– Иногда устаю. Но это же нормально, – рассмеялся Олег.

– Нет, это плохо. Ты старайся отдыхать. И давай все же пообедай с нами.

– Нет, спасибо, я поеду. Мне еще собраться надо.

– Ну, как знаешь… – вздохнула теща, глядя на Олега.

Этим двоим ужасно хотелось поговорить. Поговорить обо всем, на что был наложен негласный запрет. Ей хотелось рассказать о дочери, о ее странном романе, о том, что она все реже и реже привозит Степана, что стала замкнутой. Теще хотелось поделиться тревогами за Степана – и в школе большая нагрузка, и с мальчиками дерется, и вообще… И вообще теще хотелось поговорить с зятем. Так запросто, как это бывало раньше. А Федотову хотелось посидеть на их маленькой кухне, погордиться сыном. Он знал, что его похвальбу здесь воспримут правильно и с пониманием. Еще хотелось поговорить об Инне, о том, какая она молодец, какая смелая, выбрала такую профессию и еще умеет летать. Федотов искренне гордился ею. И это понимала его теща. Но вот надо же приключилась эта история, и связь родных, близких людей нарушилась, казалось, безвозвратно.

Накануне долгих поездок Федотова охватывала тоска. Он очень любил свою работу, отдавался ей на все сто процентов, но вот отъезд из Москвы им воспринимался как разлука с близкими. И в первую очередь с сыном. Было даже что-то очень странное в этих эмоциях для такого мужественного и стойкого человека, как Олег. Впрочем, если помнить его детдомовскую историю, то очень легко понять, что им движет.

Водитель заехал за ним в шесть утра, попробовал помочь Федотову сложить багаж, но тот отстранил его и сам забросил свои сумки.

– У нас еще есть время, можно не спешить, – сказал Олег, устраиваясь на заднем сиденье.

– Пробки уже приличные, Олег Игоревич, – покачал головой водитель.

– Успеем, – улыбнулся Олег.

Утром он уже был в своем обычном деловом и спокойном состоянии, которое безошибочно подсказывало ему, стоит ли волноваться. Федотов умел концентрироваться на главном и редко когда нервничал по пустякам. Они поехали. Олег просматривал бумаги, изредка отвлекаясь на пейзаж за окном. Москва в ранний час была оживленной, и это оживление добавило спокойствия Федотову. «Все хорошо – Степка растет хорошим мальчишкой. Настоящим. И растет так быстро», – подумал он, разглядывая школьников, переходящих улицу.

Федотов оказался прав: город был свободным.

– Ну, успеваем, Володя? – посмеиваясь, спросил он водителя.

– Успеваем, – мотнул головой тот и тормознул на очередном светофоре. Федотов рассматривал толпу.

– Слушай, тормозни за пешеходным переходом! – вдруг окликнул он водителя.

– Нельзя, – буркнул тот, но все же подкатил к бордюру. Федотов вылез из машины, дождался, пока толпа достигнет их стороны, и закричал:

– Аня! Аня!

На него оглянулась молодая, очень худенькая женщина. Она замедлила шаг. По ее лицу Федотов понял, она узнала его, но решает, откликнуться или нет.

– Аня, – повторил Федотов и, хромая, заспешил к ней. – Аня, вот такая случайность… Я увидел вас… Сразу узнал. Давайте подвезу! Я в Домодедово, но время есть еще…

Аня Кулько (а это была именно она) прищурилась:

– Олег! Господи… Да я… я не спешу и на метро доеду…

Но тут она еле заметно заглянула за спину Федотова, увидела персональную машину, водителя в костюме и галстуке. В ее глазах появилось какое-то торжество, и она проговорила:

– Да, спасибо. Мне, кстати, по пути, так что не опоздаете.

Олег галантно помог Ане и, когда машина тронулась, сказал:

– Я даже не поверил своим глазам.! Показалось, что ошибся, но вот потом вы как-то обернулись, и я понял, что это вы…

– Я, – рассмеялась Кулько.

– Здорово! – воскликнул Федотов и тут же смутился: – Очень здорово, что так внезапно, да еще в такой час можно встретить знакомого человека.

– В Москве это сплошь и рядом, – заметила Аня, – в моем родном и очень маленьком городе такое гораздо реже случается. Как это ни удивительно.

– А вы знаете, точно! Совершенно точно! Вот у нас, в Озерске, такая ситуация! – обрадовался Олег и поинтересовался: – А вы на работу?

– Нет, по делам. Хозяйственным, – рассмеялась Аня.

– Так рано! И не лень же вставать! А я вот улетаю. В командировку. Почти на две недели. Сначала Сибирь, потом Питер, потом Нижний. Без заездов в Москву.

Кулько явно не знала, как реагировать, она только высоко подняла брови.

– И знаете, Аня, что-то в этот раз мне совсем не хочется уезжать из Москвы.

– Так бывает, – серьезно ответила Кулько, – это – усталость. Вам надо передохнуть.

– Что вы! Отдых – это вовсе не мое! Думаю, просто настроение, – рассмеялся Федотов.

В машине повисла неловкая тишина. Водитель Володя, опытный дипломат, осведомился:

– Олег Игоревич, как поедем? По Кольцу или напрямую?

Федотов замешкался с ответом, а Кулько поняла все правильно.

– Простите, можно я выйду на следующем перекрестке? Мне так удобнее всего будет. Ближе.

– Точно, удобно? – заволновался Олег.

– Да, да, точно!

Они остановились, Федотов помог Ане.

– Знаете, я вам позвоню, как прилечу. Не возражаете?

Аня Кулько, до сих пор пребывавшая в недоумении, тут и вовсе растерялась. По ее мнению, поведение Федотова граничило с ненормальностью. «Боже, с чего такое внимание и даже забота?! И узнал, и не поленился остановиться, и довез. А разговаривает так, словно сто лет и близко знакомы!» – думала Аня. Она пыталась встроить этот эпизод в привычную жизненную схему, но не могла. Все это было крайне удивительно.

– Так телефон не дадите? – Федотов нетерпеливо повторил вопрос, и Аня, все такая же ошалевшая, продиктовала номер мобильного.

– Спасибо, я вернусь, позвоню обязательно! – пообещал Олег.

Он сел в машину, и Володя сердито сказал:

– Как хотите, Олег Игоревич, я поеду быстро и по своему маршруту. Иначе точно опоздаете на самолет!

– Делай, как считаешь нужным! – добродушно и уважительно отозвался Федотов. Володя бросил взгляд на него в зеркало – шеф улыбался. «И что он в ней нашел?! Противная какая-то!» – подумал водитель, по-своему поняв случившееся.

А Федотов действительно был рад видеть Аню Кулько. Он даже попытался напеть какую-то мелодию, но спохватился и, напустив на себя важный вид, принялся листать бумаги.

Олег точно знал, что, как только вернется, сразу же позвонит. И от этой мысли становилось теплее.

* * *

Варя Мезенцева прощалась с Инной Соломатиной.

– Следующий раз приеду уже в феврале. И у меня будет больше времени. И мы с тобой куда-нибудь сходим.