талию, и это прикосновение обжигало.

Другой рукой взял мою ладонь, и я почувствовал касание каждого пальца к моей коже.

Я ощутил упругие мускулы его рук.

Нехорошо.

Сущий ад.

Музыка заиграла.

Мы двинулись. Мне не нужно было отсчитывать ритм.

Райан заговорил:

— Ты был занят весь вечер.

Он не улыбался, а в словах сквозило раздражение.

И поскольку у меня в крови всё ещё гулял алкоголь, я чуть отклонился и сказал:

— Поздравляю. Со всем этим.

Слова прозвучали легко и сладко.

— Спасибо. Ты танцевал с ним дважды.

— Что?

Райан двигался, как всегда, с прекрасной чёткостью. Он вёл, а я даже не пытался сопротивляться.

— Остальных ты отослал после одного танца.

— Или они сбежали.

Его губы дёрнулись, а вокруг глаз появились морщинки.

— Или они сбежали. Но он этого не сделал.

— Нет, Тодд не сбежал, — согласился я.

— Его так зовут?

— Да. Он очень милый.

— Правда?

— Да.

— Потому что тебе нравится всё милое.

— Возможно.

Мы продолжали танцевать.

— Я не милый, — внезапно сказал Райан. — Не всё время.

— Ты рыцарь, — констатировал я, потому что это означало почти то же самое.

— Рыцарь-коммандер, — сказал он с блеском во взгляде.

Я закатил глаза.

— Я очень впечатлён.

— Что-то не похоже.

Разум начал блуждать.

— Знаешь, я думаю, что это наш с тобой самый долгий разговор.

Глядя на меня, Райан выгнул бровь и от такого простого движения в моём животе вспыхнул огонь, которого я никогда раньше не чувствовал.

— И кто же в этом виноват?

Я улыбнулся.

— Я. Ты меня пугаешь.

— Почему? Потому что я слишком хорош, чтобы существовать в этом мире?

Дразнящим и нежным голосом Райан бросил мне мои же слова обратно.

— Потому что ты страшный, — выдавил я.

Он продолжал смотреть мне в глаза.

— Почему ты танцевал с ним дважды?

— Потому что он другой.

— Почему?

— Ну, например, он не лизнул мне руку, как первый парень.

Райан сжал мою ладонь.

— И всё?

— Конечно. Это был странный вечер.

— Знаю.

— Ты ведь, правда, не знал? — О браке хотел бы добавить я, но не смог.

Райану не нужно было уточнять. Он только покачал головой.

— Тодд не лизал тебе руку. Почему ещё?

Я рассмеялся. Казалось, что Райан злился.

— Он сказал мне, что не умеет танцевать. Мне это показалось очень милым. И он не убежал с воплями от идеи выкакать детей.

Райан мрачно усмехнулся.

— Почему это показалось милым?

— Потому что это было честно. Когда свадьба?

— Мы ещё не решили. Когда ты снова увидишься с Тоддом?

Я нахмурился.

— Я не говорил, что хочу с ним увидеться.

— Почему нет? — спросил Райан, стиснув зубы. — Он милый. И честный.

Я почувствовал головокружение.

— У меня нет времени на такие вещи. У меня есть амбиции. Цели, которые нужно достичь.

— Как и у меня, — сказал Райан, и казалось, что за этими словами скрывалось что-то большее, но я был не в настроении что-либо понимать.

— Наверное. Думаю, мы будем часто видеться.

— Вот как? — спросил он, и мне показалось, что притянул меня ближе.

— Да, — ответил я, не позволив голосу упасть. — Я ученик королевского волшебника. Ты рыцарь-коммандер Королевской гвардии. Похоже, мы будем видеться чаще. Особенно после того, как ты выйдешь замуж за будущего короля Верании. А я стану его волшебником.

— В этот раз ты тоже сбежишь? — спросил Райан. И когда его лицо стало ближе? Я чувствовал дыхание на своей щеке. Было жарко, влажно, пахло мятой и вином. — Я очень стараюсь, но ты убегаешь. Каждый раз.

Внезапно я почувствовал себя не на своём месте. Точнее, я вспомнил своё место. Кожа показалась тесной, и я вспотел. Песня закончилась, и я отстранился. Райан не отпустил мою руку. Я услышал, как кто-то его зовёт, и понял, что сегодняшний вечер должен быть посвящён ему. Он должен общаться, целовать задницы и тискаться со своим женихом в тёмных углах, потому что они собирались пожениться.

— Спасибо за танец, рыцарь-коммандер.

Я поклонился ему, потому что этого требовали ранг и приличия.

— Танцы, — сказал Райан таким низким голосом, что я почувствовал, как по мне пробежали мурашки. — Во множественном числе. Потому что мы станцевали три вальса. Не один. И уж точно не два.

Вот дерьмо.

Райан поклонился мне в ответ. Я отстранился, и на мгновение его пальцы коснулись моих.

Мне нужно на воздух.

В саду над головой ярко сияли звезды. На металлических столбах висели фонари, освещая розы и тюльпаны возле дорожки.

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

За спиной послышались шаги. Конечно, друзья вышли следом. Они пойдут за мной куда угодно.

— Пришлось бежать, чтобы скрыть свою огромную эрекцию? — сочувственно спросил Гэри.

— Знаешь, в Гримуаре Моргана я наткнулся на заклинание. Из тех, что обычно записаны на последней странице и являются действительно по истине злыми? Про пыль из костей единорога. Подумываю попробовать.

Я продолжал идти.

— Если тебе от этого станет легче, — сказал Гэри, — то я никогда раньше не видел секс-танец. Было очень интересно посмотреть в живую.

Я напоролся на дерево.

Тигги и Гэри посмеялись надо мной, потому что так поступают лучшие друзья.

— Даже не понимаю, о чём ты говоришь, — сказал я, вынимая изо рта древесную кору. — Тодд был очень мил.

— Тодд, — фыркнул Гэри. — Ага. Тодд.

Я его проигнорировал.

— Тигги, Морган не сказал, когда он снова даст нам задание?

Потому что находиться в замке в обозримом будущем казалось очень плохой идеей.

— Две недели, — буркнул Тигги.

— Вот засранец, — пробормотал я. — Он делает это нарочно.

— Прямо как Райан, который так и намеревался тебя облапать, — сказал Гэри.

— Заткнись!

— Секс-танец! — зашипел он на меня.

— Я понятия не имею что это.

— Это когда вы, типа, танцуете, но проще сказать, что вы бы предпочли танцевать голыми. А под танцами я подразумеваю секс.

— Это так глупо. И мы не так танцевали. Мы говорили о его свадьбе и о Тодде.

— Кто такой Тодд? — спросил Тигги.

— Большие уши, — ответил Гэри. — Не умел танцевать.

— Он прелесть, — сказал Тигги. — Стать цвета клубники.

— Ага, — сказал я. — Он прелесть. А может, я просто хотел заняться секс-танцем с ним, а не с Райаном.

— Конечно, продолжай себя убеждать, — сказал Гэри. — Тодд был закуской. Райан главным блюдом, покрытым десертом.

— А разве не я шведский стол? — спросил я в замешательстве.

— Так и есть. Это… эм… ладно, слишком много метафор о еде. Я стараюсь быть утончённым.

— Ты говорящий единорог. Иногда, твои какашки цвета радуги и пахнут печеньем. В тебе нет ничего утончённого.

— Это волшебно, — коротко ответил Тигги.

— Дело в том, — громко произнёс Гэри, — что