вполне в духе знаменитого триумфалистского манифеста Березовского октября 1996 года: