Тедди закашлялась и отвернулась.

– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.

– Почему нет?

– Потому что мы с тобой вовсе не муж и жена, так что нам не нужно откровенничать друг с другом и поверять самые сокровенные тайны.

– Мое прошлое документально подтверждается в прессе, если тебе интересно.

– Не интересно.

Алехандро внимательно наблюдал за Тедди. Было кое-что в ее спокойной красоте, что нравилось ему все больше. Она не пряталась за слоями макияжа или дизайнерской одежды. Но ее серо-голубые глаза были умны и наблюдательны, а манеры – безукоризненны. Она не говорила со слугами свысока, а общалась с ними, как с равными. Ее можно было легко не заметить в толпе, и все же она была из тех, кого уже не забудешь, если познакомишься ближе. Она была будто из другого мира, что казалось Алехандро странно заманчивым.

– Софи сделала мне выговор, что я не перенес тебя через порог.

Она застыла.

– Я этого и не ожидала.

– Но ты была разочарована. – Он увидел румянец на ее щеках. – И на церемонии тоже. Это было упущением с моей стороны – не поцеловать тебя.

Тедди отшатнулась, ее глаза расширились.

– Могу заверить тебя, что я не разочарована.

Лгунья. Конечно, она была разочарована. Черт возьми, он сам был разочарован. Он хотел поцеловать ее мягкие губы уже очень давно.

Алехандро подошел к Тедди и погладил по щеке, наблюдая, как ее глаза с густыми ресницами округляются все больше. Он слышал, как у нее сбилось дыхание, а ее трость с глухим стуком упала на ковер. Он почувствовал легкий цветочный аромат ее духов, ощутил мягкость ее кремово-белой кожи.

Они стояли лицом к лицу. Алехандро чувствовал притяжение между ними; первобытное желание было сильным, подавляющим. Он обнял ее за талию и притянул к себе.

Тепло разлилось по его жилам. Он хотел Тедди так сильно, как не хотел еще никого на свете.

Ее рот раскрылся от хриплого вздоха. Ресницы сомкнулись, когда он наклонился к ее лицу. Ее прерывистое дыхание было сладким и пахло ванилью. Алехандро слегка коснулся губами ее рта, но, когда отстранился, ее губы снова прильнули к нему.

Его язык скользнул в уголок ее рта, и она открылась ему навстречу с дрожащим вздохом. Он наслаждался тем, как осторожно она отвечала ему, прижимаясь все ближе.

Рука Алехандро потянулась к ее шелковистым волосам, освобождая их от заколки. Они рассыпались по плечам душистым облаком. Другая рука скользнула на ее бедра, прижав ее еще крепче, заставляя почувствовать твердость его члена. Алехандро ничего не мог поделать. К Тедди его влекла совершенно непреодолимая сила. Испепеляющее желание летело по венам с бешеной скоростью, отбрасывая в сторону все доводы разума.

Тедди тихонько ахнула, когда он скользнул рукой под ее свитер и забрался под бюстгальтер, чтобы почувствовать мягкость ее атласной кожи. Ее сосок был похож на тугой бутон, зажатый между кончиками его пальцев. Он неистово целовал ее, наслаждаясь тем, что его тело было для нее таким же желанным, как и ее тело для него.

Его рука потянулась к молнии на ее брюках, но она отстранилась, словно ее окатили холодной водой. Ее руки дрожали, когда она поправляла свитер. Она не смотрела ему в глаза.

– Мне очень жаль… Я… я не могу.

Алехандро вздохнул с таким отчаянием, что это шокировало его самого. Он всегда умел контролировать себя. Но сейчас он хотел Тедди так сильно, что потерял всякую способность сопротивляться своим желаниям. На его губах застыл вкус ее ванильных губ, а руки покалывало от прикосновений к ее нежной, мягкой коже.

Не потому ли он держал дистанцию на церемонии и в автомобиле, что знал: стоит переступить черту, и возврата уже не будет?

Алехандро попытался надеть маску безразличия, но Тедди не могла не увидеть блеск первобытного желания, который все еще горел в его глазах.

– Надеюсь, сейчас я компенсировал свое невнимание.

Тедди старательно отводила взгляд. Ее губы припухли от поцелуя, а подбородок покраснел от прикосновений его щетины.

А ведь раньше его техника обольщения ни разу его не подводила. Поцелуй, ласки, томный взгляд – вот и все, что требовалось. Но с Тедди его система впервые дала сбой.

Наблюдая за тем, как она собирает свои волосы в хвост, Алехандро молча протянул ей упавшую трость. Она взяла ее, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Думаю, я пропущу сегодняшний ужин.

Алехандро подавил вздох. Он не признался бы даже под пытками, что хотел поужинать с Тедди сегодня. Ему нравилось, как она говорит, как смотрит на него. Он хотел больше узнать о ней, о ее отношениях с отцом, о ее детстве.

Но нет, пустое.

В любом случае через полгода ее здесь уже не будет. Не стоит к ней привыкать.

– Убегаешь, Тедди?

Он заметил, что Тедди сильно напряглась. Она какое-то время собиралась с духом, прежде чем повернуться и смерить его ледяным взором своих серо-голубых глаз.

– По-моему, вполне очевидно, что бегать я не могу.

Алехандро стало неловко. Черт побери, опять выбрал не те слова.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть.

Ее губы были плотно сжаты. Было почти невозможно поверить, что эти губы он только что целовал, наслаждаясь их мягкостью и податливостью.

– Меня обижает твое мнение. По-твоему, я так отчаянно нуждаюсь в мужчине, что готова прыгнуть в постель к практически незнакомому человеку. Я даже не люблю тебя.

Алехандро не смог удержаться от улыбки.

– Думаю, поэтому ты влепила мне такую звонкую пощечину, когда я поцеловал тебя.

Ее щеки зарделись, а глаза гневно засверкали.

– Еще не поздно это исправить.

Он посмотрел на ее руки. Левой рукой она вцепилась в трость. Пальцы правой руки судорожно сжимались и разжимались, как будто она действительно готовилась ударить его по лицу. Он даже хотел, чтобы она сделала это.

Он ухмыльнулся:

– А ты не стесняйся, mi dulzura[5].

Глаза Тедди снова вспыхнули.

– Ну уж нет! Я терпеть не могу мужчин, которые используют женщин только для развлечения.

– Поверь, ты бы тоже получила удовольствие.

Ее щеки снова вспыхнули.

– Ты когда-нибудь думал о чем-то, кроме секса и работы?

– Конечно, о еде, – сказал он. – Вместе с двумя предыдущими пунктами. Кстати, хочешь, я пошлю к тебе Софи с подносом? Ты можешь передумать и проголодаться.

– Спасибо, не стоит.

Алехандро наблюдал, как она, хромая, пошла к двери. Ну что ж, он и один прекрасно проведет этот теплый весенний вечер.