– Не уверена, что наш нынешний противник жаждет оказаться на плахе, – хмыкнула я. – Но в чем-то вы правы… Похожий почерк, это во-первых. Во-вторых, эти преступления, так сходные со старыми…

– Он дает понять, что ни о чем не забыл, – вставил Лауринь. – Напоминает вам обо всем. Делает вызов.

– Именно, – я поправила волосы, упавшие на глаза. – Он говорит о том, что все мои уловки не стоили и ломаного рисса! О том, что я должна быть готова… но к чему?!

– Может быть, он правда хочет, чтобы вы нашли его? – тихо спросил Лауринь.

Трудно размышлять, когда сильные мужские руки обнимают тебя так, но я была достаточно опытна, чтобы выдать в конце концов:

– Не стану отрицать, Лауринь. Мне кажется, – только кажется! – будто мой противник не удовлетворился произошедшим десять лет назад. Будто он жаждет реванша. Или… Я не знаю, чего он хочет.

– Вас, – коротко ответил капитан. – Он хочет вас. Либо желает привлечь вас на свою сторону, либо…

– Ну же?

– Убедиться, что вы достаточно умны, чтобы найти его, достаточно сильны, чтобы противостоять ему. – Лауринь смотрел на меня без улыбки. – Убедиться, что он не сумеет привлечь вас на свою сторону. А после этого…

– Убить меня, чтобы не мешала осуществлению его грандиозных планов, – докончила я. – Вы, Лауринь, умеете ободрить, как никто иной!

Что говорить, он озвучил мои мысли, но сейчас они звучали совсем не грозно.

– Фло… – когда мое имя произносят вот так, даже я могу растаять. Ненадолго, но… – Полчаса ничего не решат, верно?

– И откуда вы такой умный взялись?

– Вы научили, – а усмешка, оказывается, чувствуется щекоткой. – Так не решат?

– Нет.

– Тогда…

– Откуда в вас это животное начало, Лауринь! – посетовала я. – Вы были таким трепетным юношей!.. Надо сказать Его Величеству, что молодежь следует занимать делами… ибо если не будет времени на всякие глупости… Чтоб вас, Лауринь! Где вы только такому научились?..

Солнце стояло уже высоко, когда я поняла, что проголодалась. Спихнуть с себя Лауриня оказалось задачей не из легких: капитан изрядно возмужал за прошедшие годы, это во-первых, а во-вторых… Когда-то, помнится, он касался меня с робкой трепетностью юности, теперь же обнимал так уверенно и по-собственнически, что высвободиться из его рук мне удалось не сразу.

– Тея!! – гаркнула я на весь дом, приоткрыв дверь. – Готовь завтрак на двоих!

– Лучше обед, – сказал у меня за спиной Лауринь, не отрывая головы от подушки.

– Идите вы!.. – Я прислушалась, уловила едва различимое «да, госпожа» и прикрыла дверь. Бедная моя домоправительница, мало ей было хозяйки, теперь придется терпеть присутствие этого вот… мужчины. – Вставайте, Лауринь, хватит дрыхнуть! Судя по солнцу, уже почти полдень, а мы даже не начинали работать… Я уже спрашивала, кажется: вас в управлении не дожидаются?

– Если хотите избавиться от меня, так и скажите. – Лауринь, помотав головой, сел на кровати. – Имею я право выспаться хотя бы раз в неделю?

– Это вы называете «выспаться»? – приятно изумилась я. – Какая у вас интересная жизнь! Но на вопрос об управлении вы мне так и не ответили.

– Я не обязан появляться там к определенному времени, – ответил капитан. – Предполагается, что я в любом случае занят делом.

– А вы вместо этого пьете и развратничаете, – хмыкнула я, распуская косу и начиная ее расчесывать. Подумала, снова открыла дверь и воззвала: – Тея, ванну!

– Да, госпожа, – раздалось снизу.

– Слышали? – обратилась я к Лауриню. – Выметайтесь из моей постели! Сейчас Тея согреет воду и начнет наполнять ванну, и, если она обнаружит в моей комнате голого мужчину, я вполне могу лишиться домработницы!

– Так на кой вам такая нервная служанка? – хмыкнул он, но штаны все-таки натянул.

– Другой нет, – ответила я. – Идите вниз и съешьте что-нибудь, дайте мне привести себя в порядок!

– Вы и так в полном порядке, – сделал мне неуклюжий комплимент Лауринь.

– Идите, – сказала я настойчиво, и капитан, одевшись, отправился на кухню.

Когда я, поблаженствовав в горячей воде, спустилась вниз, выяснилось, что завтракать мне уже нечем, поэтому Тея спешно готовит еще порцию. Да, Лауринь явно отбросил юношеские представления о том, что питаться в чужом доме, особенно доме женщины, неприлично и недостойно дворянина! С одной стороны, это неплохо, но с другой…

– Идите-ка вы облейтесь из колодца, что ли, – сказала я, подумав. – Тея у меня уже не молоденькая, воду таскать, а вам на пользу будет. Тея, дай капитану полотенце!

– Добрее вы не стали, – констатировал Лауринь, но последовал моему совету.

Когда он вернулся, взъерошенный и раскрасневшийся с мороза, я как раз прикончила завтрак и блаженно курила, закинув ноги на свободный стул.

– Знаете, – встретила я капитана, – у меня появилась одна мысль.

– Только одна? – хмыкнул он и занял стул, переложив мои ноги себе на колени.

– Лауринь, если ваша рука окажется у меня выше колена, я вас пну, – совершенно серьезно пообещала я, затягиваясь. – Вернемся к моей мысли. Итак, наш неведомый противник… Вернее, мы знаем, что это настоящий Наор, как я и предполагала ранее, вот только истинное имя его нам неизвестно. Так вот, вспомним наши утренние размышления… Лауринь, я же предупредила!!

– Я отвык от вашей прямолинейности, – сквозь зубы произнес капитан, потирая ногу. – Хорошо. Которое именно размышление вы предлагаете припомнить?

– О тасовании происшествий, – сказала я, заново раскуривая погасшую трубку. – Что он хочет нам сказать?

– Привлекает внимание. Дает понять, что это именно он имел отношение к прежним событиям, – ответил Лауринь. – Ни один человек, не участвовавший в них, не сумел бы так точно подобрать… случайности.

– Похоже на то… – я задумалась. – Но ничего не выходит, Лауринь. Совсем ничего. Зацепок он не оставляет.

Я протянула руку за бумагой и грифелем, выписала события десятилетней давности в том порядке, в котором они происходили, рядом, столбиком – нынешние. Выходило…

– С точностью до наоборот, – сказал Лауринь, заглянув в мои записки. – Но тут ведь не все…

– Я искренне надеюсь, что Наор не станет воспроизводить все события до мелочей, – хмыкнула я. – Иначе нас ждет не самое веселое времяпрепровождение.

– Почему вы отобрали только эти четыре происшествия? – помолчав, спросил Лауринь. Кажется, холодная вода подействовала на него благотворно, он начал мыслить в нужном направлении.

– Самые яркие, – ответила я, грызя мундштук трубки. – Наиболее запомнившиеся…