Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему? Вполне почтенное занятие! А ты еще и весьма преуспел!
Она подумала о том, как много и хорошо он работал все годы. Еще две престижные премии. Карикатуры, которые он прячет в рабочем столе. Пора их опубликовать. Нет, кажется, его семья так же мало верит в него, как и ее собственная — в нее. Юлю начинало раздражать, что собственные родители не ценят его таланты.
— Значит, я единственная видела их? Такой талант пропадает втуне!
— Тебе они нравятся?
— Еще спрашиваешь!
Он улыбнулся.
— Тогда он не пропадает!
Юлька покраснела.
— Послушай, иногда…
— …я бываю очень милым. Знаю. Жаль, что редко.
— Действительно жаль.
— Давай сменим тему!
— Трусишка!
— Я? А кто говорил с твоей матерью?
— Кстати, после обеда я не приду. Не теряй меня!
Он оторвался от бумаг.
— Но сегодня среда.
По средам она приносила пиццу из соседнего заведения. Он любил пиццу по-гречески, а она не выносила сладкого перца и потому брала себе «Маргариту». Совместные трапезы стали уже традицией. Частенько она задавала себе вопрос: у всех ли начальников и их помощниц существуют подобные обычаи? И у нее возникали сомнения.
Да и в другие дни они по-братски делились последним куском.
А еще по средам Марк показывал ей новые карикатуры, хотя страшно боялся, что они закапают их соусом. И всегда волновался в ожидании ее приговора, делая вид, что ему он безразличен.
Юля насупилась. Нет, никаких традиций соблюдать она сегодня не намерена.
— Я встречаюсь с Анжеликой.
Его лицо выдало все, что он думает по этому поводу.
— Нам надо купить кое-что! — Снизошла она до объяснений. — Ты же не воображаешь, что я надену платье второй раз?
Он мрачно смотрел на нее.
— Ты и так прекрасно выглядишь.
— Не подлизывайся, с тобой я никуда не пойду.
Его физиономия потемнела еще больше.
— Ты же сказала, что не принимаешь шоу всерьез? Ты просто обманщица и притворщица!
— Знаю. Зато получила две зеленых карты! Теперь я должна поменять имидж. Пока! — С этими словами она исчезла.
— Пока, — проворчал он. — Никакой пиццы. Никакого перца. Вообще ничего. Как выжить без нее в среду? — Он имел в виду не пиццу.
Марк нашел свое поведение идиотским. Он бросил карандаш на стол и раздраженно откинулся на спинку стула. Да что это с ним? Ему бы радоваться за нее. Не все ли равно, что думает ее мать, главное, это им на пользу. Самое время перестать подпирать стенку. Ей к лицу роль Золушки, которая расцветает в красавицу.
Кажется, ФФ разглядел в Юле внутренние достоинства. Хотя про себя Марк удивился, откуда у героя мыльных опер такая глубина.
По-видимому, и дальше препятствий не предвидится, и Феликс женится на ней!
Только через мой труп!
Он подскочил к шкафчику, где лежала видеокассета с шедеврами ФФ. Надо непременно пересмотреть то место, где записана сцена свидания.
Марк прокрутил кассету. На экране появился ФФ, то есть герой сериала. Действительно, хорош собой, впечатление производит человека искреннего — этого у него не отнять. Наверное, есть что-то в его проклятых голубых глазах, что так привлекает к нему женщин. Камера сделала мягкий полукруг — и в поле зрения Марка оказалась медсестра: вырез ее халата чуть ли не отрывал пупок, а разрез снизу не оставлял места воображению…
Господи, Юльчик, нет! Надо действовать! Иначе шоу развратит ее, а вина целиком ляжет на его плечи. А вдруг по слабости она скажет «да», и треклятая свадьба состоится?! После этого она будет сожалеть всю оставшуюся жизнь и осыпать его заслуженными упреками. И если он положит всего себя на жертвенный алтарь, чтобы предотвратить эту свадьбу, то исключительно потому, что желает ей добра.
— Ну, как продвигается план по очаровыванию? — спросила Анжелика, поглощая салат без масла и запивая его несладким зеленым чаем. Обе сидели в уютном ресторанчике, коих было великое множество в большом торговом центре.
— Да нет у меня никакого плана, — макая куриную грудку в кисло-сладкий соус, пояснила Юлька.
— Разве не ты рвалась во второй тур, чтобы пробудить в Марке ревность?
— Это да, — против воли протянула Карская. — Но только прозондировать почву.
— Понимаю. Не особенно хитроумно.
Юлька услышала в голосе Анжелики скепсис, взяла с тарелки кусочек жаренной по-деревенски картошки — и поднесла его к носу сидящей на диете. Та сразу впала в панику:
— Прекрати! Слышишь? Убери это от меня! Редиска-садистка!
Та удовлетворенно положила кусочек себе в рот.
— Я вживаюсь в образ. Как, собственно говоря, ведет себя редиска? Может, мне побить кого-нибудь?
— Можно, но только в исключительный момент!
Юля продолжала меланхолично жевать.
— А как еще?
— Ну, она всегда манипулирует всеми и вся.
— Ясно.
— А когда речь о мужчине, то первым делом избавляется от соперниц.
— От тебя, например?
— Да нет, я ведь не настоящая соперница, а вот Лариска — да. Кроме того, Лео категорически запретил мне проходить в третий тур.
— Ревнует?
— Если бы! Просто его стилистка уволилась, и на следующей неделе без меня не обойтись. Но если бы я хотела заставить его ревновать, я выкинула бы что-нибудь поярче, чем участие в невинном шоу.
Юля слушала ее, как Одиссей — сирен.
— Например? Ну, не томи, а то я умру!
— Я зашла бы очень далеко! — Анжелика понизила голос. — Если я скажу, то тебе придется претворять план в жизнь.
— Так ты мне поможешь?!
Анжелика в волнении захлопала в ладоши.
— Если надо заставить кого-то ревновать, следует идти ва-банк и использовать любой трюк. Первое: пусть тебя поймают на месте преступления — когда ты будешь целоваться с Феликсом. Но только по-настоящему.
Поцелуй будет настоящим только с виду. Феликс наверняка это умеет. Он же актер.
— Заметано.
— Кстати, имей в виду, он должен быть страстным. Убьешь сразу двух зайцев: Марк сразу вспомнит о ваших поцелуях, и в нем проснется зверь, потому что ФФ занял его место.
— Да мы не целовались!
— Как это? Я думала, ты его любишь!
— Он мне нравится, даже очень.
Анжелика пребывала в полном недоумении.
— Неужели нет?